«Привет, Кайл. Всему приходит конец, и жизнь не исключение. Правда, мы можем выбрать, каким будет именно наш конец, но не всегда мы в силах повлиять на то, как наша жизнь будет протекать. Мне было двенадцать лет, когда мой отчим первый раз изнасиловал меня… Двенадцать лет, когда он остался со мной один дома… Двенадцать лет, когда он схватил меня, затащил в свою комнату, швырнул на пол, залез на меня и надругался надо мной… Я не могу забыть тот день, он постоянно предстает передо мной в мыслях. В тот день он пригрозил, что убьет мою мать, если я кому-нибудь расскажу, а потом убьет и меня. Я любила свою мать больше всего на свете, она была для меня всем, я очень сильно испугалась за маму и никому не сказала. Как жизнь бывает несправедлива… Моя любовь к маме убивала меня саму, убивала во мне день за днем частицу моей души. Вскоре мама умерла от рака, и я осталась одна, тогда он почувствовал надо мной всю свою власть. Каждый раз, когда он залезал на меня, каждый раз, когда пыхтел на мне, каждый раз, когда прикасался ко мне, я хотела просто сдохнуть. Я перестала понимать, что можно, а что нет. Я потеряла всякий ориентир, он уничтожил меня. Вскоре он потерял ко мне интерес и находил для себя новых жертв. Я много раз пыталась покончить с собой, мне стало все омерзительно, я больше не хочу жить. И если ты читаешь это письмо, значит, у меня получилось. Кайл, я выкрала память личного Джеппа Ирода, там вся информация про Джона, вся правда о его делах, о верхушке города. Остерегайся всех, не доверяй никому. Надеюсь, у тебя все получится и я в тебе не ошиблась, я никогда не ошибаюсь в людях. Всему приходит конец… И мучительной жизни тоже».
Лицо Кайла в этот момент выражало шок. Он не мог поверить тому, что он прочитал, он не мог поверить, что в этом хрупком человеке было столько боли, столько страданий, он не мог понять, как она, столько пережив, находила в себе силы для улыбки? Он начал перечитывать письмо, как вдруг в дверь постучались. Кайл открыл дверь, перед ним стоял невысокий худощавый парень, на вид лет восемнадцати, одетый в оборванную свободную одежду. В носу торчал огромный пирсинг, а рюкзак его был такого же размера, как и он сам. В руках он держал тук-тук — это была разновидность одноколесного электрического скейтборда, удобное, быстрое, легкое средство передвижения в городе, а название оно получило из-за того, что первое время, пока ты к нему приспосабливаешься, часто случаются падения — тук-тук. Они смотрели друг на друга несколько секунд.
— Ты кто такой? — первым нарушил молчание Кайл.
— Энди, — высокомерно произнеся свое имя, незнакомец вошел в квартиру.
Кайл был обескуражен таким поведением, такой наглостью своего непрошеного гостя. Энди остановился посередине комнаты, осмотрел все вокруг, повернулся к Кайлу и возмущенно сказал:
— Не понимаю, что она в тебе нашла? Почему именно ты? Почему она доверилась именно тебе?
Кайл понял, про кого он говорит, расслабился, закрыл дверь и прошел на кухню.
— Может, расскажешь, что привело тебя сюда, Энди?
— Сюда меня привела Ева, я ее друг, один из немногих людей, которым она доверяла. И, смотря на тебя, я не могу понять, как она не смогла разглядеть в тебе тебя. Я сомневаюсь передавать тебе то, что оставила для тебя Ева, я и сам мог бы справиться с Иродом, ведь ты даже слежку за собой не заметил, а я следовал за тобой, дыша в затылок, — возмущенно продолжал Энди. — Признаюсь тебе честно, ты мне не нравишься, не знаю, сможешь ли ты справиться.
Кайл сел в кресло и посмотрел на Энди — перед ним стоял совсем юный мальчик, упрекающий его в невнимательности.
— Вижу, что Ева была тебе очень дорога, раз ты так беспокоишься, а теперь взгляни на меня. Для меня Ева стала за один вечер чем-то большим, чем просто знакомая, она так легко и беззаботно ворвалась в мою жизнь, подарив мне самый яркий вечер за последнее время. Я не смогу ее больше забыть… ее отношение, ее легкость… Мне казалось, что мы знакомы вечность. И поверь мне, Энди, для Евы я постараюсь сделать все, что от меня потребуется.
Энди умолк, медленно сняв с плеч свой рюкзак, он расстегнул его, достав оттуда черный, маленький, размером со спичечный коробок, предмет — это был личный Джепп Джона, а точнее его память. Молодой человек медленно протянул предмет Кайлу со словами:
— Она тебе поверила, не подведи ее.
— Это то, что я думаю?
— Да, то самое. Она позвонила мне вчера вечером и была очень взволнована. Когда я пришел, она передала мне Джепп и просила передать его только тебе. Я долго не соглашался, но она взяла с меня слово. И вот я здесь. Я знаю дела Джона, мы с Евой много раз думали, как его можно подставить, но он всегда был очень осторожен, не давая нам никаких шансов, и как Еве удалось выкрасть чип — мне в голову не приходит. Думаю, этот ублюдок имеет отношение к ее смерти.
