Как оказалось, это были мощные лазерные импульсы, не причинившие земному аппарату вреда, но Мишин рисковать не стал, отвечая за безопасность разведчиков, и разрезал «осьминога» лучом неймса на несколько частей. По залу поплыли шевелящиеся щупальца, какие-то жгуты и лохмотья, а из разделённой надвое «головы» механизма выпал пульсирующий искрами «мозг» в форме ажурного кольца диаметром в полметра.
– Слава, ну зачем ты его так, – поморщился Иван. – У нас был шанс договориться.
– А если бы он шарахнул по нам из нульхлопа? – резонно возразил капитан.
– Он не тех размеров, чтобы иметь на борту нульхлоп.
– В нашем случае лучше перебдеть, как говорил Козьма Прутков, чем искать потом по всему кораблю свои внутренности.
Иван фыркнул, оценив юмор спутника, хотел напомнить ему слова Вересова о недопустимости конфликтных ситуаций, и в это время стены отсека буквально вскипели, выстреливая «пулями» роботов, разворачивающихся в полёте «осьминогами».
– Алярм! – отреагировал Иван. – Отступаем!
– Секунду, Ваня-кун! – взмолился Ядогава. – Давайте захватим это колечко, выпавшее из тела робота! Возможно, это его мозг либо программный блок.
– Хорошо, – согласился пилот.
Катер развернулся и прыгнул к сверкающему кольцу неизвестного назначения, хватая его манипулятором и засовывая в кормовой багажный отсек.
«Осьминоги» открыли огонь из лазеров, проделывающих в стенах помещения шрамы и ожоги, однако полевую завесу катера пробить не смогли. Не отвечая на кинжальные выпады десятка нападающих, он метнулся в центральный тоннель «машины судного дня», а оттуда нырнул в белый туман «ложного вакуума», скрывающий корпус Вестника. Подхваченный языком силового поля, «пинасс» юркнул в недра гиганта и через несколько минут был встречен на лужайке возле лагеря всеми членами экспедиции.
– Вы точны, как квантовые часы, – глянул на браслет коммуникатора Вересов.
– Пришлось драпать, – простодушно признался Иван, вылезая из аппарата.
– Драпать? – свёл брови в линию Даль Данилович.
Иван коротко рассказал о схватке разведчиков с роботами инопланетного «крейсера».
– Мы утащили какой-то блок, выпавший из второй головы «осьминога». Ядогава-сан считает, что это его браузер.
– Доставайте.
Иван поманил своего миза
[10] по имени Лом, сопровождавшего пилота в рейде (такие же защитники были у всех членов экспедиции), и тот, вскрыв багажный отсек катера, вытащил кольцо, продолжавшее искрить, хотя уже и не так интенсивно, как прежде.
– В лабораторию, – сказал Вересов, осмотрев механизм, не дотрагиваясь до него.
Рядом объявился молодой человек в белом унике. Это был видеофантом Копуна.
– Разрешите, Даль Данилович? Я заберу? – вежливо попросил он. – Думаю, мои возможности анализа таких предметов выше ваших.
– Не возражаю, – ответил Вересов, – но хотел бы, чтобы наш эксперт поприсутствовал при изучении объекта.
– Не возражаю, – улыбнулся Копун.
* * *
Собрались в кают-компании через полтора часа.
Вестник отодвинулся от «коллеги» на сотню метров, но по-прежнему мчался в кильватере исполина в неизведанные дали.
Вместе с землянами в совещании присутствовал и виф Копуна – как реально существующая персона. В таком ключе с ним разговаривать было комфортней всем, и Копун, контролирующий в своём королевстве каждый вздох пассажиров, согласился с доводами Ивана, объяснившего нимфианскому искусственному интеллекту психологические нюансы человеческих отношений. Понял ли Копун человека, было неизвестно, однако ни разу не возразил.
– Мы действительно догнали командный пункт чужой цивилизации, играющий роль «мёртвой руки», – начал Ядогава. – Он рассчитан был на включение баз, уцелевших от первого удара противника. Информации об этом в браузере «осьминога» сохранилось мало, поэтому остальное мы с уважаемым Копун-саном, – Ядогава церемонно поклонился парнишке в белом унике, – домысливали. Он синтезировал предполагаемый облик создателей корабля «мёртвой руки», и мы его покажем. Единственное, что мы не могли определить, это причину выхода корабля за пределы Вселенной. Если нимфиане, творцы Вестника, заведомо разработали план бегства, то мотив посыла за пределы Вселенной корабля хозяевами «мёртвой руки» остался неизвестным. То ли он гнался за нимфианами, то ли убегал от них, мы не знаем.
– Их уничтожили или они сами себя взорвали? – поинтересовалась Елизавета, успевшая обсудить эту тему с Иваном.
– Судя по масштабу и характеру разрушений, по кораблю был сделан выстрел.
– Из нульхлопа? – спросила вторая женщина в группе – Марфа, кванконик, специалист по компьютерным технологиям. Она уже подружилась с Елизаветой и часто появлялась в её палатке.
Ядогава посмотрел на Копуна.
– На свёртку пространства процесс, пробивший корабль каракатоидов, – заговорил компьютер Вестника, – не похож. У меня такого оружия нет. Впечатление такое, что всё вещество корпуса корабля в объёме тоннеля превратилось в вакуум без выделения или поглощения энергии.
– Но это невозможно!
Копун приятно улыбнулся.
– И, тем не менее, это произошло.
– Вы сказали – корабль принадлежит каракатоидам? – спросил Велиар.
– Они похожи на земных каракатиц.
Ядогава кивнул своему защитнику-мизу, и тот создал метрового диаметра видеостолб, внутри которого соткалась фигура существа, и в самом деле напоминающего земного моллюска, только в двадцать раз больше.
– Жесть! – выдохнул Лапиков.
Виновато глянул на невозмутимого Вересова.
– Извините, товарищ полковник.
– Удивительно! – с дрожью в голосе проговорила Марфа, стриженная под мальчишку. – Какую же только форму ни приобретал разум!
Иван вспомнил, как он изучал архивы Копуна, содержащие сведения о сотнях и сотнях цивилизаций, населявших Вселенную полмиллиарда лет назад. Носителями разума биологического вида, к какому относился и человек, были чаще всего существа, родившиеся на поверхности или в глубинах водных миров. Существа с человеческим обликом встречались очень редко. Нимфиане, в какой-то степени «предки» людей, сочетали в себе черты огромных лягушек и человека. Имелась и ещё пара хомоподобных созданий, населявших более или менее комфортные планеты в глубинах шаровых звёздных скоплений. Остальные виды носителей разума представляли собой то отряды насекомых, то моллюсков, то дельфиноподобных существ, то динозавров (встречались даже разумные леса!), и все они в результате глобальной войны исчезли, разместив в космосе свои автоматические базы в виде «машин судного дня», так и оставшиеся невостребованными. Уж слишком агрессивной была биологическая форма разума, истребившая сама себя.
