– Да, – сказала девушка, незаметно, как ей самой казалось, смахнув слезу, – он и в детстве проигрывать не любил. Всегда спорил, когда в войнушку играли, попали в него или нет.
– Ага, – подхватил Чита, – а когда убивали, долго еще умирающего изображал.
– С ним все будет хорошо, – кивнула Кристина.
– А мы что будем делать? – не сдержался Леонид, тут же устыдившись вопроса. Не мужское дело – заставлять девушку принимать такие решения, но Кристина говорила так убедительно, что вопрос сам собой сорвался с языка.
– Найдем связного, Ивана, и пойдем в Альянс. Попросим укрытия в обмен на информацию, которая есть у Ивана. – Кристина поднялась с матраса. – Отдыхай. Когнит тебя, наверное, совсем вымотал. Я найду Кольцова.
– Я тебя одну не пущу, – неуверенно заявил парень.
При упоминании об отдыхе он почувствовал, что действительно вымотался. Шею и плечи ломило от тяжести рюкзака, а голова казалась опустошенной настолько, что каждый звук отдавался в ней гулким эхом.
– Тебе надо отдохнуть. Я буду осторожна. Да и не сделает мне Власов ничего. Здесь закон блюдут. И меня знают.
Леонид не стал спорить, хотя на языке так и крутился аргумент, что родная Выборгская собственноручно готова была отдать Кристину.
– Хорошо, ищи Кольцова – и сразу обратно. Я буду готов к уходу. – Чите пришло в голову, что неплохо было бы толкнуть добытый хабар. До Альянса путь не близкий, и проделать его с набитым рюкзаком – задача не из легких. К тому же рюкзак, полный хабара, способен привлечь лишнее внимание и подвергнуть своих хозяев нешуточной угрозе.
С мешочком патронов, вырученных от продажи добра, и передвигаться будет легче, и скрыть благосостояние гораздо проще. К тому же продать медикаменты на Площади можно в несколько раз выгоднее, чем в других местах.
Едва девушка ушла, Леонид растянулся на матрасе и прикрыл глаза, дав себе обещание ни в коем случае не засыпать. Через пару минут его храп, от которого ветхие стены хибары заходили ходуном, заставил Тамару Ивановну всерьез заволноваться насчет прочности сдаваемого в аренду жилища.
* * *
Чертова икота не давала уснуть, хотя за окном уже смеркалось. Да и Прометей подавал пример, так и проспав целый день.
В квартире было безопасно. Дозиметр молчал. С его молчаливого согласия диггер стянул треклятый противогаз. Спальный мешок, который Штык отыскал в заначке Шаха, позволил с комфортом устроиться на полу. Он бы давно уже спал, если бы не чертова икота.
Николай повернулся на другой бок и наткнулся на взгляд тускло поблескивающих собачьих глаз. Прометей легонько заскулил.
– Вспоминает кто-то, – усмехнулся Штык.
И впрямь смешно. Кто его может вспоминать? Деда убили, живы ли Чита и Кристина, остается только гадать. Истина была куда прозаичнее – у него началось обезвоживание. Диггер еще некоторое время боролся с жаждой и икотой и все же сумел уснуть.
Остаток ночи ему снилась родная станция, где почему-то образовались многочисленные разломы в стенах и потолке. Из разломов без остановки сочилась вода. Николай бегал по станции, собирая воду в ведра и прочую емкость, какую только смог отыскать. Напился он вдоволь.
* * *
Леонид проснулся от запаха грибной похлебки. Обнаружив отсутствие Кристины, выскочил из хибары.
Тамара Ивановна на пару с коренастым мужичком тащила объемную кастрюлю, из-под неплотно прикрытой крышки которой клубился ароматный пар.
– Моя подруга не возвращалась?
– Нет. Она же недавно ушла.
– Сколько сейчас времени?
Оказалось, что с момента ухода Кристины прошло чуть больше часа. Удивительно, но парень чувствовал себя выспавшимся и полным сил. Помочь девушке в поисках Кольцова он не мог, однако и терять время впустую не следовало. Прихватив с собой рюкзак и оставив для Кристины записку о своем местонахождении, Леонид отправился в бар.
– Леня! Заходи, с тебя штрафная! – Леший пьяно икнул, поднялся ему навстречу но, покачнувшись, плюхнулся обратно на стул.
– Семь штрафных, – захохотал Крест, наполняя рюмку заново. – Подожди-ка… фуф… восемь!
В центре бара, за сдвинутыми столами, помимо сталкеров, сидели еще три человека. Гулянка шла по полной. Столы ломились от бутылок. Закуски было не так уж много. То ли сталкеры успели все подчистить, то ли пили, практически не закусывая.
– Давай сюда! – Косой, выглядевший трезвее остальных, кивнул на место рядом с собой.
Чита подсел, без приглашения завладел пустым стаканом. Наполнил его мутной жидкостью с резким запахом и опрокинул в себя. Горло обожгло, будто в него влили стакан кипятку. Закуски под рукой не обнаружилось. Пришлось занюхивать рукавом.
– Пить умеет, считай, лучевая не возьмет.
Прокашлявшись, парень поднял глаза. Мужик, к которому обращался Косой, как бы мимоходом пробежался взглядом по Леониду. Пожал плечами. Однако на мгновение в пустых глазах промелькнул огонек интереса.
– Я тебе говорю, Лис, он нас от Когнита отмазал. Последние гнезда в барабане провернул с револьвером у виска. Стальные яйца! Физухой пренебрегает, но ее подтянуть можно. Через учебку прогнать – и готовый боец.
На этот раз человек по кличке Лис откровенно заинтересовался Читой, сверля его оценивающим взглядом. Диггер будто бы исчислял стоимость Леонида в патронах.
Диггер? Ну, а кто еще? Снаряжение незнакомцев говорило само за себя. Нет, огнестрела у них не было. На Площади не принято было носить его открыто. Даже местным блюстителям порядка разрешались только пистолеты в кобуре скрытого ношения, а гости станции вынуждены были сдавать оружие на хранение в здешнюю оружейку.
Зато у мужиков имелись здоровые ножи в добротных кожаных ножнах. Большие рюкзаки – не туристические, как у Читы, и не бесформенные, как у бригады Косого, а квадратные, из плотной ткани, перетянутые стропой, пришитой вдоль всего рюкзака таким образом, что по периметру образовывались маленькие петли для крепления различных дополнительных кармашков и карабинов.
На рюкзаке Лиса Леонид разглядел прикрепленную к карабину маску противогаза.
– Сам-то хочешь к нам? – Лис упер глаза-сверла куда-то в грудь парня.
Диггер упорно не смотрел в глаза. Лишь мельком и как бы невзначай, будто бы его взгляд еще надо было заслужить. Леонид вдруг понял, что очень хочет заслужить взгляд этого человека, от которого так и веяло силой.
Мужчина был жилист и широкоплеч, но невысок. Особое внимание привлекали руки. Рукава водолазки были закатаны, и Чита мог рассмотреть предплечья, бугрящиеся мышцами. На правом красовалась татуировка – оскаленный череп в странном головном уборе на фоне двух скрещенных автоматов. Вокруг черепа изгибалась надпись: «Никто кроме нас!»
– Хочет, – ответил за него Косой, пользуясь растерянностью Леонида. – Давно на мозги мне капал: «Дядька, в Большое Метро хочу! Хоть одним глазком поглядеть!» Вот, привел орла.
