— Если бы ты планировала остаться, с радостью согласилась бы на работу.
На лице вспыхнул румянец, Эмма чувствовала, как жар разливается по ее лицу и телу. Он когда‑нибудь ей поверит? Да, он хочет ее, может, даже все еще любит, но не доверяет. Некого винить, только себя.
— Я никуда не уеду, Каден, — сказала она тихо. Он многозначительно посмотрел на нее.
— Тогда соглашайся на работу.
— Есть и другие обстоятельства. Надо заботиться о Молли и об отце, ранчо и Грейси.
— Ранчо и домочадцы как‑то жили без тебя пять лет, — сказал Каден. — Думаю, они справятся, пока ты на работе. — Он поставил пиво на стол и наклонился к ней. Тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал, добавил: — Ты сама не решила, остаешься или нет. Одной ногой ты все еще там, в погоне за мечтой.
— Ты не прав, Каден, я остаюсь.
Разочарованная, Эмма недовольно поджала губы и замолчала. Тут официант принес еду. Как только он удалился, Эмма подалась вперед и прошептала:
— После того, что было утром, можно ли сомневаться в том, как много ты для меня значишь?
— Это был секс, Эмма, улетный, но все же только секс.
— Это было больше, чем просто секс, — запротестовала Эмма, — ты прекрасно это знаешь.
Каден сделал очередной глоток. Взгляд был холодным и отстраненным.
— Что мне сделать, чтобы ты поверил?
— Ничего, — быстро ответил он. — Ты бросила меня, как не ждать этого во второй раз?
Каден откинулся на спинку стула, показывая, что больше не намерен говорить на эту тему, и принялся за филе‑миньон. У Эммы ком встал в горле. Она посмотрела на свой стейк, поняла, что не может проглотить ни кусочка, и отодвинула тарелку. Они с Каденом еще дальше друг от друга, чем были.
Глава 10
На следующий день Эмма пришла в школу. Там было все по‑старому, даже запах такой же — пот, спрей для волос и безнадега. Ее удивило то, каким все теперь казалось компактным, небольшим.
— Театральный кружок сейчас очень популярен, — сказала Джесс и потащила Эмму за кулисы, где хранились декорации и костюмы. — Один богач из Калиспелла отвалил кругленькую сумму, потому что его внук пришел к нам учиться и записался в театральный.
Эмма стояла посреди всего этого богатства и не могла насмотреться. Вдоль одной стены тянулись длинные вешалки с десятками костюмов, над ними на стеллажах со стеклянными дверцами хранились разномастные парики и шляпы. Вдоль другой стены громоздились декорации, на полках размещался разнообразный реквизит. Когда Эмма подростком посещала этот кружок, то из костюмов у них было только то, что жители городка отдавали бесплатно, а из декораций — мебель, раздобытая на чердаках или приобретенная на блошином рынке.
«Времена меняются», — подумала она и сказала с нескрываемым восхищением:
— Это потрясающе!
— Я знаю, — отозвалась Джесс, улыбнулась и взяла ее за руку. — Прежний преподаватель получила работу в Майами и уехала, так что ты нам очень нужна, Эмм. Дети хорошие, и им не терпится встретиться с тобой.
— Почему?
— Эмма Уильямс — местная знаменитость! — ответила Джесс. — Тебе удалось достичь успеха в Голливуде, в конце концов, тебя показывали по телевизору!
Каждый понимает успех по‑своему. Если бы у нее был учитель, который работал на телевидении, она была бы в восторге.
— Пойдем, познакомишься с детьми, — сказала Джесс.
Эмма напряглась. Если она согласится, Каден поверит, что она остается навсегда. Но неужели она должна кому‑то что‑то доказывать?
Кроме того, ей придется, с одной стороны, воодушевлять детей следовать за мечтой, а с другой — предупреждать их, что реальность может быть совсем не такой, какую они ждут. Захотят ли они это слышать?
Эмма не знала, с чего начать разговор, но, выйдя на сцену, где ее ждали две девочки и мальчик, почувствовала себя увереннее, будто оказалась на своем месте. Именно в этой школе, на этой сцене зародилась ее мечта о звездной карьере актрисы. Она взглянула на лица ребят и поняла: они чувствуют то же, что и она когда‑то.
— Мисс Уильямс, миссис Уайтхед сказала, вы наш новый преподаватель. — Невысокая девочка сделала шаг вперед.
— Э‑э‑э…
— Мне так понравилось, как вы играли в «Космическом порте», — сказал мальчик. — По сценарию, у вас роль глупенькой девчонки, но вы сыграли так, что в вашей героине появилась глубина и загадка.
— Спасибо, — сказала Эмма, радуясь, что хоть кто‑то заметил, что она постаралась придать довольно плоскому характеру космической пиратки хоть какую‑то глубину.
— Расскажите, как вы работали с Джейкобом Холлом, — попросила другая девочка, с восторгом и благоговением глядя на нее.
Джейкоб Холл, звезда сериала, в котором снималась Эмма, был поверхностным, неинтересным и настолько пустым человеком, насколько красива была его внешность.
— Он хороший актер, — сказала Эмма, и это была правда.
— Мне пора, ребятки, — заторопилась Джесс, — а вы задайте вопросы, обсудите, какой спектакль поставите к весне.
— «Оклахома!», — тут же выпалила одна из девочек. — Там чудесная музыка, мы только что обсуждали декорации…
Эмма усмехнулась. Энтузиазм ребят заражал. Она вспомнила, как в свое время они ставили с классом мюзикл «Оклахома!», она играла Эдо Энни. Петь особо не умела, но сыграла отлично.
— Папа сказал, что поможет построить декорации.
— А мой — даст сено, чтоб создать атмосферу ранчо.
Голова Эммы кружилась, она не заметила, как ушла Джесс. Мечты о сцене возвращались к ней через детей с огнем в глазах и открытыми сердцами, полными надежды. Ей хотелось предостеречь их, не гнаться сломя голову за славой, но она знала: они не поверят. Этот урок должен быть у каждого свой. Погоня за мечтой стоила ей любви всей жизни. Шанс, что у кого‑то из ребят сложится так, как мечтается, очень мал, но что теперь — прекратить мечтать? Может, и не жить тогда?
Она останется и расскажет, как все на самом деле, даст советы, где‑то предостережет, и, быть может, жизнь этих детей сложится по‑другому, они не попадут в мясорубку Голливуда и не будут надломлены несоответствием реальности и ожиданий, как она в свое время.
Ребята наперебой спрашивали про агентов, продюсеров, рассказывали о мечтах и планах. Став частью школьного драмкружка, Эмма докажет Кадену, что намерена остаться в родном городе. Она улыбнулась. Скоро ему придется признать, что между ними что‑то происходит. Она не даст ему забыть.
— Я согласилась на работу в школе, — сообщила Эмма, проходя в кухню.
Молли сидела на высоком стульчике, а Грейси кормила ее с ложечки. Отец пил кофе.
