Пока мои мысли блуждали в недавних событиях, меня привели в какое-то здание, и сказали ждать, заперев двери на замок. И вдруг я услышала голоса людей.
— Прошу вашего внимания! Сегодня как все уже знают, состоится праздник Рождения Новой Луны, и я всех жду в своем доме на ежегодном балу! — Площадь огласили крики и овации. — Благодарю, благодарю! Но сегодняшний день, так или иначе, омрачен одним принеприятнейшим для нас всех событием.
Я подошла к противоположной стене, чтобы лучше слышать, догадываясь, что сейчас будут говорить именно обо мне. Оратором как я подразумевала, был мэр города Тинора. А происходило это все на площади. Неужели уже и для костра все подготовили? Со страхом подумала я.
— Сегодня утром на дворцовой площади были жесточайшим образом убиты три человека и один гном. — Зрители ахнули, в воздухе повисла тишина. Я сглотнула комок в горле. На дворцовой площади? Да меня и в помине там не было!
— Убийца пытался скрыться с места преступления, но был пойман стражей. Введите виновную!
Я, смотря на закрытую дверь, прижалась к стене. Мысли о пророчестве, Лунциере и пространстве тут же вылетели из моей головы, и я с головой окунулась в реальность, которая ожидала меня за тяжелыми дверями. Мне вдруг захотелось испариться, провалиться сквозь землю, исчезнуть. Но вот, ключ медленно поворачивается в замке, и я в полуобморочном состоянии слушаю этот скрежет ржавого замка.
Сейчас я могла лишь стоять и повторять единственное, что продолжало вертеться в моей голове.
Ты как лучик живешь между светом и тьмой
И если найдешь этот мир, обретешь ты покой.
Дверь отворилась, двое стражников подошли ко мне и, взяв с обеих сторон за локти, вывели на сцену площади, на которой и стоял мэр города.
Я ничего не соображала, на меня смотрели сотни пар глаз. А когда очнулась от оцепенения, начала думать о том, как объяснить, рассказать о своей невиновности, убедить весь этот шумный народ, а в крайнем случае, о побеге, но не тут-то было. Все те же двое стражников нацепили мне на ноги и на шею железные кольца с цепями, которые крепились к стене здания за моей спиной. Руки по-прежнему были связаны. Я труп. Мелькнуло в моей голове. Я пыталась найти в этой толпе хотя бы одно знакомое лицо, но никого не видела.
— Перед вами девушка, совершившая четыре убийства.
— Я ничего не делала! — Закричала я на всю площадь, перебивая мэра.
После чего больше говорить не могла. Спину мне обожгло огнем, и я, закричав, упала на колени. Обернувшись, увидела стражника с кнутом в руках. Это жестоко! Но мучения мои на этом не закончились.
— Совершившая четыре убийства, — Между тем продолжил оратор. — При задержании покушавшаяся на жизнь четырех стражников, и замеченная во лжи перед Мэром вашего города!
Он кинул на меня яростный взгляд, и я ответила ему тем же.
Не знаю, что такое увидел в это время в моих глазах мэр, но глаза его округлились, руки задрожали, и он отступил подальше от меня еще на несколько шагов. Сам он в это время выглядел просто жалким. Яркий наряд не украшал его, а превращал в моих глазах в шута, и образ завершала маленькая козлиная бородка, наполовину покрытая сединой. Возможно, в молодости он и был красив, блондин, светлые яркие глаза, голубые, но сейчас ни бородка, ни короткие волосы его не украшали, а глаза поблекли от славы и могущества, наполнившись жаждой власти и богатства.
— Эта ведьма… — Голос его дрожал, а рукой он указывал на меня — Эта ведьма, была рождена от дьявола! Она дочь дьявола!
