Борис Хавкин в одной из своих публикаций процитировал адресованное ему письмо вице-президента Национального комитета «Свободная Германия» Генриха фон Айнзиделя, общавшегося с Куном в 1970-х годах: «В ФРГ нужно было вечно стыдиться того, что ты перешел в плен к русским… Человека, который был так сломлен жизнью, не хотели представлять в качестве борца Сопротивления…»
«Поднять голос правды»
Событие, произошедшее в Советском Союзе в 1975 году, вызывает сегодня самые полярные оценки. Капитан 3-го ранга Валерий Саблин поднял военный мятеж на противолодочном корабле «Сторожевой», направленный против власти коммунистической партии. Государственная измена! В советской истории подобного не было ни до, ни после. А вот в дореволюционной похожие эпизоды есть – во время Первой русской революции, и их участники числятся героями. Я имею в виду участников восстания на броненосце «Потемкин», лейтенанта Петра Шмидта, поднявшего мятеж на «Очакове»… Хотя Шмидт и участники восстаний, без сомнения, нарушили воинскую присягу.
«Любой переворот (революция) приводит к „смене вех“, – отмечает историк Валентин Смирнов, директор Российского государственного архива Военно-Морского флота. – И то, что считалось преступлением при прежнем режиме, в новых условиях декларируется как подвиг. Классическим примером в этом отношении является „декабризм“. В царское время его участники были осуждены как государственные преступники, при Советской власти – возведены на пьедестал. Лейтенант Шмидт – из этого ряда, но он был очень сложный человек: „по болезни“ списан с транспорта „Иртыш“, который „шел к Цусиме“, и вскоре, уволенный с флота, оказался во главе мятежников. Более ранний и менее известный пример – лейтенант Николай Суханов».
Николай Суханов, в 1872 году окончивший Петербургское морское училище, получил чин лейтенанта флота. Но уже в то время участвовал в «тайном революционном обществе» моряков. Осенью 1879 года стал членом Исполнительного комитета «Народной воли», возглавлял ее военную организацию, участвовал в подготовке покушений на Александра II. Уже после трагических событий, когда император был убит, Николая Суханова арестовали. На «процессе 20-ти» его приговорили к смертной казни.
Девяти другим народовольцам, приговоренным к повешению, объявили помилование: казнь им заменили бессрочной каторгой. А вот Суханова это не коснулось, поскольку он был офицером, нарушившим присягу. Повешение ему заменили расстрелом, произведенным в Кронштадте…
«Валерий Саблин – „декабрист XX века“. Присягу нарушил, поэтому был расстрелян за госизмену. Не реабилитирован, хотя попытки были», – говорит историк Валентин Смирнов.
Как объяснял впоследствии сам Саблин, его акция стала протестом против отхода партии и правительства от ленинских положений в строительстве социализма. Саблин намеревался выступить по Центральному телевидению с обращением к Леониду Брежневу.
Валерию Саблину было 36 лет, родился в Ленинграде в семье потомственного морского офицера. Биография у него, на первый взгляд, была самая что ни на есть советская: учился в Высшем военно-морском училище имени Фрунзе, избран секретарем факультетского комитета комсомола. Вступил в КПСС, за время военной службы неоднократно получал благодарности от командования. Правда, его первое повышение в звании задержали. Причина – правдолюбие: воспитанный в духе «оттепели», Саблин написал письмо Хрущеву, требуя чистоты партийных рядов.
В 1969 году поступил в Военно-политическую академию, через четыре года окончил ее с отличием. В 1973-м получил назначение замполитом на «Сторожевой», ему выделили служебную квартиру в Балтийске Калининградской области. И все было вроде бы нормально: Валерий Саблин числился на хорошем счету, был награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР».
Но все это время Саблин, по всей видимости, жил двойной жизнью. Внешне лоялен советскому строю, но внутренне все больше и больше чувствовал отторжение от лицемерия, господствовавшего в советской политике, нет, он вовсе не какой-то идейный антисоветчик. Он вовсе не мечтал о ликвидации советской власти, реставрации капитализма или о распаде СССР. Его идея соответствовала мечте «шестидесятников», взращенных хрущевской «оттепелью», – вернуться к ленинским идеалам строительства социализма.
По всей видимости, мысль поднять бунт зрела у Валерия Саблина давно. Он изучал экипаж, искал единомышленников, с некоторыми делился своими взглядами.
Час «икс» для Валерия Саблина пробил 8 ноября 1975 года. В следственном деле сохранилось его неотправленное письмо родителям, датированное этим самым днем: «Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание – сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…»
Накануне, по случаю дня Октябрьской революции, часть офицеров и мичманов сошла на берег. Саблин устроил для матросов показ знаменитого фильма «Броненосец „Потемкин“», что тоже вряд ли было случайностью. Во время просмотра ленты Саблин сказал командиру корабля капитану Анатолию Потульному, что в гидроакустической рубрике пьяные матросы устроили драку. Тот пошел разбираться, и когда командир корабля спустился в рубку, Саблин закрыл за ним стальной люк, запер его и поставил на охрану своего верного помощника – старшего матроса Александра Шеина.
Затем Саблин собрал сначала офицеров и мичманов, а потом старшин и матросов. Он объявил, что принял командование кораблем и намерен вести его в Ленинград, чтобы, пришвартовавшись рядом с «Авророй», обратиться по радио и телевидению к советскому народу. Он говорил о коррупции в верхушке советского руководства, о том, что власти транжирят национальные богатства России, разоряют страну и народ, о необходимости смены руководства.
Саблина поддержали некоторые офицеры с мичманами и часть матросов. Тем временем на флоте еще никто ничего не знал. Но со «Сторожевого» сумел убежать комсорг – старший лейтенант Фирсов. Когда он сообщил о бунте, сначала ему не поверили: как может быть такое на советском Военно-Морском флоте? И даже самовольный выход «Сторожевого» в море не заставил командующего флотом вице-адмирала Косова поверить в реальность происходящего. Он полагал, что корабль, перепутав время, ушел на плановый ремонт в Лиепае.
А «Сторожевой» на полных порах устремился из Риги к Ленинграду. О выступлении объявили по радио в открытом эфире. Сохранилась магнитофонная пленка с записью обращения Валерия Саблина: «Всем! Всем! Говорит большой противолодочный корабль „Сторожевой“. Наше выступление не есть предательство родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление, и предателями родины будут те, кто пытается нам помешать. Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно защищать ее. Но сейчас наша цель другая – поднять голос правды…
В. Саблин
