Пока колебался из Милиного подъезда вышла её мама и подойдя ко мне произнесла:
— Я на репетицию, а ты иди, иди. Она будет рада.
Ну я и пошёл. В подъезд входил с каким-то странным чувством, будто в прошлое. Доброе, хорошее и светлое. Постояв с минуту возле двери, нажал на кнопочку звонка.
Мила открыла довольно быстро. Вот только реакция на мой визит, у девушки была мягко говоря странная — она будто в ступор впала.
— Ты обиделась? — поинтересовался я.
— Что? С чего ты взял? — растерянно переспросила она.
— В дом не пускаешь, — я кивнул в её сторону.
— Ой! Прости… Просто ты так неожиданно приехал…
— Раньше тебя это не смущало, — сдержав вздох разочарования, попытался улыбнуться, вот только вышло как-то невесело.
А Мила вместо того, чтобы впустить меня в квартиру, так и замерла в дверях о чём-то задумавшись. Вот и что это значит? Мне не рады? Или вспомнился тот, кто так похож на меня? Уйти? Как-то глупо приехать за десятки километров, и просто так уйти, не попытавшись даже поговорить.
— К-хм… — попытался я привлечь внимание задумавшейся о чём-то девушки.
— Проходи, — словно только что вспомнив о моём присутствии встрепенулась она, отступая в сторонку. — Разувайся. Курточку во-о-он туда повесь и на кухню проходи. Мама блинов напекла…
Я слушал её щебетание и ощущал какую-то фальшь. Что-то было не так, неправильно, но что? Понять бы.
— Мил, что-то случилось?
— А? Нет. С чего такие мысли?
— Ты какая-то странная. Может я не вовремя?
— Не обращай внимания, — взглянув на меня, девушка явно смутилась. — Это гормоны видимо. Ты присаживайся, чего в дверях застрял как неродной.
Время идёт. Мы сидим, молча пьём чай. Нарушить бы это тяжёлое и явно давно уже затянувшееся молчание, но что сказать?
— Может пойдём, погуляем?
— Пойдём, — отозвалась она и опять впала в задумчивость.
— Если идём, тогда собирайся.
Реакция на мои слова была опять же странной: Мила взглянула на меня и буквально выскочила из кухни. Не понимаю. Если я её чем-то обидел, дала бы как-то понять. А так гадай — что произошло? Или всему виной то, что она не была на Рестанге? Может скучает по лероссу? Ага, как же… Скорее по зеленоглазой копии меня.
Время идёт, а Мила так и не выходит из комнаты. Да что там опять приключилось-то? А может ей нехорошо?
Постучал в дверь. Вышла. Какая-то хмурая. В мою сторону вообще не смотрит. Наконец-то мы очутились на улице.
Идём. Молчим. И это напрягает. Ну ладно, я не знаю, как она отнеслась к новости о появлении Лены в моей жизни, вернее, о её возвращении, но не спрашивать же? А сама она ничего не говорит. Может хочет прекратить наше общение, но пока не набралась смелости, чтобы озвучить решение?
— Мама входила на Рестанг? — спрашиваю, чтобы хоть что-то сказать.
— У-у… — помотала головой она и на этом всё, дальше опять молчок, идёт, смотрит под ноги, пинает опавшую листву.
Так и гуляли молча. Все попытки её разговорить не привели к успеху. И в какой-то момент она наконец-то хоть что-то сказала — попросила зайти в магазин.
На подходе к лестнице, ведущей в торговый зал, она подотстала. И вдруг я заметил, как кинулся вперёд вышедший из магазина мужчина. В душе мелькнула смесь из ревности и страха за Милу. Вдруг он причинит ей вред? Все эти мысли проносятся в голове в доли мгновения, пока оборачиваюсь назад. Вот же, хорош! Даже не успел подхватить начавшую падать подругу, благо тот мужчина подхватил её под мышки и сейчас придерживал её тело по сути на весу.
— Осторожнее надо, в вашем положении, — произнёс он, обращаясь к Миле, но та никак не отреагировала, будто и не слышала его слов.
— Что с тобой? — спрашиваю, наблюдая как бессмысленно метается из стороны в сторону её взгляд, затем останавливается на лице подхватившего её мужчины.
— Какой срок у вашей жены? — спрашивает он, и до меня не сразу доходит весь смысл вопроса.
— Шесть месяцев, — мгновенно отвечаю, забыв поправить насчёт жены.
Слово за слово, и мы очутились у Милы дома. Мужчина оказался врачом, и не просто, а именно гинекологом. Он не так давно переехал в этот посёлок, и меня так и подмывало поинтересоваться, что он забыл в этой глуши? Очутившись в квартире, я помог уложить Милу на кровать, раздеть, и вышел из комнаты, не желая видеть, как другой мужчина будет прикасаться к любимой женщине. И пусть он врач, всё равно корёжит аж.
Через несколько минут он пулей выскочил из квартиры. Я заглянул в комнату. Мила лежала на кровати, рядом с ней сидела её мама и что-то нашёптывая гладила девушку по голове. Вскоре вернулся Андрей, в руках у него был саквояж, в котором, как оказалось были инструменты и медикаменты. И опять я отсиживался на кухне, пока меня не позвали в комнату.
— Ей нужен покой, — убирая в свой чемоданчик инструменты, произнёс мужчина. — Супругу лучше бы перебраться на раскладушку. Во время беременности женщине сложно найти удобное положение, а у вашей жены двойня… Этот диван слишком узок для двоих.
М-да уж, он явно так и пребывал в заблуждении относительно наших с Милой отношений. Прощаясь, он оставил Милиной маме свой номер телефона, чтобы та могла связаться с ним, если что-то не дай бог пойдёт не так. А я в ответ на эти слова разве что зубами не проскрежетал.
— Я, наверное, поеду, — произношу со слабой надеждой на то, что Мила попросит остаться. Не попросила.
Как добирался домой помню смутно. В голове царил полный сумбур. Я не понимал, что происходит с Милой, не в плане внезапного ухудшения самочувствия, а её отношения ко мне. За то время что мы провели сегодня вместе, она несколько фраз из себя выдавила, если конечно же не считать её первоначального щебета, когда я только пришёл. А потом девушку словно подменили, и она замкнулась в себе. Могло такое поведение быть предпосылкой к случившемуся позднее? Она ведь отговаривалась тем, что гормоны шалят.
Припарковав машину возле дома, тут же натолкнулся на Марью Васильевну:
— Павел, а вы так к нам и не наведались, — укоризненно поджав губки, покачала головой старушка.
— Извините, по делам вызывали, — отозвался я.
— Хм… И каким таким делам, коль ты в отпуске?
— А вам о том откуда ведомо? — поразился я бабкиной осведомлённости.
— Так одно из твоих дел недавно жаловалось, что у тебя даже в отпуске нет времени на выгул собственного пса… — хитро заулыбалась старушка.
— Что?! — воскликнул я и внутри всё аж похолодело.
— Куда она ушла? В какую сторону?
— Да на кой тебе сторона? Говорю же, пса выгуливать пошла, значит вернётся…
— Это она сказала, что выгуливать? — едва ли не за грудки хватая собеседницу, выпалил я.
