Что бы он сделал?
Он бы ушел. Сбежал.
Даже от Клэр?
Возможно.
Просто не захотел бы себя связывать. Тем более иметь дело с особой королевской крови.
Наверное, Клэр права. Золушка — всего лишь сказка для женщин. Оденьте женщину в красивое платье, дайте ей корону и дворец, и она будет счастлива всю оставшуюся жизнь? С ним бы этот номер не прошел, даже если заменить платье и корону чем‑то более подходящим.
Нет, ничего бы не вышло.
Значит, конец.
Однако где‑то в дальнем уголке сознания засело упрямое неистребимое желание.
Конец? Этого не может быть. Не должно быть. Потому что она ему нужна.
Правда, существует еще одна проблема. Обострение чувств. И неизвестно, к чему это приведет. Он чувствовал, что защита дала трещину, и это пугало. Но чем дольше он смотрел на Клэр, тем сильнее росла готовность рискнуть.
События развивались слишком быстро. Обязанности, которые ему придется взвалить на себя в Маретале, огромны. Предстоит полностью изменить свою жизнь, и от одного этого Раулю становилось дурно. Нет, не нужно, чтобы к этому примешивались чувства.
Ему не нужна Клэр.
И значит, если самолет прилетит сегодня, он, скорее всего, больше никогда ее не увидит. Принц Маретала и юрист из Австралии? Какие у них шансы встретиться вновь?
Никаких.
Рауль вдруг вспомнил о повелении бабушки привести невесту на бал в честь королевского юбилея.
Клэр?
Светское общество сожрет ее с потрохами. Да и бабушка возмутится.
Это невозможно. Сплошное безумие.
В доме стояла звенящая тишина. Рауль поймал себя на том, что напряженно прислушивается, ожидая самолета или еще чего‑то, чего не было и в помине.
Нет, это еще не конец.
Он вышел из дома и направился вниз, в бухту, где Клэр его спасла. Сегодня на море стоял штиль, но везде по берегу валялись выброшенные штормом водоросли и обломки «Роузбад». Яхта превратилась в щепки. Он прошелся по берегу в поисках чего‑нибудь полезного, что мог бы вернуть Тому, но в основном, чтобы отвлечься. Том — свободный человек — едва ли захотел бы взять что‑нибудь из этого мусора. Две недели назад Рауль с сожалением попрощался с ним. Как бы ему хотелось иметь такую же свободу.
Но надежды нет. Как и нет надежды сохранить дружбу с Клэр.
Если не превратить ее в Золушку.
Захваченный этими беспорядочными мыслями, Рауль на какое‑то время забыл о том, что в любую минуту может прилететь самолет. Забрался на скалу в той части бухты, где волны бились о камни и откуда он мог видеть небо с южной стороны от острова. Никаких признаков самолета. Рауль улыбнулся. В детстве, вынужденно присутствуя на нескончаемых королевских торжествах, он придумал себе игру. Научился делать заинтересованное лицо в то время, когда мысленно отсутствовал, мечтая о тех местах, где хотел бы оказаться. Ему никогда не оставляли выбора, кроме того, чтобы быть там, где положено.
Но есть ли у него шанс выбрать, с кем ему быть?
Клэр.
Эта красивая женщина заставила его почувствовать то, чего он не чувствовал никогда прежде. Да, он провел с ней слишком мало времени, чтобы задуматься о будущем, но не думать о нем не мог. Рауль хотел ее.
Клэр умная, мужественная, обладает смекалкой, позволяющей выжить в любой обстановке. Она знает французский и итальянский языки и, скорее всего, говорит на них достаточно свободно. Первую фразу, которую Рауль произнес по‑французски, захлебываясь в воде, Клэр поняла с легкостью.
Государственным языком Маретала считается французский, хотя местные жители говорят на смеси французского и итальянского, вставляя слова собственного изобретения.
Клэр, с ее сообразительностью, освоила бы этот язык в два счета.
Но она не хочет становиться Золушкой. А кто бы захотел?
А чего хотел он?
Кроме Клэр.
Рауль решил взглянуть на ситуацию шире и подумать, как хотел бы жить, учитывая свое происхождение, понять, в чем разница.
Клэр наверняка не пожелала бы, чтобы ее жизнь свелась к тому, что предписано членам королевской семьи. Он тоже не хочет. И если уж возвращаться домой — а он должен это сделать, — надо придумать, как жить дальше.
С Клэр?
«Перестань думать об этом. Даже не надейся».
Но впереди маячит бал. Бабушка, несомненно, настоит на том, чтобы тот состоялся. И если он не найдет себе партнершу, она попытается сделать это за него. Он чуть не задохнулся. Пугающая перспектива.
И снова его мысли вернулись к Клэр. Рауль задумался о том, кем она могла бы стать. И пусть у нее не королевское происхождение, она его заслуживает. Почему нельзя, чтобы женщина, спасшая ему жизнь, появилась на балу в качестве его дамы? Даже если из этого ничего не выйдет, ночь будет сказочной. Такую ночь он запомнит на всю жизнь.
Клэр ни за что не согласится. А почему?
Ей все равно надо чем‑то заниматься, чтобы почувствовать себя нужной.
Внезапно среди водорослей, валявшихся на берегу, взгляд Рауля выхватил что‑то яркое, цветное. Приглядевшись, он увидел маленькую фигурку рабочего в каске и с гаечным ключом в руке.
Эту фигурку он видел в каюте яхты, на полке над койкой Тома. Она была тщательно закреплена скотчем, чтобы не упасть. Впервые заметив фигурку, Рауль спросил друга, что это такое, на что Том улыбнулся и немного смутился:
— Это Герберт. Он у меня с шести лет. Это мой счастливый талисман. Я всегда беру его с собой.
Пять дней назад Рауль удивился, снова увидев фигурку на яхте, и с тревогой подумал, что Том улетел в горы без Герберта.
Теперь счастливый талисман у него в руке.
Ему неожиданно полегчало. «Прости, Том, — мысленно обратился он к другу. — Береги себя там, в горах, потому что Герберту придется поработать на меня».
Может быть.
Рауль стряхнул с Герберта песок и осторожно положил в карман.
— Давай, Герберт, когда сделаешь свою работу, я отправлю тебя Тому. А сейчас ты нужен мне. Пойдем посмотрим, что будет, если мы предложим леди работу.
Работа.
Клэр гуляла, пока не устала. У нее разболелась рука, и в конце концов она вернулась домой. Рано или поздно ей придется встретиться с Раулем. Возможно, для того, чтобы покончить со всем этим.
Она обнаружила его на кухне, разогревающим кукурузные пирожки. Он улыбнулся ей так, словно ничего не изменилось, вежливо поинтересовался, как она прогулялась, и с удовлетворением наблюдал, как она поглощает пирожки. Да, Клэр чувствовала себя не в своей тарелке. Но женщина может чувствовать себя не в своей тарелке и при этом хотеть есть.
