«Может, все-таки Игорь?» – взмолилась она, но в трубке раздался чужой низкий голос:
– Анастасия Астахова?
– Да, я.
– Это Рымарев, помните такого?
Настя подумала, что обладатель столь смешной фамилии должен быть очень симпатичным человеком, но память ничего не подсказала.
Она тактично вздохнула, надеясь, что собеседник представится более развернуто, но он только переспросил:
– Совсем-совсем не помните?
– Нет, почему же? – Настя вежливо посмеялась и немедленно возгордилась собой, с какой адской хитростью она вывернулась из неловкой ситуации. Пусть понимает как хочет.
– Рад слышать, Настя, – сказал загадочный Рымарев и замолчал.
Некоторое время в трубке только потрескивало.
– У вас ко мне какое-то дело? – спросила она, стараясь за холодностью спрятать надежду. Вдруг он звонит, чтоб предложить работу?
– Дело в том, что у меня ваш номер телефона уже довольно давно, – вздохнул Рымарев, – но именно сегодня мне вдруг показалось, что вы будете рады меня услышать.
– Прямо день предчувствий, – буркнула Настя себе под нос.
– Что, простите?
– Ничего.
Предчувствия не сбываются, Рымарев, хотелось ей сказать. Не сбываются, хоть ты тресни. Но тут из кухни очень убедительно потянуло жареным мясом, и Настя спохватилась:
– Ой, у меня там котлеты сейчас сгорят!
– Так бегите и не прощайтесь! – приказал Рымарев.
Настя понеслась переворачивать. Котлеты возмущенно шипели, как злые коты, брызгались маслом, но не подгорели, а покрылись румяной корочкой, почти такой же красивой, как у Ларисы.
В чашке оставалось еще немного холодного кофе, и Настя допила его маленькими глоточками, представляя, что это коктейль, а она сидит в бикини у бассейна.
Можно было продолжать горевать по Игорю, но как-то расхотелось. Черт его знает, существуют предчувствия или нет, но таинственный Рымарев позвонил именно тогда, когда это было нужно. Чуть-чуть придержал, когда она балансировала на краю отчаяния, и этого хватило, чтобы не свалиться туда.
Вспомнить бы еще, кто он такой…
* * *
Визит к адвокату оставил странное впечатление. Протеже Альбины Семеновны оказался долговязым мужчиной, таким же, на взгляд Веры, претенциозным, как его визитка.
Одет он был в старомодный и скверный костюм и довольно дрянную сорочку, несвежесть которой пытался замаскировать аляповатым галстуком. Похоже, он любил порадовать себя разными мужскими аксессуарами вроде часов, портсигаров, фляжек и перьевых ручек, и все это было у него, но весьма невысокого качества.
Трудно было поверить, что эта непромытая дешевка, воняющая табаком, является виртуозом юриспруденции, но Вера успокоила себя тем, что Альбина Семеновна лучше знает.
Люди разные, и об их профессионализме можно судить только по их работе, а никак не по внешнему облику. Может, адвокат так увлечен работой, что некогда рубашку постирать, а жены у него нет…
И взгляд тусклый и мрачный тоже не аргумент. Самые обаятельные люди как раз плуты и дураки.
Ну а о нарочито аристократических манерах и говорить нечего. Школа утеряна в революцию, теперь каждый пытается облагородить себя как может, ничего зазорного.
Да и вообще она собирается разводиться, какая разница, поможет этот человек Мише или нет.
Съездив в юридическую консультацию во время обеда, она отчиталась Альбине Семеновне, что дело сделано, осталось только завтра подписать соглашение, и удостоилась благосклонной улыбки начальницы.
– Главное, детка, что тебе не в чем будет себя упрекнуть, – сказала Альбина, и Вера кивнула, хотя и так не чувствовала себя виноватой.
Вернувшись к себе в кабинет, остаток рабочего дня она провела в приятных размышлениях о том, что, кажется, снова входит в милость руководства, и о том, какая Альбина Семеновна все же мудрая женщина. Чистая совесть дорогого стоит, а кроме того, если вдруг Мишкины родители попробуют сунуться с упреками, она всегда заткнет им рот, что пока они там рыдали, она наняла престижного и модного адвоката.
Так с оптимизмом она смотрела в будущее примерно до без четверти шесть, когда к ней вдруг влетела Альбина Семеновна и, хлопнув дверью, прошипела:
– Что за игру вы затеяли, Вера Вячеславовна?
У Веры сердце ушло в пятки. Обращение к подчиненным на «вы» служило у Альбины проявлением крайнего негодования.
– Простите…
– Что это за детский сад? Вы думаете, что можете мне врать и ничего не вскроется?
– Я… – робко начала Вера, но Альбина с размаху ударила ладонью по столу.
– Молчать, когда я говорю! Вам что сказано было сделать? Нанять адвоката?
– Так я и наняла…
– А какого черта он мне сейчас звонит и говорит, что вы уже заключили соглашение с другим юристом?
– Я? – изумилась Вера.
– Нет, я! – Альбина Семеновна проглотила нехорошее слово. – Врете, ставите меня в идиотское положение, зачем, Вера? Сразу нельзя было сказать?
– Я ничего не знала… Была уверена, что Мишу защищает адвокат по назначению.
– Вера, ну что ты за баба, если не знаешь, что в твоей семье творится! Как тебе руководство людьми доверять после этого?
Альбина Семеновна вздохнула, покачала головой и опустилась в кресло, которое Вера уступила ей.
– Нет, главное, я договариваюсь с лучшим специалистом, умоляю его отказаться от других клиентов ради твоего муженька, а теперь выясняется, что вы уже где-то подсуетились… И меня выставили дурой, и товарища адвоката, и ту тетку обидели, с которой у твоего мужа договор. Разве так дела делаются, сама подумай!
– Если бы я только знала…
– Главное, кого наняли-то, – начальница засмеялась, – последнюю идиотку в коллегии, тупее нее искать будете – не найдете.
Вера только руками развела.
– Ладно, не вешай нос, – Альбина подмигнула, – и не пугайся, я вспыльчивая, но отходчивая. Это, наверное, свекры твои постарались, не зная броду?
– Скорее всего.
– Попробуем исправить то, что они сдуру наворотили.
– Спасибо, Альбина Семеновна…
– А, не благодари! Ты ж мой лучший работник, как я тебя в беде брошу? В общем, давай так: я уговорю этого адвоката на нас не обижаться и все-таки взять дело, а ты постарайся увидеться со своим мужем и скажи, что если он хочет получить по минимуму, то нужно поменять защитника.
– А это разрешается?
– А почему нет? До начала суда это вообще без проблем, да и потом тоже можно. Ну, может, если твои родственники аванс уже заплатили, то его нельзя вернуть, но, на мой взгляд, лучше потерять десять рублей, чем пять лет жизни, а то и саму жизнь. Ты не забывай, что по статье, которую вменяют твоему мужу, предусмотрена высшая мера.
