Алдрик потянулся было за сферой, но его неприметный спутник удержал руку аристократа.
– Обирать мертвых вряд ли входит в обязанности человека вашего положения, милорд, – сказал он Алдрику, и его низкий тон намекал на нечто большее, чем просто кастовые приличия.
Приподняв бровь, Алдрик щелкнул пальцами ближайшему слуге:
– Рольф! Принеси мне сферу!
Рольф поморщился, потом склонил голову и, передав факел товарищу, подошел к саркофагу. Хмыкнув, он протянул мускулистые руки к трофею хозяина.
Его пальцы задели руки завернутого в туриннаш трупа.
Рольф взвыл. Огненная аура метнулась от мертвого колдуна к слуге и обратно. Преображение свершилось менее чем в мгновение ока. Сама эссенция жизни была высосана из Рольфа так же, как лорд Джитан мог бы высосать сок из апельсина. Кожа помощника высохла, а глаза провалились в глазницы. Его могучее тело превратилось в иссушенный скелет. До самого конца он пытался вырваться, но не смог.
И как только его высушенный труп обрушился ужасной грудой на пол, мумифицированный визджерей приподнялся. Его кожа все еще была сухой и потрескавшейся, но теперь под ней была какая-то плоть. Омерзительный лик исказился, пожелтевшие зубы внезапно обнажились, а веки приоткрылись, явив не глаза, а болезненно-желтый гной.
Из пустого горла вырвался гортанный звук, и в тот же миг Алдрик ощутил пробуждение мощных магических сил.
Нечто, окруженное бледным свечением, пролетело со стороны проводника-заклинателя. Алдрик ожидал, что оно ударит в то место, где когда-то было сердце упыря, но вместо этого оно ушло выше, вонзившись в лоб разлагающейся фигуры.
Мертвенно-бледный упырь издал резкий вздох… и рухнул обратно в саркофаг, тотчас обратившись в прах.
Не торопясь, сохраняя спокойствие, седовласый проводник подошел к покрытым пылью останкам и легко вытащил то, что метнул в упыря. Как понял лорд Джитан, это был особый кинжал, причем не из металла. Он был белым, но белым, как слоновый бивень… или человеческая кость. Даже рядом с факелами его бледное свечение было по-прежнему различимо.
– Путь к вашим желаниям теперь открыт, милорд, – подытожил владелец кинжала.
Не желая больше ждать, Алдрик Джитан осмелился выхватить Луну Паука из того, что осталось от пальцев визджерея. Ни одно зловещее заклинание не сразило его, ни один упырь не вскочил, чтобы высосать душу.
Сфера была у него. Наконец-то она была у него.
– Первый шаг, – заметил седой спутник. – Теперь мы должны подготовиться к остальным. Вы ведь помните об этом, не так ли, милорд?
– Я очень хорошо помню, Карибдус, – проворчал Алдрик, впервые за много дней назвав спутника по имени. Он погладил артефакт словно возлюбленную, пробежавшись пальцами по линиям, благодаря которым сфера и получила имя.
Карибдус принялся расстегивать застежки дорожного плаща.
– Тогда, мы должны начать прямо сейчас, – произнес он, своим неизменным спокойным и менторским тоном. – Время имеет существенное значение.
Когда плащ скользнул на пол, Алдрик смог рассмотреть, во что одет Карибдус. Совершенно черное облачение, за исключением трех странных полос поперек груди и еще одной вдоль, что тянулась вниз, к животу. На одном плече выпуклый защитный наплечник… всмотревшись, мужчина понял, что это череп рогатого и клыкастого существа, которое вряд ли когда-то бродило по миру смертных. Наплечник и полосы были одного цвета: белые как кость.
Значительная часть облачения сероглазого заклинателя напоминала шкуру какого-нибудь ящера, всю в чешуйках и наростах. Несмотря на это, когда Карибдус двигался, его одеяния струились, как шелк, не издавая не единого звука. Кожаные сапоги поднимались выше колен и идеально сочетались с доспехами.
На поясе у чародея висел кинжал, которым он с такой готовностью прикончил неживого визджерея. Тот все еще светился, пульсируя, словно жил своей собственной жизнью. Лезвие имело змеевидную форму, извиваясь взад и вперед, пока не заканчивалось острым, как булавка, концом, а практически незаметное изображение, выжженное на рукояти, предельно четко говорило о сути Карибдуса. То был крошечный образ змееподобного существа, над которым нависла пара весов. Хотя некоторые охотно признали бы в этом звере дракона, редкий посторонний мог знать, почему весы располагались именно так.
Дракон был известен как Траг’Ул – «Тот, кто является точкой опоры Равновесия».
Траг’Ул был чем-то вроде божества для Карибдуса и ему подобных.
Траг’Ул, что присматривал за последователями Ратмы. Некромантами.
Глава вторая
Таверна «Черный баран» представляла собой каменное здание с плоской крышей и располагалась в нижней части Вестмарша – города, что повидал изрядное количество подозрительных и отталкивающих персон. Парадоксально, но это означало, что заведение также повидало изрядную долю персон влиятельных и богатых, искавших мрачную атмосферу для совершения сомнительных сделок или просто острых ощущений. В этот особенный вечер их было немного. Разномастные типы сидели кто в кабинках, кто за столиками и толковали о своем над кружками ядреного эля и тарелками с плохо прожаренной бараниной.
Но из каких бы соображений они не выбрали таверну «Черный баран» в этот туманный вечер, все без исключения словно по наитию повернулись к скрипучей входной двери в тот самый момент, когда большие городские колокола пробили поздний час.
Новый гость оказался бледен, а его узкое лицо более подходило усердному клирику, нежели таинственному обладателю темных одежд. Самой запоминающейся чертой в чужаке были глаза – серебристо-серые, с необычным разрезом. Из-под капюшона запахнутого плаща на лоб ниспадали несколько прядей прямых черных волос. Странник был худощавого телосложения, какое свойственно акробатам.
Высокие кожаные сапоги чужака бесшумно ступали по старым доскам, когда он двинулся к свободной кабинке. От движения плащ гостя заколыхался, и в мерцающем свете квадратных медных масляных ламп на ткани то и дело поблескивали крошечные серебряные символы. Вышитые узоры то появлялись, то исчезали. Под плащом на поясе странника висело несколько мешочков. В самом вместительном из них лежал какой-то круглый предмет размером с крупный грейпфрут.
Мужчина проскользнул на одну из скамеек в пустой кабинке с той же бесшумной легкостью, которая отмечала его вход в таверну. Другие постояльцы «Черного барана» еще мгновение смотрели на вновь прибывшего, но так как он ничего не делал и просто сидел в тени, большинство вернулись к своим делам и выпивке. Некоторые из наиболее неприятных личностей притворялись, что делают то же самое, но их взгляды то и дело возвращались к крупному мешочку и его загадочному содержимому.
В одном из углов напротив кабинки чужака молодая женщина, чья грациозная красота выделялась в пространстве «Черного барана» как маяк, также пристально наблюдала за гостем. Рядом сидели двое: гигант с ясным взглядом телохранителя и мужчина примерно ее возраста, со схожестью черт достаточной, чтобы легко признать родственные узы. Он хмуро смотрел в направлении незнакомца, явно испытывая к нему отвращение.
