– Разобрался, кто хотел его отравить?
– Хрен знает, веганцы ищут остальных челноков, которые были с рыжим. Те, не будь дураками, хорошо заныкались или деру уже дали.
– А меня?
– А что – тебя?
– Меня ищут? – Кристине показалось, что Кузнецов сбавил шаг, увидев двух веганцев, вошедших в хибару неподалеку от них.
– Зачем? Власов думает, Борис тебя закрыл.
Охранник явно избегал встречи с веганцами. Прислонившись к палатке, он грубо одернул девушку, не позволяя ей высунуться.
– Ты мне поможешь? – Кристина увидела непонимание в глазах своего конвоира и решила попытать удачу. – Борис сказал, ты поможешь.
– Ну, уж хрен, ключи он тебе отдал, вот еще держи. Хватит с тебя. И так скажи дядьке спасибо, что отпустил.
Кузнецов снял со спины небольшой, туго набитый рюкзак, надел на девушку. Покопался в нем, достал что-то и накинул ей на плечи прямо поверх рюкзака.
Длинный плащ-дождевик прикрыл свадебное платье. Кристина натянула капюшон, скрывая лицо. Не поднимая головы, держа в поле зрения лишь ноги охранника, она шла за ним, приноравливаясь к его шагу. Они то едва не бежали, то замирали на некоторое время, скрываясь за палатками и хибарами. Лишь оказавшись в изогнутом коридоре, пол которого находился под уклоном, Кристина поняла, что они идут к герме.
– Дальше сама. – Кузнецов забрал лампу и ключи, сунул ей фонарик, отпер служебный вход гермы.
– Почему Борис меня отпустил? – Кристина осмелилась задать волнующий ее вопрос, только стоя перед открытой дверью, готовая в любой момент сорваться с места и броситься вверх по эскалатору.
– Почему? – Охранник нахмурился. – Он не сказал?
Девушка неопределенно пожала плечами.
– Боится, что муженек живого места на тебе не оставит. Дядька все-таки.
Кристина закусила предательски задрожавшую губу, кивнула и пошла прочь. Еще некоторое время, не веря в происходящее, она ожидала окрика Кузнецова или даже выстрела в спину. Ожидала и гадала, что же все-таки задумал Борис.
Помочь ей бежать, а потом остановить и тем самым выслужиться перед зелеными? Или дядя и правда считал, что это она хотела отравить Власова, и, испугавшись разборок с веганцами, решил, что меньшим злом будет отпустить ее на все четыре стороны? О том, что Борис все-таки пожалел племянницу, думать было невыносимо стыдно. И все же его последние слова, оборванные ударом ножа, эхом звучали в голове.
Кристина не дождалась ни выстрела, ни окрика. Когда Кузнецов захлопнул за ней дверь и несколько раз повернул ключ, она поняла, что ей и впрямь помогли сбежать с Выборгской.
Остановившись перед эскалаторами, девушка залезла в рюкзак, оценивая скудные припасы. Рюкзак оказался тем самым, с которым она попыталась покинуть станцию, когда ее задержал Чита. Если Борис оттуда ничего не выложил, значит, там остались вещи, которые она собирала сама. То, что она сумела тайком раздобыть на станции, не привлекая к себе лишнего внимания: немного сухарей, сушеных грибов и вяленого мяса, две пластиковые фляги с водой, нож, запасные батарейки, спички, несколько таблеток сухого горючего, противогаз и единственный фильтр к нему.
Небогато, но лучше, чем ничего. Вот только вместо костюма химической защиты – прорезиненный плащ-дождевик. Дозиметра, чей тревожный трескучий голос каждую минуту напоминал бы ей о том, что она подвергается радиационному облучению, тоже не было. Как и оружия. Пистолет остался у Леонида.
Зато было в рюкзаке кое-что еще. Напоминание о том, что у нее есть цель, что нежелание выходить замуж за Власова – не просто блажь и каприз. Напоминание, что в ее жизни уже есть человек, который ждет ее и любит. Человек, предупреждавший о том, что веганцы могут прийти за ней. Человек, которого от Кристины сейчас отделяло несколько станций.
Девушка достала пузырек, сильно напоминающий флакон с духами из былых времен. Закутавшись в плащ, надела рюкзак и противогаз. Груз за спиной, давящие на плечи лямки и ограниченный обзор напомнили, что прогулка предстоит нелегкая. Сделав несколько пробных вдохов и выдохов, Кристина распылила содержимое флакона на плащ, густо покрывая каждый сантиметр прорезиненной ткани.
Наверху она никогда не была. Однако путь, который предстояло пройти, был ей известен. Тот, кто ждал ее на поверхности, подробно описал дорогу от Выборгской до места встречи. Опасности, с которыми ей предстояло встретиться, он также расписал в красках.
По его словам выходило, что наиболее безопасный путь – по туннелю на Площадь Ленина, где ее встретили бы их общие друзья, вывели бы наверх и помогли бы добраться до возлюбленного. На случай, если все же придется подниматься с Выборгской, ей был оставлен флакон с бесцветной жидкостью, лишенной запаха. Вернее, запаха, который мог бы почувствовать человек.
Кристина вновь, как в далеком детстве, ощутила, что реальность утрачивает очертания, позволяет воображению смягчить и размыть свои жесткие рамки, придавая происходящему зыбкость. Она чувствовала себя принцессой, сбежавшей от узурпатора и тирана, желающего насильно взять ее в жены, захватить ее родное королевство и установить в нем жестокие порядки и законы. В реальность Кристину вернул вид засохшей крови на руках.
На город легла ночь, встретившая гостью резкими порывами ветра и хлесткими ударами дождевых струй. Казалось, что дождь льется отовсюду. Капало с неба, с ржавых крыш умирающих домов, с голых деревьев, впавших в кому на зиму и еще не успевших ожить. Ручьи из водосточных труб бежали вдоль поребриков, просачивались сквозь сливы заросших мхом канализационных люков.
Сильный ветер заносил дождь внутрь вестибюля. Кристина поежилась, затянула резинки капюшона, спрятала руки в карманы плаща. О перчатках она не подумала. Фонарь зажигать не стала, помня наставления возлюбленного. Он предупреждал, что лучше покидать станцию днем, когда обитатели вестибюля, выбравшие это место для своего гнезда, находятся на охоте. Если же придется уходить ночью, стоит воспользоваться его подарком. Вести себя следовало очень осторожно, не привлекая внимания хищников.
Достигнув середины помещения, она заметила гнездо. В лунном свете можно было разглядеть скопление слабо шевелящихся, жмущихся друг к другу тел.
Кристина продолжала путь к выходу, держа гнездо в поле зрения. Под ногами предательски захрустело стекло. Она замерла. Хруст утонул в шуме дождя. Девушка зашагала смелее. Одно из тел зашевелилось активнее, вскинуло вверх лапы, поднялось. Мутант бесцеремонно прошел по спящим товарищам, замер, завозился лапами в районе волосатого паха, пожурчал, повернулся в сторону Кристины.
Девушка присела, притаившись за кучей старого хлама. Мутант вытянул шею, будто бы принюхиваясь. На какой-то миг Кристина пожалела, что использовала жидкость из флакона. Пригнувшись к самому полу, она оперлась на руки и постаралась незаметно выглянуть из-за кучи, чтобы держать проснувшееся существо в поле зрения. Когда девушка не обнаружила его на прежнем месте, сердце у нее екнуло.
