— Excusez-moi, pouvez-vous parler anglais? Je ne parle pas français et je ne comprends pas bien vos mots*.
Лиза щебечет что-то на своем идеальном французском, поглядывая на меня. Не представляю, что она сказала, кроме слов о конференции, но профессор переходит на английский.
— Что ты ему сказала?
— Что некоторые не удосужились выучить язык страны, в котором хотят обучаться. Всегда пожалуйста.
Как же мне иногда хочется вцепиться в её наращённые волосы и… И признать, что они настоящие, просто некоторым везёт с идеальными светлыми волосами. А не моей рыжей копной, которую каждое утро нужно вытягивать утюжком.
Неожиданно, но Лиза с интересом слушает о всех программах. Не сидит в телефоне, как другие, не перешёптывается на задних партах. Делает пометки в блокноте и смотри на меня раздраженно:
— Что?
— Ничего. Не знала, что хочешь поступать в Париж.
— Отец хочет, моё мнение не особо спрашивается. Не отвлекай.
Господи, мир точно сходит с ума. Где-то поменялись настройки, а меня предупредить забыли. Потому что Исаев вообще не обращает на меня внимания, Лиза ведёт себя адекватно, Анна Викторовна, незаметно, подливает себе что-то в чашку кофе.
— У вас полтора часа на обед. Встречаемся здесь же, поедем по высшим школам Парижа.
— Слушай, морковка…
— Морковка занята, — Лиза вдруг подхватывает меня под руку до того, как я успеваю что-то ответить Роме. Подготовится к следующим дебатам. — Мы идём на обед.
— Отлично, — парень широко улыбается. — Как раз знаю отличное кафе.
— Нет, Ром, у нас девичьи разговоры. Пообедаем без тебя.
И утягивает меня за собой. Не знаю, что шокирует меня больше всего: растерянное выражение лица Ромы или то, что бывшая подруга лезет в мои отношения. Ненастоящие, но всё же.
— Отойдём от него, и можешь идти куда хочешь.
— И что это было?
— Да ладно, даже ты не можешь быть настолько наивной, — она растягивает губы в су… сумасшедше широкой улыбке. — Это же классика. Игнорировать, а потом снова обратить внимание. Исаев заставляет тебя ревновать, а ты ведёшься.
— Я его не ревную, больно надо.
Не ревную же?
Но если Рома решил играть так, то я ведь могу и ответить.
Рома, улицы Парижа
Я использовал не самый оригинальный прием, но кто меня будет винить? И всё вроде шло неплохо. Слышал, как Маргоша раздражено сопит за спиной. Даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять её реакцию. Не оценила, что сел с другой девушкой. И это мне безумно нравилось.
Значит, у девушки есть какие-то чувства ко мне. Будь чисто ненависть или равнодушие — обрадовалась бы свободе. Хорошо ведь, когда раздражающий фактор скрылся с горизонта. Вот как Ник, который не поехал на экскурсию, а отправился куда-то тусить с ребятами. Не поехал и мне хорошо.
А Маргоша бесится. Ревнует. Ревность вообще не очень хорошая штука, но я же Исаев. Вместе с фамилией нам сразу достается ревность и упрямство. Мама тоже, взяв фамилию отца, ну не совсем его изначально, но тоже получила эти качества.
Так что с ревностью мы на «ты». Особенно после того, как я узнал, что Маргоша бегала вместе с Ником с утра. Мелочь, но неприятная. Ещё и от букета отказалась.
Своенравная и гордая.
Хорошенькая.
Так что хотел лишь немного вывести её на эмоции, игнорируя. А после пригласить на обед. И заняться соблазнением с двойной силой. Но всё портит Лиза.
— Морковка занята. Мы идём на обед.
И это мне говорит та, у которой были свои проблемы с Маргошей. Вечно припирались и устраивали разборки. Можно бесконечно любоваться Парижем, пенящимся чешским пивом и как Марго использует свой сарказм на максимум с другими людьми.
— Отлично, — не собираюсь просто так сдаваться. — Как раз знаю отличное кафе.
— Нет, Ром, у нас девичьи разговоры. Пообедаем без тебя.
И они просто уходят. Нет, ну это совсем не так, как я планировал. Я не рассчитывал, что будет просто. Маргоша могла обидеться, показательно уйти одна. Но на этот случай у меня была заготовлена широкая улыбка и пару комплиментов.
Лизу комплиментами не возьмешь. И не отправишь куда подальше.
— Девичник это хорошо. Жаль, что у меня планы со своей девушкой.
— Думаю, ты можешь построить планы с той брюнеткой.
Вау. Я залипаю на том, как Маргоша поджимает губы и сверкает огнём в глазках. Настоящая фурия, гордая и строгая. Мгновенно возникает желание притянуть девушку к себе, запустив руки в рыжие волосы, и попросить прощение правильно.
Поцелуем. Долгим, нежным. Хотя знаю наверняка, что девушка будет кусаться и противиться. Зато как приятно потом будет чувствовать её слабеющий напор и ловкие пальчики на печах. Или чуть ниже.
Так, пора прекращать, пока мои мысли не стали понятны всем.
— Обиделась? — делаю крошечный шаг, решая всё-таки начать с поцелуя. И готовлюсь ловить шаловливые руки Маргоши, зная её привычку биться.
— Ещё чего. Просто хочу пообедать без тебя.
— Уверена? — притягиваю девушку за талию, наклоняясь к уху. Так, чтобы только она услышала. — Всё, что я загадаю, помнишь? Совместный обед верный способ соблазнения. Или ты испугалась, что всё-таки влюбишься?
— Ещё чего.
Маргоша так стремительно хватает меня за руку, что лишь поспеваю за ней. Предсказуемая и очаровательная в этом. Так легко ведётся на провокацию и так ошеломительно сопит, закатывая глаза.
— Пока, Лиз. Был рад встрече. Морковка, не ревнуй, я весь твой.
А самому хочется добавить — конечно ревнуй, Маргош. Меня, а не моего брата. И пускай тот идёт в сторону Москвы, а не к тебе со своими приставаниями.
— Исаев, я ведь не сумасшедшая, чтобы ревновать тебя. Счастья, любви, смятой постели и всякое такое.
— Всё пожелала, что хотела? Отлично, радо воспользуюсь этим предложением. Совместно с тобой. Особенно частью про постель и всякое такое.