Эти его слова меня совсем озадачили, он махнул несколько раз рукой стражникам за моей спиной и по моей спине прошлись сразу несколько ударов кнутами, я заорала, распластавшись на деревянном полу сцены. Из глаз брызнули слезы, стражники сразу было видно сил не жалели, работали на славу. Мне захотелось свернуться в комок и умереть как есть, на этом грязном деревянном полу подобии сцены. Но меня резко потянули за цепи, подкидывая вверх, поднимая на ноги, и держали так, чтобы я не могла упасть. Мои глаза вернулись к толпе. Я искала знакомые лица, и их отсутствие только усугубляло мое состояние. А состояние мое было на грани.
Я уже даже не задумывалась, почему вдруг на площади началось невообразимое. Женщины и мужчины что-то кричали, дети показывали на меня пальцами. Я же просто продолжала искать. Кого? Я не знала, просто так становилось легче.
— Я обращаюсь к вам, дети мои, — Продолжил мэр, все тем же дрожащим голосом, переходя на тон священника. — Я прошу у вас помощи в решении судьбы виновной! Да свершится правосудие!
— Сжечь ее! Сжечь ведьму! Сжечь! — Закричала толпа, перебивая все звуки вокруг, и даже несколько слов мэра города не были услышаны никем.
— Да свершится Тинорский суд! — Крикнул он, после чего я почувствовала еще не один огненный удар плетью по спине. Вот только упасть мне теперь никто не давал.
В последний раз бросив взгляд на толпу, с последним ударом плети я увидела смотрящие в мою сторону наполненные ненавистью черные глаза со зрачками цвета луны и ночных звезд.
Затем, в надежде утонуть в таком притягательном звездном свете я потеряла сознание.
***
Когда я пришла в себя, то сразу завыла от невыносимой боли в спине, а точнее в том, что от нее осталось. Из глаз текли слезы, я хотела сесть, упасть, но не могла. Руки и ноги были крепко привязаны к столбу. Меня охватила паника, я закричала, пытаясь вырваться из сковывающих тело оков. Толпа вокруг меня ревела и бушевала, все лица тинорцев сливались в моих глазах в единую массу.
Безнадежность в освобождении, беспомощность, и мысль о том, что мне не от кого ждать помощи резали мое сердце как нож. Я прекратила вырываться, и чувствовала сейчас лишь жгучую, раздирающую боль. Боль не только в теле, но и на сердце, и в душе.
Я стояла и смотрела в толпу, и вдруг увидела, как на меня с безразличием смотрят карие глаза. Глаза моего жениха.
— Помоги. — Прошептала я одними губами, так как голос не желал сейчас слушаться меня.
Арен лишь помотал головой и улыбнулся. Что было в его улыбке? Восторг. Ликование. Победа. И в то же время предвкушение, ожидание. В этот момент к нему подошла она, рыжая Вилверина, и они начали целоваться. Целоваться прямо у меня на глазах. Я закрыла глаза, но продолжала видеть эту его улыбку, этот поцелуй. Я больше не знала, чего я хочу, не знала, зачем жить, не знала, во что верить, не знала, кому доверять.
Я подняла голову к небу, но не увидела его. Мои глаза застилали слезы, кровавые слезы. На землю уже опустился вечер. Странно, со всей этой погоней я даже не подумала о том, что сегодня последний день месяца. С неба на меня смотрели три солнца. Три, практически скрывшихся солнца. Сегодня праздник Рождения Новой Луны. Луна рождается в свете солнца. В свете всех трех сестер. Скоро, очень скоро они встанут в ряд. Лунный Друг, Сол, Ции и Ерра. И под светом трех солнц Луна переродится. Сейчас же был тот момент, когда сестры уже почти были укутаны теплым одеялом неба, а луна еще не вступила в свои полные обязанности. Последние лучи солнца. Ерра и Ции были уже почти не видны на фоне Сол. Они уже встали в ряд, готовые принять в свои объятия Лунного Друга, дабы освятить и придать торжественности его перерождению. Лунный друг уже плыл по небу, поднимаясь к Сол. Но, последние дети Старшей Солнечной Сестры никак не хотели забираться под одеяло, и ей приходилось ждать, когда же эти маленькие лучики устанут и уйдут вместе с ней. Один из этих лучей коснулся моего лица. Я открыла кровавые глаза, чтобы впитать ими солнечный свет.
