Внутри что-то откликнулось на его близость, отдаваясь ноющей болью в области груди. Как будто мои сердце и душа пытались вернуть нечто забытое, утраченное навсегда…
— Рита, послушай… — хрипло прошептал Саша, воскрешая древнее желание прижаться к нему и не отпускать — ни за что и никогда, — я…
Звук громкой мелодии заставил меня вздрогнуть, а спустя секунду и вовсе вверг в панику. На экране моего смартфона высветилась наша совместная с Бодей фотография, где он целует меня в щеку, а я счастливо улыбаюсь.
Реальность отрезвила не хуже ледяной воды.
«Он знает!» — стучало в мыслях, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Я со страхом уставилась на свой мобильник, будто он мог в любую минуту взорваться.
— Давай сюда! — раздраженно прошипел Лекс и выхватил все еще орущий гаджет из моей ладони.
— Не… — хотела возразить, но было уже поздно.
Парень, секунду поглядев на экран смартфона, уверенно нажал на зеленую клавишу:
— Да, — все так же уверенно ответил Марков, а я в ужасе закусила губу.
«Это конец! Он сейчас все расскажет Богдану!»
— Да, я. Рита телефон оставила в машине, — Лекс лукаво улыбнулся, узрев облегчение на моем лице. — Мы остановились перекусить, заодно и вас подождем, у нас отрыв приличный.
Несмотря на то, что голос у парня звучал серьезно, он по-прежнему продолжал ухмыляться, в упор глядя на меня. Я же опять почувствовала себя в роли трусливой газели, но взгляд не отводила, напряженно вслушиваясь в диалог.
— Где? — с неожиданной сталью в голосе спросил Марков, а его задорная улыбка угасла. — Да, понял. Сейчас буду. Жди.
— Что? — испуганно спросила я, как только Сашка сбросил вызов. — У них что-то случилось?
— Авария, — коротко отчитался парень, а у меня кровь отхлынула от лица. Сразу вспомнился тот страшный день, когда папы не стало. Он тоже был таким же солнечным и ясным, как и сегодня.
— Эй, — Саша коснулся моего подбородка, вынудив посмотреть в глаза, — все в порядке. Все живы и здоровы.
— Правда?
— Правда. Там машина немного пострадала и все. Я сейчас к ним подъеду, помогу разобраться. Вот, — парень вложил в мою ослабевшую руку мобильник, — можешь позвонить и убедиться, что все хорошо.
Я, не мешкая, набрала номер Богдана, желая поскорее услышать его голос. А Сашка, хмыкнув, направился в сторону внедорожника. Однако уйти просто так Марков не мог: на полпути парень круто развернулся и с издевательской улыбочкой процитировал то, что когда-то написал на обратной стороне фотокарточки, с изображением кота и чайки:
Так добродетельна, скромна —
И не без колкости она.
А взор потупленных очей
Запечатлён в душе моей.
Румяных губ и щёчек цвет…
Ах, позабыть его сил нет!
(И.В. Гёте «Фауст»)
«Да он издевается!» — мобильник в моей руке жалобно хрустнул, а глазах потемнело от злости:
— Убью, — прошипела я, желая, чтобы Марков запнулся и больно ударился на своем недолгом пути к автомобилю.
— Что? — недоуменно переспросил Богдан, который именно в этот момент взял трубку.
— Как ты? — с тревогой спросила я, белобрысый сразу же был позабыт, а на первом месте оказался жених и его здоровье.
Спустя десять минут заверений, что все хорошо, и никто кроме машины в аварии не пострадал, все-таки отстала от жениха. После того, как взяла с него обещание держать меня в курсе событий.
— Они еще протокол с ДПСниками составляют, — ехидно ответила Тине, получив очередное сообщение от Богдана. Про Маркова говорить, а уж тем более думать, я сама себе запретила. Слишком испугала меня собственная реакция на этого наглеца.
— Они там ночевать собрались, что ли? — недовольно протянула сестра. — Уже час прошел!
Со стороны парочки раздался веселый смех. А Тина, кажется, зарычала…
— Лучше бы я его тогда в аквапарке утопила! — кровожадно произнесла сестрица.
— Аквапарк… — задумчиво повторила я, помешивая пластиковой ложечкой давно остывший кофе.
В голове снова всплыли строчки из «Фауста». Не думать о Сашке не получалось…
4 года назад…
— Грубиянка! Куда смотрят ваши родители! — возмутилась полная дама в широкополой шляпе и огромных очках на пол-лица.
— Куда надо, туда и смотрят! — огрызнулась Тина. — Вы лучше за своим сыночком присматривайте!
— Тин, ну угомонись уже! — жалобно проскулила я той на ухо, мне было ужасно стыдно за поведение своей двоюродной сестрицы и за весь тот цирк, что она устроила в автобусе.
Валя все-таки вынудила меня ехать в аквапарк, несмотря на мое ярое сопротивление.
Встречаться вновь с наглой рожей мне отнюдь не хотелось, а принимать от него подачки уж тем более. Но кто в силах остановить идущий напролом локомотив, в который превратилась загоревшаяся идеей эксклюзивной вечеринки Валька? Правильно. Никто!
Добираться до места встречи нам пришлось на большом автобусе, что курсировал между курортными городками и делал остановку возле аквапарка. Валька в своей манере и природной наглости сразу же заняла единственные свободные места, над которыми красовались значки, предупреждающие об их узком предназначении. На мое замечание, что здесь вообще-то должны сидеть беременные, инвалиды и дальше по списку, Тина скромно заявила:
— Мы будущие матери! Нам тоже положено! — и усадила меня рядом, великодушно уступив место возле окошка.
Когда забитый до отвала автобус наконец-таки двинулся в путь, я даже порадовалась наглости сестрицы. Но радовалась, как оказалось, рано.
Где-то в середине пути над нами нависла грозная тень той самой полной дамочки в окулярах. Она, довольно-таки пристойно, обратилась к сидящей возле прохода Тине, прося ту уступить место пассажирам, что должны на этих самых местах сидеть, не забыв при этом мило улыбнуться. Тина тоже мило улыбнулась и совсем не мило заявила:
- Вот удостоверение мне предъявите, а потом права качайте, дамочка! Никуда я не пойду! — и уже обратилась ко мне: — Совсем оборзела старая кошелка!
Дамочка про «старую кошелку», конечно же, услышала и затеяла в честь этого великий скандал, эпицентром которого стали мы — «невоспитанное отребье общества». Тина тоже за словом в карман не полезла и ответила оскорбленной женщине витиеватыми ругательствами, тем самым подтверждая эту самую «невоспитанность». Я тем часом отчаянно краснела и всячески пыталась то угомонить бушующую Валентину, то освободить злосчастное место. Обе мои попытки потерпели крах.
— Прошу моего Лёвочку не оскорблять своим грязным ртом! — возмутилась женщина на упоминание об её чаде. — Сыночек, не нужно слушать этих прошмандовок!
