– Ты оставишь его? Со мной?!
– Оставлю, не оставлю – разве это имеет значение? Они приходят к тебе рано или поздно. Находят дорогу в кромешной тьме. Толкают камень вместе с тобой. Бегут по тропе, когда камень катится вниз. Орут всякие глупости. Сидят ночью у твоего костра. Ты делишься с ними моим вином. Думаешь, я их не вижу? Ты забыл, кто я, Сизиф.
– Алкимен! – закричали от камня. – Иди к нам!
Пирен прыгал, размахивал руками. Делиад, как старший, вел себя сдержанней. Но и он не сдержал улыбки, когда Алкимен шагнул навстречу братьям.
«Почему Алкимен молчит?» – мысленно повторил Гермий вопрос Сизифа. Потому что умер недавно. Потому что его привел я. Другие твои внуки, старый хитрец, нашли тебя сами. Это потребовало времени. Иначе ты бы знал про трехдневное молчание. Не спрашивай, почему я решил сократить путь Алкимену. Я и сам-то не знаю, куда мне отвечать?
– Кто его убил? – спросил Сизиф. – Враги? Разбойники?!
– Беллерофонт.
Гермий ждал, что Сизиф удивится. Спросит: «Кто это?» Нет, не спросил. По всей видимости, внуки успели рассказать деду о Беллерофонте, Метателе-Убийце.
– Вражда?
– Случайность.
Сизиф вздохнул с облегчением.
Камень, сказал себе Гермий. Этот камень не сорвался. Сизиф, сын Эола, вкатил его на вершину и вытер пот.
– Я боялся, – признался Сизиф. – Братья часто враждуют. Грызутся как звери. Убивают друг друга из-за пустяковой ссоры. Случай? Хорошо, если так. Он страдал?
– Алкимен? Не знаю. Вряд ли больше обычного.
– Гиппоной. Беллерофонт. Как ни назови, я спрашиваю о нем.
– Да. Он страдал.
– Хорошо, если так, – повторил Сизиф, сцепив пальцы рук в замок. – Останься, Гермий. Поужинай с нами.
– Ужин?
– Мне сегодня принесли поминальную жертву. Мне и мальчикам. Насчет Алкимена не знаю, но с ним мы поделимся. С ним и с тобой. Моя жена и сын теперь не опаздывают с жертвами. Да что там! Все мои дети, где бы ни были, просто осыпают меня приношениями. Пустые головы! Они что, идут против воли Зевса? Если я разжирею, отращу брюхо, как я смогу работать?!
Он подмигнул богу:
– Есть баран: черный, как ты любишь. Разведем костер, нажарим мяса. Есть мука, напечем лепешек. Вода в ручье, об этом позаботились. Твоя работа? Отличная вода, свежая. Есть жертвенная кровь. Есть вино. Ну да, кому я говорю!
Гермий хлопнул Сизифа по плечу:
– Хорошо устроился, старый хитрец! А разговоры перед сном? Возвышенные беседы? Сказка на ночь? Когда-то ты был славным рассказчиком.
– Будут, – кивнул Сизиф. – Я постараюсь. Тело устало за день, но язык бодр. Мальчики любят, когда я рассказываю им сказки. И раньше любили, и сейчас. Боюсь, правда, их вкусы не придутся тебе по нраву.
– Не может быть! Какая сказка у них любимая?
– Про смерть.
– Смерть? Воистину удивительное пристрастие! Слушать про смерть в царстве мертвых…
– Про смерть в золотых цепях. Про смерть в плену, в заточении. Бессильную смерть. Про то, что надо посылать войну, иначе смерть не освободить. Ты еще находишь вкусы моих внуков странными? Правда, Водитель Душ?
Закат гас за горой. Играл красным на сколах камня.
