– Сейчас я не смог бы сказать, даже если бы поехал на работу. Система уже отключена. Я могу посмотреть завтра и сообщить вам, брала ли она что-то необычное. Больше я ничем не могу по- мочь.
– Как вы думаете, можно ли судить о человеке по тому, что он читает?
Он рассмеялся:
– Конечно нет. Многие наши читательницы – милые пожилые дамы, которые обожают самые зверские американские триллеры.
Вера заметила, что ей хорошо. Дело было не только в вине, но и в хорошей компании. С ним было легко. Она ожидала, что он будет скучным и отстраненным, но и он, казалось, тоже расслабился.
– Что заинтересовало вас в орнитологии?
– Хороший учитель, – ответил Сэмюэл. – Он возил нас на экскурсии. Я вырос в пригороде Ньюкасла, и поездки на холмы были настоящим откровением. Думаю, естествознание вызывало у меня скорее романтический интерес, чем научный. Я люблю красивые вещи.
– А у доктора Калверта научный интерес?
– Да. Мы учились в одной школе. Он на пару лет старше меня, но мы познакомились в Обществе любителей естествознания. В университете наши пути разошлись, но мы остались друзьями. Он изучал науку, я любил читать.
– Почему он пошел в ботанику? Почему не в зоологию?
– Он говорит, что предпочитает, чтобы наблюдение за птицами было удовольствием, а не обязанностью.
– Вы знали, что у Гэри новая девушка?
Внезапная смена темы его, похоже, не удивила.
– Я знал, что он на кого-то запал, – он помолчал. – Знаете, это не могла быть убитая девушка. Раньше он увлекался такими. Но его последняя пассия была другой, мне кажется. Постарше, кто-то из его школы. Мы посмеялись над ним, спросили, неужели он наконец начал взрослеть. Ему за тридцать, но в нашей компании у него всегда была роль безбашенного подростка.
– Его новую женщину зовут Джули Армстронг. Она мать того мальчика, которого задушили в Ситоне накануне смерти Лили Марш, – она посмотрела на него. – Вы не слышали? Вы такие близкие друзья, я думала, кто-нибудь из компании вам рассказал. Остальные знают.
– Может, они и пытались позвонить, – сказал он. – Я весь день был на встречах и только что зашел.
– Если Гэри – безбашенный подросток, то какая роль у Клайва?
Она заметила, что допила вино, и поставила бокал на стол. Интересно, предложит ли он еще и сможет ли она принять это предложение и не потерять контроль.
Сэмюэл на секунду задумался.
– Клайв одержимый, – сказал он. – Он блестящий орнитолог. Безусловно, лучший из нас. Он читает справочники, как я – художественную литературу, и помнит каждое слово. Он не лучшая компания в пабе. С ним не так весело, как с Гэри или Питером, когда он в форме. Но он находит для нас птиц. Напоминает нам о том, что когда-то свело нас вместе.
– Где вы были в пятницу до того, как приехали в Фокс-Милл на день рождения?
Он посмотрел на нее поверх бокала.
– Вы меня подозреваете, инспектор?
Он не злился. Кажется, эта мысль его позабавила.
– Мне нужно проверить каждого из тех, кто имеет отношение к жертве, даже отдаленное.
– Я не имел никакого. По крайней мере, пока она была жива, – он поставил свой бокал. – Простите, инспектор. Я не должен быть таким легкомысленным. Вы имеете право задавать вопросы. В пятницу после обеда я работал в библиотеке в Морпете. Мне нужно было время, чтобы вернуться, и я ушел рано. Около четырех. Потом заехал домой. Я редактировал один рассказ. Хотел закончить его, чтобы взять с собой тем вечером.
– Подарок для доктора Калверта? Вы написали что-то специально к дню его рождения?
– Да нет. Питер не читает художественную литературу. А Фелисити нравятся мои работы. И я ценю ее мнение. Я хотел, чтобы она посмотрела рассказ, прежде чем я отправлю его агенту.
Вера хотела спросить, о чем был рассказ, но подумала, что это, скорее всего, неважно. Возможно, ей просто хотелось продлить беседу, чтобы не возвращаться в пустой дом.
– Кто-нибудь может подтвердить, что вы были здесь? Телефонные звонки, посетители?
– Боюсь, что нет. И я не беру трубку, когда пишу.
– Может, кто-то из соседей видел, как вы уезжали на вечеринку?
– Можете проверить, инспектор, но я бы удивился. В этом районе люди уважают личные границы, – он улыбнулся. – Еще вина, инспектор? Всего полбокала. Я знаю, что вы за рулем.
Ей хотелось, но она покачала головой и встала. Она не могла понять, почему он с ней так приветлив. Мужчины редко с ней любезничали. Сэмюэл, конечно, не то чтобы флиртовал, но точно хотел ей понравиться. Дело привычки? Ведь он работал со взбалмошными пожилыми женщинами. Может, это его стиль руководства. Или у него были другие причины привлечь ее на свою сторону?
Он проводил ее до двери, пожал ей руку и стоял в небольшом палисаднике, пока она открывала дверь машины. Уезжая, она чувствовала себя немного соблазненной. Контроль над разговором был в его руках. Все прошло точно так, как он хотел.
Глава двадцать четвертая
Гэри весь день думал о том, чтобы навестить Джули. Эта мысль засела в его голове, и он никак не мог от нее избавиться. Как эти прилипчивые мелодии, которые бесконечно крутятся в мозгу. Типа той песни с благотворительного концерта, прошедшего пару лет назад. Стараешься вытеснить ее чем-то получше, но от попыток становится только хуже, и эта мерзкая музыка звучит все громче и громче, и тебе уже едва удается мыслить ясно.
Он проводил техническую репетицию в «Сейдже», в малом зале. Он работал на пульте звукооператора в главной части зала. Выступала поэтесса, которая читала свои стихи и иногда пела вместе с группой, стоявшей позади нее. Обычно во время работы он не думал ни о чем, кроме звука. «Сейдж» – отличное помещение для больших оркестров, но найти баланс звука для таких небольших и камерных представлений было сложно. Хотя он совершенно не был любителем поэзии, он заметил, что вслушивается в слова. Возможно, дело было в том, что артистка напомнила ему Джули. Она совсем не была похожа на Джули внешне – во-первых, темнокожая, во-вторых, моложе, – но в ней чувствовалось тепло, она была крупной и много смеялась. В общем, весь день он думал о Джули и о том, как лучше с ней связаться и хорошая ли это идея или ужасная.
У него было несколько часов между репетицией и выступлением. Оно предполагалось как очень поздний концерт для подвыпивших посетителей баров и артистов из богемной тусовки, которым не нужно было рано вставать. Он спустился по лестнице к реке. Жара улицы ударила по нему после прохладного помещения с кондиционером. «Кто бы мог подумать, что в Гейтсхеде может быть так жарко», – подумал он. От Гейтсхеда ожидаешь пронизывающий восточный ветер и мокрый снег. На вершине берега медленно вращалось колесо обозрения. Он обернулся и посмотрел на «Сейдж», который подсвечивали так, что сквозь прозрачную кожу стекла было видно два зала внутри. «Похоже на два огромных корабля», – подумал Гэри. Большой зал был похож на лайнер с рядами палуб, а второй – на курносый буксир. Он собирался пройти по пешеходному мосту в город и поесть, но внезапно передумал.
