Пока летели, Ярослава выслушала рапорт командира операции Вадима Дербенёва и обсудила детали, кажущиеся непроработанными. Перед посадкой на корпус Суперструнника в сотне метров от торца она уже хорошо представляла, что произойдёт. Заметив пристальный взгляд Вязева, полицейского с лицом «бойца ММА», она сдвинула брови.
– Хотите задать вопрос, капрал?
– Простите великодушно, – не смутился мужчина. – А вы меня не помните, Ярослава Андреевна?
Она с трудом отвлеклась от мыслей об операции, подумав, что Руслан справился бы с операцией блестяще.
– Не помню.
– Я работал в спецухе ФПС, когда вы были командором. Мы встречались пару раз, хотя я просто сидел в засаде охранником.
Ярослава и в самом деле не помнила этого человека, но, чтобы не обидеть, проговорила:
– Да, вспомнила. Мир тесен, да?
– Несомненно. Рад служить, товарищ командор!
– Я давно не командор Погранслужбы.
– Для меня вы были и останетесь командором жизни, за которым можно идти хоть в огонь, хоть в воду!
Ярослава покачала головой, разглядывая ставшее симпатичным лицо «бойца ММА».
– Вы преувеличиваете. Но всё равно спасибо!
Так как пустотных костюмов у пассажиров катера не было, следить за процессом снятия «чешуйки» предполагалось из кабины аппарата.
Операция началась в двенадцать часов семь минут по среднесолнечному времени.
Сначала эфир взорвала тревога: сигнал передавался на всех радиочастотах, а также в стринг-режиме, что позволяло всем транспортным средствам в районе Суперструнника узнавать новости мгновенно. Сигнал сопровождался видеоэффектами: ферма Суперструнника оделась в «шубу» из оранжевых и красных огней, напоминающих северное сияние.
– Похоже, тревога не учебная, – заметил Веласкес.
Ярослава оглянулась на полицейских, тихо переговаривающихся за спинами женщин.
– Вы в курсе, почему сменили формат? Планировалось устроить псевдотревогу, якобы для учений.
– Мы не посвящены во все детали операции, – виновато ответил «капрал» – майор Вязев.
– Вадим, – связалась Ярослава с руководителем операции, – в чём дело? Настоящая тревога поднимет все инстанции! Суперструнник будет заблокирован на уровне ВВУ!
– Не будет, – возразил Дербенёв, – мы предупредили ФСБ о минировании Дженворпа в районе отсека связи, федералы побегут туда.
– Обман вскроется, и они…
– Не вскроется, мы и в самом деле подсунули в линию обслуживания «прыгун», реальную мину, кстати, американского изготовления.
– Хитро, – прищурилась Ани.
– Где нам пристроиться? – продолжала Ярослава.
– Лучше всего в галерее подальше от торца.
– Мы на борту полицейского катера, уже почти долетели до торца.
– Тогда присядьте, чтобы вас не заметили. Операция пройдёт без вашего участия.
– Покажите мне место действия. Номер катера…
– Я знаю, ловите.
Перед сидящими пассажирами катера на лобовом стекле развернулось изображение торца Суперструнника. По сути, это был обрез «дула сверхпушки», извергающий луч, создающий «суперструну и способный деформировать вакуум в пределах десятков тысяч световых лет. Выглядел он впечатляюще – как пакет реактивных сопел ракетных кораблей начала двадцать первого века, но был не в пример сложнее и больше. «Сопла» окружало ажурное кольцо из красиво переплетённых, параболически изогнутых решёток, представлявшее собой эффектор слим-генератора. По периметру кольца виднелись плоские круглые площадки – выходы полевых заградителей, и на одной из них виднелся почти незаметный издали бугорок – та самая метровой величины «чешуйка», из которых были смонтированы найденные мусорщиками ядранские «шишки».
– Ослепитель! – проговорил кто-то на волне «спрута».
Над торцом выросли три катера планетарного класса – зализанные фрактальной геометрией беспилотники, имеющие генераторы невидимости. Один из них действительно исчез, словно растворился в пространстве, два других перемигнулись фиолетовыми лучиками.
Больше ничего в этом районе космоса не произошло, но Ярослава знала, что катера нанесли удар по торцу Суперструнника из РЭБ-излучателей, вырубающих электронику любых земных аппаратов. Она взмолилась в душе: спи, паразит! не показывай своё дурное личико!
То ли подействовало заклинание (Ярослава невольно улыбнулась мысли), то ли у объекта не было защиты от широкополосного РЭБ-сигнала, только он не взорвался и не сбежал, оставаясь зеленоватой нашлёпкой на трёхметровой площадке.
– Захват! – прозвучал тот же голос, слегка изменённый аудиозащитой системы связи.
Форма площадки вдруг исказилась на несколько мгновений, словно её накрыла огромная капля воды, затем она вернула свой первозданный вид. Однако нашлёпки на ней уже не было.
– Свёртка «шёпотом»! – передал последнюю команду Дербенёв.
Катера над торцом метнулись прочь.
Изображение торца Суперструнника на блистере катера растаяло.
Погасли и огни тревожного освещения.
– Возвращаемся, – с облегчением сказала Ярослава.
– Отлично работают ваши парни! – похвалила её Ани. – Где будут потрошить находку?
– Наверно, доставят на базу.
– Хотелось бы поприсутствовать, узнать, для чего создана ядранская машинка.
– Разведдрон, скорее всего. Если хочешь, свяжемся с главным и попросим, чтобы нам показали весь процесс допроса.
– Самой хочется пощупать, – улыбнулась Ани.
– Процесс может затянуться. Мы и так тут засиделись.
– Ты права, амига. – Ани обняла Ярославу. – Девчачьи слабости.
– Куда? – спросил Веласкес, игравший роль пилота.
– В метро и домой.
Но катер не успел вернуться к транспортному терминалу Суперструнника.
Внезапно из темноты пространства к торцу выпали три крупные белые звезды и превратились в хищных серых «косаток» с эмблемами Федеральной службы безопасности Земли: щит и меч на фоне земного шара.
В кабине загремел голос на плохом английском языке:
– Стоять место! В случае неповиновение открывать огонь поражение! Следуйте за нами!
Женщины переглянулись.
Полицейские тоже обменялись быстрыми взглядами.
– Чёрт! – сказал майор Вязев. – Нам нельзя попадаться им в руки! У нас липовые удостоверения, торопились.
– Можно попробовать уйти на форсаже, – предложил Веласкес.
– Они откроют огонь.
– У этого катера неплохая полевая защита.
– Всё равно это не выход. Да и бежать с поджатыми хвостами неохота. – Ярослава вызвала Дербенёва: – Вадим, нас пытаются задержать федералы.
