А вот – письмо анонимное письмо, подписанное «Крестьянин – гражданин земли Русской». «Гн Ленин! Я крестьянин и верный сын России был и буду. Вместе с ней я переживаю ее радости и горе. Я ненавидел старый строй и вообще ненавижу всякие насилия над личностью человека и его имуществом. Случайно я послушал, что Вы и Ваши товарищи говорят Русскому народу с балкона Кшесинской…
Неужели Вы приехали в нашу родную Русь сеять смуты и волновать простой народ?! Вы кричите: долой войну! Да укажите Вы, ради Бога, как это сделать? Пусть Ваши друзья немцы протянут руку мира, и мы с радостью пожмем эту руку. Немцы разорили полмира, немцы избивали всех стариков, женщин и детей, немцы готовят нам удар, желая поработить нас, и Вы кричите: долой войну! долой власть и порядок! бейте друг друга! грабьте тех, у кого что есть! И это проповедуете Вы?! Да знаете ли, что, роя эту яму распри, Вы сами первый упадете в нее…
Чего Вы добиваетесь? Власти! Этого – никогда не будет! Вас уже ненавидят все умные люди и презирают как провокатора и мятежника. С Вами небольшая кучка злых людей, и они первые убегут от Вас при первой вспышке возмущенного народа. Вы – враг России! Вы – враг русского свободного народа! Вы – друг немцу и раб Вильгельма…»
«Требуем от Вас жить не в роскошных апартаментах балер[ины] Кшесинской, куда следует поместить калек-воинов, а в палатке или сделанной Вашими собственными руками хижине, в которой следует поставить на видное место портрет Вашего благодетеля Вильгельма, доставившего Вас в своем автомобиле и давшего Вам деньги на провокационную деятельность против свободы русского народа. Прочь, провокатор, вместе со своими подкупными друзьями!» – говорилось тогда же в письме Ленину от «учащихся начальных школ Дальнего Востока».
И.Я. Билибин. О том, как немцы большевика на Россию выпускали. Плакат. 1917 г.
От соблазна обвинить большевиков в национальном предательстве не удержался даже известный художник, певец русского мира Иван Билибин. В своей известной карикатуре он изобразил бородатого мужика в шляпе, держащего в руках красное знамя с лозунгом «Все долой», а в кармане – газету «Правда». За спиной этого персонажа – кайзеровские солдаты с винтовками в руках, бочками пива и бутылкой шампанского. Название гласит: «О том, как немцы большевика на Россию выпускали».
После заключения в марте 1918 года «похабного» Брестского мира Ленина и большевиков обвиняли в предательстве национальных интересов России, но для вождя это был лишь ход в политической игре. Просто все дело в том, что он был не государственным деятелем, а прежде всего революционером.
«Разве мог бы государственный деятель подписать унизительный, грабительский Брестский мир, по которому страна несла колоссальные территориальные и материальные потери? – говорит историк Александр Смирнов, ведущий научный сотрудник Музея политической истории России. – А революционер – мог. Потому что для него было важно в условиях революции удержать власть и добиться передышки. Ленин обвинял Временное правительство в том, что оно не подписывает мир с немцами. Да, члены правительства, будучи государственными деятелями, понимали, что Германия не захочет подписывать невыгодный для себя мир, предъявит ультиматум, потребует и аннексию, и контрибуцию…»
Ленин был жестким политиком. Своих оппонентов, а тем более идейных врагов он клеймил нещадно. Обвинял во всех смертных грехах, в том числе и в предательстве.
Кого же Ленин зачислял в «лигу» предателей? Все зависело от ситуации.
Как отмечает историк Владлен Измозик, термин «предательство» Ленин начал употреблять с началом Первой мировой войны. В предательстве делу социализма и революции он обвинял вождей немецкой социал-демократической партии, которые поддержали свое правительство в войне. В том же самом он обвинял и большинство вождей II Интернационала, занявших «оборонческую» позицию. В дальнейшем Ленин, говоря о социал-демократах, нередко использовал термин «социал-предательство».
В августе 1917 года в предательстве Ленин обвинил буржуазию. «Восстание Корнилова доказало для России то, что для всех стран доказала вся история, именно, что буржуазия предаст родину и пойдет на все преступления, лишь бы отстоять свою власть над народом и свои доходы», – отмечал вождь. Правда, он и прежде буржуазию не жаловал, но теперь уже открыто объявил ее врагом, продолжив эту линию и во время Гражданской войны.
«Только насильственное свержение буржуазии, конфискация ее собственности, разрушение всего буржуазного государственного аппарата снизу доверху, парламентского, судебного, военного, бюрократического, административного, муниципального и проч., вплоть до поголовного изгнания или интернирования эксплуататоров наиболее опасных и упорных, установление над ними строгого надзора для борьбы с неизбежными попытками сопротивления и реставрации капиталистического рабства, только подобные меры в состоянии обеспечить действительное подчинение всего класса эксплуататоров», – отмечал вождь.
В 1920 году в своей известной статье «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» Ленин заявил, что «меньшевики и эсеры в России (как и все вожди II Интернационала во всем мире в 1914–1920 гг.) начали с предательства, оправдывая прямо или косвенно „защиту отечества“, т. е. защиту своей грабительской буржуазии. Они продолжили предательство, вступая в коалицию с буржуазией своей страны и борясь вместе со своей буржуазией против революционного пролетариата своей страны».
Вместе с тем Ленин обладал поразительным качеством: он умел прощать своих оппонентов – опять-таки ради дела революции. Как отмечает историк Владлен Измозик, Ленин не раз разочаровывался в тех, кого прежде считал своими сторонниками (о Георгии Плеханове он даже написал статью «Как чуть не погасла „Искра“»), яростно нападал на них, когда считал их позицию абсолютно неверной. Однако в предательстве их не обвинял.
Показательна судьба соратников Ленина – Григория Зиновьева и Льва Каменева, накануне Октябрьской революции выступивших против ленинского плана вооруженного захвата власти. Они заявили о своем несогласии с решением ЦК, а на следующий день после заседания оповестили ЦК, что поскольку они остались в меньшинстве при голосовании, то считают своим долгом обратиться с письмом к московскому, петроградскому комитетам с развернутой аргументацией, почему нельзя идти на вооруженное восстание.
Более того, Лев Каменев опубликовал в газете «Новая жизнь», издававшейся Максимом Горьким, заметку, в которой говорилось: «Взять на себя инициативу вооруженного восстания в настоящий момент, при данном соотношении общественных сил, независимо и за несколько дней до съезда Советов, было бы недопустимым, гибельным для дела революции и пролетариата шагом».
Зиновьева и Каменева впоследствии обвиняли в том, что они разгласили, разболтали тайные замыслы вооруженного выступления. По сегодняшним меркам – совершили предательство. На самом деле – ничего подобного. О том, что большевики готовят мятеж, еще с начала октября 1917 года открыто говорилось в петроградских газетах. Даже дата называлась – 20 октября. Другое дело, что когда она прошла и ничего не произошло, власти расслабились…
