— Я понял господин Крой! Поддерживать контакт только с дедом Синты.
— Тогда всё! Мы полетели!
Фу–ух! Наконец родители свалили! Пора заняться материальным обеспечением.
— Том, где там твой знакомый?— неожиданно завалилась я в кабинет управляющего.
— А поздороваться с утра не обязательно?— с упрёком посмотрел на меня тот.
— Не-е…, с тобой не обязательно. Лишняя трата воздуха и усилий. Обойдёмся без приветствий, — нахально усмехнулась я, затем, скорчив виноватую физиономию, пробубнила.— Извините дяденька, я случайно взломала систему видеонаблюдения и подслушала ваш разговор с отцом.
— И вообще, ты не мешаешь мне жить, а я не мешаю тебе выполнять свои функции. Аналогичный договор я заключила с Ликой. Тебя устроит такое соглашение?— моё наглое заявление несколько выбило Тома из равновесия.
— Ну, ты и … фрукт! — пробурчал он, недовольно качая головой.
— Что выросло, то выросло,— с удовольствием повторила отцовскую фразу.
— Ладно! Договорились! Но мои замечания, если они появятся, прошу учитывать,— с нравоучительным видом ткнул мне пальцем в лоб Том.
— Учту, — кивнула я.
— Тогда, давай так! После обеда приглашаем на разговор моего знакомого и вылеченного друга нашего водителя. Марин говорил, что поэт уже вышел из лечебницы и жаждет начать службу на рабских галерах,— улыбнулся Том.
— Отлично! Я пошла готовиться к встрече. Пусть охрана готовит выезд после обеда. Повезём новых рабов осматривать медийную галеру, — я выпорхнула из кабинета управляющего.
— Вот оторва, растёт!— услышала я напоследок своим обострённым слухом слова Тома.
Поэта привёз наш водитель Марин. Знакомый Тома прибыл на собственной машине. Том завёл их в нашу гостиную, там я ожидала потенциальных подчинённых во всей красе. Поэт меня уже видел в этом чёрном кожаном обтягивающем прикиде с заклёпками, а вот второй посетитель несколько нервно переглянулся с Томом.
— Представляю вам мою госпожу, а теперь ещё и родственницу Синту Крой. Это она желает предоставить вам некоторую работу, — представил меня Том и тут же добавил, улыбаясь.— Господин поэт и так уже официально принят в качестве литературного раба, а вот господину Симону Торесу эта процедура ещё предстоит.
— Я ещё не дал согласия,— недовольно пробурчал Симон.
— Проблема легко решаемая, если ваш профессионализм именно на том уровне, который мне нужен, — насмешливым взглядом уставилась я на недовольного электронщика.
— Интересно, как вы, госпожа Синта, будете его определять?— скептически ухмыльнулся Симон, с большим интересом рассматривая мою фигурку.
Хм-м…, если его интересуют маленькие девочки, то мне он не подходит. Хотя, судя по ауре, как девушка я его не интересую. Скорее, у него в ауре преобладают цвета разочарования. От этой встречи он ждал чего–то большего. Надо доставать припрятанный обух, чтобы сразу по темечку тюкнуть.
— Можно устроить и экзамен по электронике. Вы будете этим сильно удивлены, но меня в настоящее время интересует ваш уровень работы с музыкой, — снисходительная ирония прописалась на моём лице. — Для начала я вам дам послушать одну пробную композицию, потом решим, стоит ли с вами иметь дело. Надевайте наушники! Эту музыку лучше слушать без внешних помех.
Я протянула потенциальным работникам пару радионаушников, их заранее подготовила к этому моменту, так же как и заранее притащила из своей комнаты переносной музыкальный центр. Кивнув на большой диван, расположенный рядом, предложила гостям располагаться там.
— А мне, значит, уши не положены?— с некоторой обидой поинтересовался Том.
— Нет, — покачала я головой, с хитрой улыбкой взглянув на недовольного управляющего,— потом поймёшь, почему.
Как только парни уселись на диван, я с пульта запустила первую подготовленную композицию. Создана она несколько топорно, на простой музыкальной программе из моего сервера, но основные принципы эльфийского воздействия я там прописала. Первая мелодия звучала на тему грусти. По тому, как потоком потекли слёзы из глаз подопытных, поняла— эльфийская магия действует не только на местных женщин в моём лице. До последнего момента испытывала мелодии только на себе.
Звучание уже давно закончилось, а подопытные только начали приходить в себя. Том музыки не слышал, но на лицах гостей и так читалось настоящее потрясение.
— Никогда, ничего подобного не слышал! Потрясающе! — стягивая с ушей наушники, прохрипел Симон, рукавом вытирая слёзы с глаз.
Поэт продолжал сидеть, не снимая наушников, с закрытыми глазами. Наконец, он открыл их и, явно не видя нас, автоматически достал из кармана пиджака обычный бумажный блокнот и начал что–то быстро строчить в него, время от времени беззвучно шевеля губами.
— Всё! — наконец выдохнул поэт. — Это же чудо какое–то. Если хорошо обработать— будет хит всех времён.
Он протянул мне блокнот. Корявым, неровным строем строки лежали на бумаге.
ЛЕГЕНДА
Арена цирка, рёв народа,
Великий праздник настаёт.
Тому, дарована свобода,
Кто бой кровавый проведёт.
Здесь меч короткий вверх взлетает,
И слышан хриплый зверя стон,
Там гладиатор погибает
Могучей лапою сражён.
В смертельной схватке тают силы
И у зверей, и у людей,
Наградой будут им могилы
И вопли низменных страстей.
Вот день уже идёт к закату,
Лишь зверь, и воин смерти ждёт.
Броне погнутой и булату
Природа выписала счёт.
Весь стадион вдруг поразился,
Булат отброшен, бронь долой,
Ко львице варвар устремился
Как будто шёл к себе домой.
В могучем звере смог увидеть
То неземное существо,
Какое он не дал обидеть
В родном краю и так давно.
А зверь, почуяв запах друга,
Застыл, и ярость вдруг ушла.
Они сошлись на центре круга
И львица друга приняла.
С восторгом зрители кричали,
Свобода призом им была.
Торговцы их потом встречали
В пути в родимые края.
Слов у меня не нашлось. Действительно, гений. Немного переделать концовку музыки на более жизнерадостный мотив, и песня должна зазвучать. Даже мой недоразвитый талант в этом направлении подсказывал, что получится весьма качественная вещь.
