«Все зависит от самого человека».
И мое предназначение — исполнение пророчества?
«Как ты решишь сама».
А если я его не исполню?
«Это твое право, дитя».
Значит, к гибели Солнциера мое бездействие не приведет?
Я, конечно, не знаю насколько смешным или глупым прозвучал мой вопрос, но мне было необходимо понять, зачем все так желают, чтобы я отыскала и открыла врата на Лунциер? Не для подобного ли спасения жителей, только уже в обратную сторону?
Но для Лунного Друга мой вопрос прозвучал именно шуткой. Я не только почувствовала, но как будто даже услышала его смех.
«Нет, конечно. Твое бездействие совершенно никак не отразится на мире. Только на тебе».
На мне?
«Я уже спрашивал тебя ранее, чего ты хочешь. Помнишь?»
Да, помню. Я хочу почувствовать настоящий полет… Но для этого мне нужно будет вернуться на Лунциер, а значит, открыть врата.
Почему-то я чувствовала, что распахни я крылья здесь, я не почувствую того, чего так желаю. Здесь я не смогу полетать с Лунный Другом. Только там. Только в том мире, в его мире.
«Тогда к чему твои сомнения?»
Смогу ли я распахнуть свои крылья в этом мире? Как тогда, в Тиноре? Как Дарио. Как велианцы? Я не знаю у всех ли есть крылья, но если я велианка, значит и я могла летать?
«Да, могла. И ты сможешь раскрыть их здесь, когда восстановишь. Но почувствуешь ли ты ту же легкость полета здесь?»
Нет. Не раздумывая ответила я. Там, в том мире я смогу взять за руку тебя. А здесь?
«Ты бы хотела полетать со мной?»
Да.
Я призналась честно, мне не хотелось ничего скрывать. И мне было не страшно говорить о своих желаниях.
«Тогда я полетаю с тобой. Как только…»
Я открою врата.
«Да, дитя».
Просто… я боюсь.
Призналась я честно, хотя и понимала, что Лунный Друг прекрасно это знает. Но сейчас я хотя бы смогла признаться в этом себе.
«Бояться — это нормально и правильно. Когда боишься, обдумываешь поступки, а не действуешь бездумно».
Что я увижу, открыв врата?
«Я не знаю, дитя. Все зависит от того, когда это произойдет. Время не стоит на месте. И на Лунциере оно так же течет, а жизнь, идет».
А что сейчас на Лунциере?
«Я показывал тебе в прошлый раз, мимолетно. Позже, я покажу тебе подробнее. Когда ты станешь ближе».
Ближе к тебе? Не до конца поняла я ответа Лунного Друга.
«Ближе к отцу».
Почему в этом и во многом другом так важна моя близость к отцу?
«Чем ты ближе к дому, тем сильнее твой дух. Я мог бы тебе показать сейчас, рассказать тебе, ответить на твои вопросы, но кто поддержит тебя, когда ты осознаешь нечто важное и страшное? Твой дом, это твоя семья. Позволь в столь важные моменты, твоей семье быть рядом с тобой».
Хорошо. Я приняла его ответ. Сейчас мне и правда было не так важно, что там на Лунциере, ведь сама я скоро стану еще дальше от отца, от Правителя, и от друзей.
Но все же, как там?
«Ты помнишь чувства, что ты испытала, окунувшись во мрак?»
Да.
Я непроизвольно вспомнила все, что испытывала тогда, во время полета под черным небом. Я вспомнила и кровавые реки, и тени, ползущие по земле… Я вспомнила и страх, панику, ужас, как описать подобные чувства? Воспроизведя их в памяти, мне стало еще страшнее.
Но как справиться с тем злом..? Что это были за тени, которых я видела во время полета? Пусть тот полет и был нереальным, но он был соткан из памяти Лунного Друга, а значит, все, что он показал мне — реальность. Реальность другого мира. Мира, который был опустошен и брошен. И открыв врата, не впустим ли мы те тени сюда? На Солнциер? И как я смогу найти врата?
Я задавала один вопрос за другим, но Лунный Друг молчал. Ушел ли он? Нет, не знаю, как, но я по-прежнему чувствовала его присутствие.
«Сейчас я не могу ответить на все твои вопросы, дитя. Для многих из них еще не пришло время…»
Услышала я ответ, и задумалась. Вопросов было много, и с каждым ответом возникали все новые и новые вопросы. Вот только где искать ответы? Или же… Действовать по наитию? Как получится, как придется, решая проблемы по мере их поступления? Скорее всего, так. Вот только прежде, чем открывать врата, нужно соизмерить риск с пользой. Не сделаем ли мы хуже? Открыв врата на Лунциер, не впустим ли мы то зло и сюда? Не уничтожим ли мы еще и этот мир? Не уничтожим ли все человечество? Тогда Лунциерам было куда бежать, а сейчас? Куда?
Я совершенно провалилась в свои мысли. Лунный Друг более не отвечал на мои вопросы, так как я перестала обращаться к нему, просто обдумывая все услышанное. И почему я раньше не поднимала подобного разговора? Раньше я шла вслепую исполнять пророчество, о котором толком ничего не знала. Сейчас я знаю пусть и не так много, как хотелось бы, но это уже больше, чем ничего.
В какой-то момент от всех возникающих в голове вопросов мне стало душно, а голова закружилась. Чтобы хоть как-то отвлечься от безответных мыслей я хотела выйти на улицу, подышать воздухом, но тут дверь распахнулась, и я увидела Арена. Собственной персоной. И что удивительно, он был один.
— Арен кивнул хозяину, будто старому знакомому и, оглядев залу, направился ко мне.
— Рад видеть тебя здесь.
— Не скажу, что это взаимно.
— Почему же? — Улыбнулся он, усаживаясь, напротив.
— Есть причины.
— Хах. А я, знаешь… немного задержался, но поверь, у меня была исключительно важная причина.
— Не сомневаюсь.
— Я отправлял письмо. — Арен наклонился ко мне поближе и заговорил еще тише, чем прежде. — В Велианию.
Я нахмурилась. Почему-то мне не нравился тон, которым Арен рассказывал мне о письме.
— Я написал, что твои друзья сели на дирижабль, и что убийство Телии… — Я затаила дыхание, а Арен молчал, не сводя с меня глаз, наслаждаясь моментом. — Пока не требуется.
Он посмеялся и подобно мне откинулся на спинку стула.
Я же выдохнула воздух, надеясь лишь, что Арен не обманул.
— Ты выполнила мои условия, ну а я привык сдерживать слова, тем более, война нам точно сейчас не нужна. Вначале — переговоры, а уж там, как получится.
— Вы надеетесь, что Правитель Велиании примет ваши условия?
— Я не знаю зачем, но ты нужна им. А значит, они либо примут условия, либо вернутся за тобой, чтобы устроить тебе побег. Поверь, мы готовы к любому из этих вариантов. — Он присмотрелся к моему лицу, будто пытаясь прочитать мои мысли. И что-то подсказывало мне, что ему это удается. Все-таки, прожитое вместе время дало свои плоды, и он смог меня изучить.
