– Сбежала невестушка, – сообщил Якорь, – вот молодежь пошла. И дня семейной жизни не вынесла. Я со своей бабкой тридцать лет прожил. Всякое бывало, конечно…
– Дед, смотри, по ходу, зеленые!
На дороге показались семеро. Каждый был облачен в темно-зеленый костюм химической защиты, под которым угадывались очертания бронежилета. Поверх капюшонов химзы надеты черные тактические шлемы. За спиной – рюкзаки в чехлах-непромокашках, с которых скатывались дождевые капли.
– Точно, зеленые! Тот высокий – Власов. – Николай разглядывал отряд в прицел.
– Вижу, не стрелять. Они настороже, похоже, нашу пальбу слышали.
– Власов тоже в бронике. Только у этой дылды бронь не по росту. Дед, ты бы ему в живот отсюда попал?
– Остынь, у нас задание. Вычислят, откуда выстрел – в два счета найдут и в расход пустят.
– Рюкзаки уже собраны, – произнес Штык после долгой паузы. – Можно Читу с Кристиной вниз отправить, во дворе спрячутся. Ты Власова уберешь, и удерем. Точно успеем.
– Палец с крючка убери. – Командир, аккуратно приблизившись, положил тяжелую руку Николаю на плечо.
– Они ведь не Кристину ищут, – озвучил Штык свой последний аргумент, – смотри, как уверенно идут. Торопятся. Дед, какое у нас задание? Кажись, у зеленых и Шаха на Выборгской один интерес был.
– Вот и пусть идут вперед. – Якорь сжал ладонь так, что плечо Николая захрустело. – Дорогу нам расчистят. А мы – за ними потихоньку.
– Сука зеленая, ненавижу, – процедил Штык, морщась от боли.
– За что?
– За все… – Николай замолчал, подбирая слова. – За то, что у него все есть. Оружие, деньги, власть. За то, что может по чужим станциям шастать и свои порядки наводить.
– Злопамятный ты, – констатировал Дед. – Если разобраться, что он лично тебе сделал? Это вы с Читой их первые обстреляли.
– Я не злопамятный, – ответил Штык, – я просто злой.
– Злой, – согласился командир, ослабив хватку и как-то неловко потрепав Николая по плечу, – эта злость как раз и вертит твою шестеренку. Я знал некоторых диггеров, которые на такой же злости многого добились. Могли через полгорода пройти и живыми вернуться. На одной только злости. На катастрофу, на мутантов, на собственную слабость, на что угодно. И из тебя получился бы отличный диггер в иных обстоятельствах. Злость, Штык, хороша, только когда ты – одиночка. Потому что всех вокруг твоя злость погубит. Шаха она уже погубила.
Голос Деда дрогнул и смолк. Николай, не дождавшись продолжения, убрал оптику от лица, обернулся. Якорь стоял к нему спиной, собираясь выйти с балкона.
– Мы с Читой уходим. У нас задание. Твой должок Шаху возвращать будем. Еще и Кристинка на нас. Дай нам фору и попробуй убить Власова. Только после этого ты – сам по себе.
Дед вышел. Из-за приоткрытой двери донеслись голоса. Громкий и обвиняющий – Кристины, оправдывающийся – Читы. Штык нежным движением погладил спусковой крючок, навел прицел в пах Власову. При стрельбе по мутантам он заметил, что либо прицел сбит, либо он сам во время выстрела чуть вздергивает ствол, но пуля ложится немного выше места прицеливания.
Не подозревающий о своей судьбе веганец мелкой трусцой двигался в самом центре отряда. Уверенный в собственной безопасности, он практически не озирался по сторонам, в то время как его сопровождающие то и дело вертели головами и стволами автоматов в разные стороны. Даже когда из-за ржавого остова автобуса выпрыгнули две гориллы, которых отряд встретил шквальным огнем, Власов, не произведший ни единого выстрела, выпрямился в полный рост, разглядывая сцену боя, будто бы издеваясь над притаившимся снайпером.
– Чтоб тебя! – Штык, державший веганца на прицеле, заметил последнего мутанта. Того самого, с набухшим животом – видимо, беременную самку. Горилла незаметно зашла за спину Власова. – Давай, макака, ну давай!
Мутант в нерешительности застыл на месте, словно раздумывая, напасть ли на людей, или дать деру. В какой-то момент, как показалось Николаю, самка решилась напасть. Однако в этот самый миг последний из ее соплеменников, скошенный очередью из автомата, замертво рухнул к ногам веганцев. Самка, опустившись на все четыре лапы, лавируя между машин, бросилась к станции, так и оставшись незамеченной.
– Свидимся еще, – пообещал Штык удаляющемуся Власову.
Войдя в комнату, он встретил встревоженные взгляды.
– Зеленые макак добили, – сообщил Николай. – Уходят дальше, в сторону Лесной.
Командир вдруг ласково улыбнулся и удовлетворенно кивнул. Подошел и хлопнул его по плечу. Тихо, чтобы услышал только Штык, произнес:
– Молодец, диггер. Верный выбор. – Затем, развернувшись к Кристине, заявил: – Кажется, нам есть что обсудить.
– Я не вернусь на станцию! – Девушка попятилась к дивану, будто бы опасаясь, что Якорь схватит ее и без промедления потащит на Выборгскую.
– Нам туда тоже нельзя. Леня тебе уже поведал, что они отчебучили?
– Да. – Беглянка посмотрела на Николая. Как показалось тому – благодарно. Затем – на Леонида, демонстративно скривив губы.
– Этого не пришлось бы делать, если бы Чита дал мне сбежать.
– Не время выяснять отношения, – оборвал Волков, – мы теперь в одной связке. На станцию не вернемся. Во всяком случае, не сейчас. У нас есть неотложное дело. И связано оно напрямую с веганцами. Они ведь не тебя ищут, просто дожидались утра, чтобы вылезти.
– Что им надо? – поинтересовался Леонид.
– Мне кажется, их интересует то же, что и нас. А нас интересует научно-исследовательский институт цитологии рядом с Политехнической.
– Мы должны успеть раньше них, – выпалила Кристина и тут же смутилась.
– Так, и ты туда же, – произнес командир после паузы. – Рассказывай.
Девушка молчала. Лишь умоляюще обвела присутствующих взглядом, потом присела на край дивана и закрыла лицо ладонями.
– Мы с парнями не торопимся, – сообщил Дед. – Чита, открой-ка паштет. Галеты жаль оставлять. Ну-ка, молодежь, позавтракаем.
Леонид в нерешительности замер. Командир, не дожидаясь его, полез в рюкзак, всем своим видом показывая, что намерен расположиться на завтрак с комфортом, никуда не спеша.
– Пожалуйста, надо опередить Власова. – Кристина посмотрела на Николая, однако тот отрицательно покачал головой, и, тяжело вздохнув, отошел за спину Деда.
Чита вдруг приосанился, подхватил вертикалку и шагнул к девушке, но на этот раз уже она сама помотала головой, окинув парня взглядом с ног до головы и горько усмехнувшись.
– В институте живут люди, ученые, – сдалась Кристина, – там есть бомбоубежище.
– Со времен Катастрофы? – удивился Штык.
– Нет, что ты, – улыбнулась она, – они спаслись в метро. Но в институте сохранилось оборудование, необходимое для работы. Даже электричество есть. От генератора. Мощность небольшая, но им хватает. Они работают над проектом. Не знаю точно, над каким, но очень важным. Проект «Прометей».