Кайл рассмотрел чип внимательно. «Его нужно взломать, здесь будет стоять зашита, думаю, даже несколько степеней защиты. Я что-нибудь придумаю».
Выходя из квартиры, Энди обернулся к Кайлу и сказал:
— Будь осторожен, они очень опасны. Надеюсь, ты знаешь, как все устроено и что весь город работает на Джона. У тебя не будет никакой помощи, не верь никому, в руках Джона весь город, абсолютно весь.
— Хватит, не сгущай краски, не весь город, не заблуждайся так. — Кайл закрыл дверь за Энди, прошел, сев в кресло, положил перед собой чип. Затем, внимательно смотря на него и думая, что делать дальше, он достал телефон и набрал номер.
Тем временем в доме Ирода Том просматривал записи с видеокамер дома и окрестных улиц в районе пяти кварталов, работала целая бригада, искали всякую мелочь, следили за каждым в отдельности, проверяя каждый шаг. Один из людей Тома заметил на видео странный момент — как Ева стояла в комнате, где не просматривался маленький участок, она задержалась в этой зоне на несколько секунд больше, чем нужно было, чтобы его пройти. Люди Тома начали отслеживать каждого, кто в течение часа выходил именно с этой зоны. Том обратил внимание на одного из официантов, который, в отличие от других, не пытался услужить окружающим. Они взяли след, проследовав по его маршруту, отчетливо рассмотрев его тук-тук. Энди допустил ошибку — не вышел на несколько остановок раньше, как он планировал, и не пошел к своему дому переулками. Он был окрылен, думал, что ему удалось все сделать на отлично и остаться незамеченным. Энди вышел именно возле своей остановки и прямиком направился к себе домой. Теперь Том и его люди знали, где его ждать, и установили слежку за его домом, оставалось только дождаться. Энди долго не заставил себя ждать — после встречи с Кайлом он на своем ярко-красном тук-туке приехал к себе домой. Была уже глубокая ночь, и Тому немедленно сообщили, что Энди прибыл домой. Том в тот момент находился возле Ирода, они стояли около стола в кабинете. В руках у Джона переливался янтарного цвета виски, и он рассказывал Тому историю из детства.
— В детстве у меня была кошка, вся такая гордая, статная, ходила по улицам, как королева — всегда гордо поднятый вверх хвост, вся уверенная в себе. Но как-то раз, когда она разгуливала по улице, озираясь на всех свысока и обходя свои владения, она зашла к соседям во двор, а у них была собака — лабрадор Лесси, — я ее тоже очень любил, она часто встречала меня после школы, и мы шли домой вместе. Так вот, когда моя кошка зашла к ним во двор и увидела, что для Лесси был насыпан корм в миске, то моя кошка, не задумываясь, как полагается королеве, подошла и начала есть корм собаки. Ты представляешь, Том? Кошка ест корм для собак — смешно, не правда ли? — Ирод поднес к своим губам стакан и, сделав глоток виски, продолжил: — Она была не голодна, она хотела показать, кто там хозяин. Эту картину увидела дочка соседей, ей было года четыре. Констанция решила отогнать мою кошку от корма, конечно, моя кошка к себе не стерпела такого отношения и начала шипеть, но Констанция не остановилась. Кошка набросилась на нее, вцепившись в лицо и расцарапав его до крови. На крик девочки выбежала Лесси, но моя кошка и не думала бежать. Том, понимаешь, какая она у меня была? — Ирод уселся в кресло и, закурив сигару и выпустив дым, продолжил: — И что ты думаешь, Том? Моя кошка не отступила, Лесси покусала ее сильно. Кошка ослепла на один глаз, еле осталась жива, она потеряла свое величие и больше не выходила на улицу, проводя все время дома. Я не мог на это спокойно смотреть. После этого случая Лесси некоторое время не подходила ко мне, видимо, что-то чувствуя. Но все же я приласкал ее, и она опять начала доверять мне. Том, запомни, вера является величайшим оружием для человека и против человека, да и не только для человека… Если тебе верят, то ты будешь иметь полную власть над доверившимися тебе. Так было и с Лесси — она мне поверила, и в один субботний день, когда на улице не было никого, я пошел на кукурузное поле. Лесси пошла за мной. Я привел ее на пустошь, где заранее приготовил большой камень, ну как большой — килограмм пять, наверное, было. Может, больше — не суть. Я подозвал Лесси к себе, скомандовал ей лечь, а она не задумываясь выполнила, что я ей сказал. Я взял камень, поднял над собой, я запомнил ее глаза, как она понимающе смотрела на меня, она чувствовала, но не сделала ничего, потому что она доверяла мне. Излишняя вера доводит до плачевных последствий. С мольбой Леси смотрела на меня, умоляя не делать этого, но ее жалкий взгляд меня не остановил — я размозжил ей голову, — тон Джона совсем не менялся, он рассказывал об этом так спокойно, как будто пересказывал вчерашнюю сводку биржевых индексов. — Я сделал это, и мое сердце не обливалось кровью в этот момент. Я сделал это потому, что эта чертова собака тронула мою кошку! — Джон уже перешел на повышенный тон, начав бить себя в грудь. — Мою кошку, Том! Так будет с каждым, кто тронет то, что принадлежит мне!
