— Том провел несколько месяцев с лошадьми, чистил их, кормил, убирался в конюшне, и я заметила, что он постепенно расслабляется, что ли.
Эмма прекрасно понимала, что Грейси имеет в виду. Лошади лечат душу. Она и сама это чувствовала. Грейси нравилось говорить о лошадях. Она забыла гнев и недовольство. Эмма радовалась проблеску света в глазах сестры.
— Значит, лошади исцелили Тома, и ты поняла, что другим тоже можно помочь?
— Я прошла курсы в колледже. А Мэдисон Питерс, наш местный ветеринар, помогает мне начать дело, — сказала Грейси и облокотилась о широкую спину коня. — Она помогает находить старых или брошенных лошадей. Сейчас их пять, и весной мы начнем принимать пациентов. Герман будет звездой. — С этими словами Грейси похлопала коня по шее. — Его нашли за городом, привязанным к изгороди. Никто не знал, откуда он взялся. Я взяла его к себе.
— Думаю, Герман и другие лошади рады, что у них снова есть дом, что их любят и заботятся, они будут служить верой и правдой.
Как можно бросить животное, которое от тебя зависит, привязано к хозяину и любит его?
— Еще двух лошадей мы взяли на постой за деньги. Хозяева платят, чтобы мы заботились о них. Это небольшой, но доход. Рано или поздно придется расширяться, а значит, нужно строить новую конюшню.
— У тебя большие планы, — заметила Эмма, радуясь, что сестра нашла занятие по душе.
Грейси не придется проходить через то, что прошла она, чтобы понять, где ее место в жизни. Работать на себя гораздо лучше, чем зависеть от других людей и их прихотей.
— Думаю, я справлюсь. Отец меня поддерживает и Мэдисон.
— Не вижу причин для беспокойства. Грейси, ты молодец. Мне кажется, ты создана для этого, ты хорошо ладишь с людьми и с лошадьми.
— Правда? — Грейси подняла глаза на сестру.
Было видно, что она очень хочет верить ее словам.
— Да, — кивнула Эмма.
В первый раз после возвращения в Монтану она почувствовала, что может наладить с сестрой отношения.
— Я поддержу тебя, как смогу. Если тебе понадобится помощь, только скажи.
— Спасибо, Эмма!
У Грейси был талант в общении с животными. К тому же она всегда была приветлива и добра к людям. Во все времена будут дети, которые хотят научиться ездить верхом.
— На сколько лошадей ты хочешь построить конюшню?
— Десять для занятий верховой ездой и иппотерапией. В этой конюшне помещается только пять. Плюс еще рабочие лошади, обслуживающие ранчо. Новая конюшня должна быть достаточно просторной, чтобы вместить всех. Я думала рабочих лошадей разместить здесь, а для терапии отдельно.
— Ты права, — ответила Эмма. — Это можно организовать на другом конце двора, отдельно, но и близко к основным загонам.
— Я тоже думала об этом месте, — сказала сестра с улыбкой.
Видя, как Грейси уверенно рассуждает о том, чего хочет, Эмма не могла нарадоваться.
— На это нужны деньги, ты ходила в банк просить кредит?
Лицо Грейси стало непроницаемым. Эмма почувствовала, что душевный контакт прервался.
— Кредит не нужен.
— Сумма немаленькая, где ты ее раздобыла? — удивленно спросила Эмма.
— Все под контролем, — холодно ответила Грейси, закончила расчесывать гриву Германа и убрала щетку на полку у двери. — Это мой бизнес, Эмма, я справлюсь, так же как делала это все пять лет.
Сердце Эммы сжалось.
— Ты серьезно? Мы снова враги?
— Я тебе не враг, — отозвалась Грейси. — Но я уже не ребенок и сама могу о себе позаботиться. Спасибо, что помогла мне с Германом, увидимся дома. — С этими словами Грейси поспешила на улицу.
Эмма осталась одна. Она снова чувствовала себя чужой среди своих.
Грузовик Кадена заехал во двор, и сердце Эммы понеслось вскачь. Кожа покрылась мурашками, каждая клеточка тела напряглась в ожидании. Она вышла на крыльцо встретить его. Во рту пересохло, как только она увидела, как он открывает дверь, одним движением выпрыгивает из кабины водителя и надевает широкополую шляпу.
Их взгляды встретились, и ее обдало жаром страсти, желание пронзило с новой силой, как в ту ночь, когда они пережидали снежный буран. Как же ей его не хватало… Один день разлуки, а она изнемогает от желания снова оказаться в его объятиях.
— Какой приятный сюрприз.
Каден подошел к крыльцу.
— Я подумал, мне стоит познакомиться с твоей… дочкой.
Эмма боязливо обернулась, проверяя, не слышит ли отец.
— Отец не знает, и Грейси тоже, — прошептала она. — Старик так рад, я не могу разрушить его счастье, не могу позволить ему впасть в апатию от новости, что внучка, которую он полюбил всем сердцем, ему не родная.
Эмма бросила взгляд на конюшню, рядом с которой стояла машина ветеринара. Грейси с Мэдисон были внутри, и она надеялась, что девушки не слышат их разговор.
— Мы не так уж много говорили с сестрой с тех пор, как я вернулась. — Эмма вздохнула. — Сегодня перекинулись парой слов. Грейси не выдержала, снова скатилась на обвинения в мой адрес. Так что у меня не было возможности рассказать о Молли.
Каден неодобрительно покачал головой.
— Ты сама все усложняешь.
— Правда? — возмутилась она. — У меня нет законных прав на Молли, только письмо от ее матери с просьбой позаботиться о ней. Я забрала Молли нелегально. Вдруг кто‑нибудь из них проговорится, и весть разнесется по всему городу, а у нас любят сплетни, ты знаешь. Приедет шериф с ордером на арест, посадит меня в тюрьму, а Молли заберут органы опеки.
Каден покачал головой.
— Не стоит накручивать себя, Эмм. Как тебе вообще могло в голову прийти такое?
— Еще как могло.
Он снял с головы стетсон, провел ладонью по густым черным волосам.
— Ты же понимаешь, письма недостаточно.
— Я в курсе, капитан очевидность, но это все, что у меня есть.
Каден вздохнул, снова надел шляпу, пару секунд посмотрел вдаль и произнес:
— Вот что я предлагаю. Поедем в Калиспелл и поговорим с юристом.
— С юристом? — переспросила Эмма.
В голове тут же зароились сомнения и страхи.
— Я стараюсь спрятаться, а ты хочешь отвезти меня к юристу?
— Конфиденциальность, — произнес Каден и пояснил: — Я знаю Макса уже много лет и доверяю ему. Он может посоветовать, что делать, чтобы Молли официально стала нашей.
— Нашей?
— Твоей, — поправился Каден, и Эмма пожалела, что переспросила.
А она‑то уже подумала, что они команда.
— Ты доверяешь мне, Эмм?
