Военный министр В.А. Сухомлинов
Как следовало из его собственного рапорта, он ходил с разведчиками в тыл немецких войск, «чрезвычайно умело получал ценные сведения», «содействовал успешности действий войсковой разведки», под огнем «ободрял примером». Служебная характеристика умалчивала, что он занимался мародерством: забирал из брошенных домов, оставленных в Восточной Пруссии при отступлении немецких войск, самые разные ценности. И тем самым ускорил свой бесславный конец.
В феврале 1915 года по инициативе генерал-квартирмейстера Северо-Западного фронта М.Д. Бонч-Бруевича и начальника контрразведки штаба фронта Н.С. Батюшина Мясоедова арестовали, обвинили в шпионаже и мародерстве. Главной уликой стали показания подпоручика Якова Колаковского, который попал в немецкий плен и, дабы выбраться из него, согласился работать на германскую разведку.
В декабре 1914 года он явился к российскому военному агенту в Стокгольме Кандаурову и поведал, что, находясь в плену, предложил немцам сделаться для них шпионом. Уже в России он показал: «При отправлении меня в Россию из Берлина лейтенант Бауермейстер советовал мне обратиться в Петрограде к отставному жандармскому подполковнику Мясоедову, у которого я могу узнать много ценных для немцев сведений».
Протокол допроса Мясоедова Охранное отделение отправило в контрразведку Главного штаба. Так началось дело Мясоедова. Как отмечал историк К.Ф. Шацилло, вещественные доказательства, приложенные к делу Мясоедова, представляют собой несколько пухлых досье – его переписка с женой, детьми, любовницами, компаньонами Фрейдбергами, со знакомыми. «Ничего, подтверждающего обвинение в шпионаже, здесь нет, – свидетельствует Шацилло. – Бесспорных фактов, уличавших Мясоедова в шпионаже, не было выявлено и позже, во время следствия».
Правда, Бонч-Бруевич утверждал, что Мясоедов поймали с поличным. И в своих мемуарах сообщал, что для разоблачения Мясоедова контрразведка приставила к нему своих людей под видом водителя и механика. Мясоедов ничего не заподозрил и, остановившись на ночлег, был пойман на месте преступления. Пока его «адресат» разглядывал переданные полковником секретные документы, один из переодетых офицеров вошел в комнату, схватил и объявил о его аресте…
Будущий вождь белого движения Антон Иванович Деникин вспоминал: «У меня лично сомнений в виновности Мясоедова нет, ибо мне стали известны обстоятельства, проливающие свет на это темное дело. Мне их сообщил генерал Крымов, человек очень близкий Гучкову и ведший с ним работу. В начале войны к Гучкову явился японский военный агент и, взяв с него слово, что разговор их не будет предан гласности, сообщил: на ответственный пост назначен полковник Мясоедов, который состоял на шпионской службе против России у японцев…
Военный агент добавил, что считает своим долгом предупредить Гучкова, но так как, по традиции, имена секретных сотрудников никогда не выдаются, он просит хранить факт его посещения и сообщения секретным. Гучков начал очень энергичную кампанию против Мясоедова, окончившуюся его разоблачением, но, связанный словом, не называл источника своего осведомления».
В марте 1915 года военный суд приговорил Мясоедова к смерти. Командующий не утвердил приговор, «ввиду разногласия судей», но дело решила резолюция Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича: «Все равно повесить!». Мясоедов отправлял телеграммы жене и дочери: «Клянусь, что невиновен, умоляй Сухомлиновых спасти, просить государя императора помиловать». В отчаянии он даже пытался осколками пенсне перерезать себе вены… Через пять с половиной часов после объявления приговора его повесили в Варшавской цитадели…
По делу Мясоедова арестовали 19 его близких и дальних знакомых, в том числе женщин, в шпионаже обвинили даже его жену. Жертвой этого дела стал и военный министр В.А. Сухомлинов: его отправили в отставку, потом уволили с военной службы, а затем в апреле 1916 года арестовали, посадив на время следствия в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Обвиняли его тоже в предательстве и измене: мол, он выполнял задание немецкой разведки сорвать снабжение фронта снарядами, не давать фронту пушек и винтовок…
После войны начальник немецкой разведки Вальтер Николаи писал: «Приговор… является судебной ошибкой. Мясоедов никогда не оказывал услуг Германии». В России еще во время Первой мировой ходили слухи, что Мясоедов стал жертвой придворных интриг: мол, с ним расправились в угоду общественному мнению, чтобы свалить на «происки шпиона» военные неудачи русской армии в Восточной Пруссии в 1914 году. А был ли он шпионом – это еще вопрос…
Большинство историков, исследовавших дело Мясоедова, считают его невиновным в шпионаже. Как считает историк Владимир Хутарев-Гарнишевский, исследователи рассматривают «дело Мясоедова» как часть спланированной кампании оппозиции в лице лидера партии Октябристов А.И. Гучкова против военного министра В.А. Сухомлинова.
«Истинной же целью дел против Мясоедова и Сухомлинова была, безусловно, дискредитация царского правительства и кадровой политики Николая II. Этот шпионский скандал был самым громким в предреволюционной России. Он открыл ящик Пандоры, стал началом масштабной охоты на немецких шпионов в русской армии и правительстве, продлившейся два года и завершившейся подозрениями в измене самой императрицы», – отмечает Владимир Хутарев-Гарнишевский. Впрочем, официально пересмотра дела Мясоедова и реабилитации в его отношении не было.
Что же касается Сухомлинова, то его судили уже при «новом режиме» – Временном правительстве. Суд проходил с 10 августа по 12 сентября 1917 года. Генерала признали виновным в девяти из десяти предъявленных ему обвинений, включая измену, и приговорили к каторге, замененной из соображений гуманности на тюремное заключение. Его снова посадили в Трубецкой бастион. Как ни странно, свободу принесли ему большевики – Сухомлинов по возрасту попал под амнистию в честь Первомая 1918 года. Выйдя из тюрьмы, не стал испытывать судьбу и поспешил сразу же покинуть Россию. Жил в Германии, до своей смерти в 1926 году успел написать воспоминания.
«Я предал царя»
«Кругом измена и трусость и обман!» – записал в своем дневнике Николай II в тот день, 2 марта 1917 года, когда после уговоров со стороны генерала Рузского подписал акт об отречении от престола. Сегодня порой можно услышать, что отречение Николая II от престола стало результатом предательства его окружения – высших офицеров Российской империи. Да и вообще, в событиях февраля 1917 года, когда рухнула монархия, был весьма силен «элемент» измены и предательства. Взять хотя бы великого князя Кирилла Владимировича, вышедшего в Петрограде на улицу с красным бантом. Разве он не совершил предательство по отношению к Романовым?..
«Обострение ситуации происходило постепенно. Из 121 перлюстрированного письма депутатов Думы, генералов, высших сановников, деятелей Церкви с конца 1916 по 23 февраля 1917 года лишь в одном высказывалась надежда, что Николай II способен овладеть ситуацией. Эти люди не хотели революции, боялись ее, но были уже готовы к ее приходу. Общая мысль: страна катится в пропасть! Основная масса устала от Николая II», – отмечает историк Владлен Измозик.
