Я выдернула руку и, несмотря на то, что Дезири пыталась продолжить разговор, я развернулась и ушла.
Уже идя по коридору, услышала, как девушка гневно бросила мне в спину «Сука». Я на это обернулась и улыбнулась.
Это был последний раз, когда я ее видела. Уже на следующий день по Сорбонне прошла новость о том, что Дезири попала в больницу. По какой именно причине — никто не знал. Вернее, говорили, что на нее вечером кто-то напал. Избил и ограбил.
На этом все и, порой сидя за последней партой, я смотрела на девчонок, с которыми училась. Только недавно они окружали мою бывшую подругу, а уже теперь оказались слишком занятыми, чтобы навестить ее в больнице. Зато, иногда с упоением ее обсуждали. В особенности, будто бы смаковали то, что Дезири бросил ее парень и строили предположения, почему это могло произойти.
Во всем остальном была полная тишина. Разве что Доминик все же «поговорил» с теперь уже бывшим Дезири.
Еще — я вновь увидела Эжена. Последние дни он отсутствовал и в Сорбону не приезжал. Из-за этого у меня возникло обманчивое чувство спокойствия, но при виде этого парня оно рухнуло.
Тогда мы с Домиником шли на парковку. Я держала его за руку и, приподнявшись на носочки, поцеловала Моно в щеку, тут же ощутив, как сознание сдавило от чьего-то взгляда и, обернувшись, я увидела Эжена.
Но, уже в следующее мгновение я села в машину Доминика и мы уехали домой.
Какое-то время я все еще чувствовала, как кожу жгло от взгляда Эжена, но уже вскоре мне удалось абстрагироваться от этого. Наверное, это потому, что на вечер были планы, которые и забирали себе все мое внимание. А именно — мы с Домиником собирались на ужин к Прежану. Насколько я знала, там будут и другие гости.
* * *
— Да где же она? — спросила совсем тихо. В этот момент пыталась найти в шкафчике с заколками хотя бы одну невидимку.
Время близилось к шести и нам уже следовало выезжать к Прежану, но я все еще была не готова. Это же касалось и Доминика.
Моно, будучи одетым лишь в одни брюки, стоял на террасе и разговаривал по телефону. При этом, у него были влажные после душа волосы и, в итоге не выдержав, я схватила плед и, подойдя к двери, молча кинула его Доминику.
— Холодно. Накинь на себя плед, или вернись внутрь, — сказала совсем тихо, чтобы не мешать телефонному разговору.
Вернувшись, в спальню, я села на пол и продолжила перебирать заколки в ящичке. Встав на колени, наклонилась и стала просматривать нижние уровни, при этом, ладонью придерживая полотенце. Я сама только вышла из душа и еще не успела одеться.
В итоге, так ничего и не найдя, я с досадой поджала губы и опять села на пол.
— Да где же она?.. — запнулась, ведь, оборачиваясь увидела позади себя Доминика. Он сидел в кресле и смотрел на меня. — Ты… ты уже вернулся? — задала глупый вопрос, сейчас буквально сгорая от смущения и пытаясь хоть как-то получше прикрыться полотенцем. Я даже представить не могла сколько Доминик наблюдал за тем, как я тут ползала на четвереньках, но уже была готова провалиться сквозь землю. Как же стыдно.
— Продолжай, — голос утяжелен той хрипотцой, от которой по коже проскользнули мурашки.
— Что именно?
— Ты что-то искала. Продолжай.
— Я уже все нашла, — солгала и тут же вскочила на ноги, быстрым шагом направляясь к шкафу, но Доминик ловко меня перехватил и буквально бросил на кровать, после чего навис сверху.
— Жаль. Мне понравилось смотреть.
Моно сорвал с меня полотенце и сразу же губами коснулся шеи. Прикусывая кожу и целуя ее. Этим создавая буйствующие контрасты между легкой болью и трепетом, от которого сознание трещало по швам и наполнялось туманом, а я тут же в руках Доминика становилась податливой. Для него послушной, хоть и пыталась удержать нить самоконтроля.
Я чувствовала, что Моно был возбужден до предела, но не понимал почему. Неужели мои неловкие движения, когда я ерзала на четвереньках около шкафчика, могли его возбудить? Мне вот наоборот было стыдно, что Доминик увидел меня в такой неподходящий момент.
— Мы опоздаем, — прошептала прерывисто и уже не узнавая собственный голос.
Я уперлась ладонями в его торс, но Моно сразу же убрал мои руки. Стиснул запястья и прижал их к кровати над моей головой.
— Ничего страшного.
Коленом раздвинув мои ноги, он наклонился ниже и накрыл мои губы своими. Сорвал поцелуй от которого огоньки вспыхнули на каждом сантиметре кожи и меня бросило в жар. В нем я полыхнула и, сильно прогибаясь в спине, задрожала, а Моно поцелуями спустился ниже. Шея, ключицы и грудь.
— Доминик… — вместе с его именем с губ сорвался новый стон.
Стоило Моно коснуться моего лона, как там тут же все заискрилось. Начало тянуть и полыхать, а я поняла, что пропала. Подрагивала от каждого его поцелуя, а губы парня, казалось, прикасались к каждому сантиметру кожи.
— Доминик… — позвала парня. — Я хочу…
— Что? — спросил лишь на мгновение прекращая поцелуи.
Я сделала глубокий вдох и, пользуясь тем, что хватка парня ослабла, извернулась выскользнув из-под Моно. Жутко смущаясь, не знала, как сказать то, что хотела сделать, поэтому просто слезла с кровати и потянула Доминика за ремень. Он вопросительно приподнял бровь, но все же молча встал на ноги, а я, сделав очередной глубокий вдох, опустилась перед ним на колени и начала расстегивать ремень парня.
После этого Доминик понял, что я собиралась сделать.
Глава 18. Впервые
Щеки все сильнее горели от смущения и ладони подрагивали из-за неуверенности. Еще я нервничала от того, что ощущала на себе взгляд Доминика и понимала, что он пристально смотрел на меня, а я боялась что-нибудь сделать не так и в этой ситуации показаться жутко неловкой. А вдруг Доминику вовсе не понравится?
Для меня же подобное впервые. Я жутко переживала и волновалась.
Буквально на несколько секунд я замерла, но вздрогнула, когда Моно положил ладонь на мою щеку и большим пальцем провел по губам, слегка надавливая на них и проникая в мой рот. Подушечкой пальца касаясь кончика языка и еле ощутимо поглаживая его. Это движение было насквозь пропитано пороком.
Подняв голову, я посмотрела на Доминика и, в тот момент, когда наши взгляды встретились, я слегка поерзала, ощущая, как тело вновь наполнялось тяжелым жаром. В черных зрачках Моно сейчас бесы пылали и радужки заволок туман голода. Невыносимо сильный. Практически жуткий.
С этим голодом Моно смотрел на мои губы, а они от этого сильнее горели.
Но все же Доминик убрал ладонь от моего лица. Несмотря на то, что тело парня так сильно напряженно и он возбужден до предела, Моно давал мне полную свободу. Сдерживал себя и держал в руках — я это поняла потому, как он одну ладонь до побелевших костяшек сжал в кулак. Будто бы пытался отрезвить себя таким образом.
