Он толкнул дверь и с неё посыпались крошащиеся кусочки краски. Маленький колокольчик печально звякнул, когда мы вошли в душный маленький кабинет. тёмная фигура сидела сгорбившись за грубым письменным столом, наполовину скрытая кипами папок, брошюр и разнообразных бумаг.
К стенам были грубо приклеены скрученные плакаты, с которых открывался вид на места, которые, как мне довелось узнать, выглядели совсем не так, а крупные прядильщики опутывали дешевые брошюры, которые выглядели так, словно их никто не трогал годами, там была пыль, паутина и общий запах тщеты и отчаяния.
— Картер! — рявкнул Уокер. — Почему ты опят голый?
Фигура за столом ещё больше пригнулась за стопками бумаг.
— Это помогает мне расслабиться! У меня столько всего на уме!
Я отвернулся и очень заинтересовался содержимым одной из приманок. В основном брошюры и листовки, касающиеся достопримечательностей для искушенных туристов Тёмной Стороны. всё это было написано тем фальшивым, весёлым тоном, который так любят представители торговых палат и который никого не дурачит.
Посетите яркую Улицу Богов! (Страхование путешествий — рекомендуется, особенно от действий Богов.)
Посетите удивительный торговый центр Маммона, всевозможные товары со всех миров!
Попробуйте огромный наггетс, или кокаин — колу!
Вы видели настоящих древних стариков в нижнем мире? (Рекомендуется по усмотрению родителей. Некоторые части тура могут не подходить для людей с нервными расстройствами.)
Это было всё, что я мог вынести. Я оглянулся и увидел Картера, угрюмо вышедшего из-за стола в грязной майке и джинсах. Он выглядел таким же обветшалым и ненадежным, как и то место, где он работал.
Картер был невротически худым, вызывающе нездоровым и отвратительным на генетическом уровне. У вас появлялось такое чувство, что он всё ещё будет грязным, даже если его замочить в отбеливателе на неделю. Он изо всех сил старался выглядеть важным и суровым, но я всё ещё чувствовал инстинктивную потребность дать ему пощёчину, исходя из общих принципов. Он отпрянул от Уокера и уставился на меня.
— Не беспокойтесь, я уже знаю, кто вы. Меня зовут Бэзил Картер и вы совсем не рады меня видеть. Никто и никогда не был рад. Посмотрим, будет ли мне не всё равно. И да, это место — свалка. А почему бы и нет? Сюда никто никогда не приходит. Последний человек, просунувший голову в эту дверь, просто хотел попасть в соседнюю мастерскую на коррекцию кармы. Чего ты хочешь, Тейлор? Мы закрыты, или ушли куда-нибудь на обед, или на ремонт, это всегда хорошо. Был пожар, или вспышка чумы, или бешеные ласки снова вырвались на свободу.
— Возвращайся позже, или вовсе не приходи, посмотрим, волнует ли меня это. Таковы мои официальные ответы на любые запросы. Я говорю с тобой только потому, что Уокер меня ударит, если я этого не сделаю.
— И тоже совершенно правильно, — сказал Уокер. — Я никогда не знал никого, кто заслуживал бы новых ударов по голове и спине больше, чем ты, Картер. И не смей жаловаться. Если бы здешние люди знали, кто ты на самом деле, они бы вытащили тебя из этой лавки и скормили в промышленный измельчитель древесины, ногами вперёд.
Картер громко чмокнул, вызывающе влажно и неприятно.
— Когда вы предложили мне эту работу в качестве альтернативы пожизненному заключению в Глубокой Тени, я должен был знать, что в договоре будет подвох. Работа в этой адской дыре должна считаться жестоким и нетривиальным наказанием. По крайней мере, мне не приходится много общаться с людьми. Я никогда не был общественной персоной.
— Тогда тебе не следовало закапывать их так много под досками пола, — резко сказал Уокер. — Мне нужен был кто-то на эту должность, чьё существование отбило бы у людей охоту приходить сюда и ты идеально подходил для этой работы.
— Уокер, — сказал я. — Зачем мы здесь? Ты не вёл меня через всю Тёмную Сторону только для того, чтобы встретиться с этим… типом, не так ли?
— Не думай об этом, сказал Уокер. Подойди сюда.
— Если бы я мог так ходить, мне не понадобилась бы акупунктура, — хихикнул Картер.
Уокер ударил его.
Скрытая дверь в задней части офиса вела в гораздо большую комнату. Я последовал за Уокером, а Картер снова занял свой пост за столом и вот так я оказался в совершенно другом мире.
Новая комната была огромной, простирающейся во все стороны, её стены от пола до высокого потолка были покрыты сотнями и сотнями обзорных экранов. Изображения приходили и уходили быстрее, чем я мог следить за ними, постоянно меняясь и обновляясь.
Повсюду стояли компьютеры, стойки с незнакомой машинерией, яростно работающей над непостижимыми задачами.
И мили и мили висячих кабелей, извивающихся и вращающихся в огромных петлях, перекрещивающихся, как паучья паутина кислотных оттенков. Посреди всего этого сидела молчаливая фигура в простом белом одеянии, удерживаемая в кресле рядом тугих кожаных ремней. Он сидел совершенно неподвижно, с пустым лицом, уставившись в никуда тусклыми немигающими глазами.
Дюжина толстых кабелей выходила из его бритой головы, где были просверлены отверстия, позволяющие им проникать в мозг. Он не отреагировал ни на меня, ни на Уокера. Он даже не знал, что мы там были.
Уокер плотно закрыл дверь и запер её, затем подошёл к безмолвной фигуре и проверил несколько черепных контактов, чтобы убедиться, что кабели надежно закреплены. Он похлопал неподвижную фигуру по плечу и радостно улыбнулся, как гордый отец.
— Добро пожаловать в мою секретную Штаб-квартиру, Джон в это специальное место, откуда я всё вижу и слышу, скрытое за идеальной отталкивающей маскировкой.
— Аргус — он позволяет мне делать то, что я делаю, не так ли, дорогой мальчик?
Аргус — это, конечно, не настоящее его имя, это — описание работы. Никто не помнит, кто он такой. На самом деле, я сомневаюсь, что даже он помнит. Это не имеет значения. Таких, как он, были сотни и без сомнения, будут ещё сотни. Компьютеры и магические шары не могут сделать всё — вам нужен человеческий разум, чтобы выбрать то, что имеет значение, выбрать из океана информации, поступающей ежесекундно.
— Итак, Аргус. Бог с тысячей глаз. Видит всё, знает всё и никакой личности, чтобы встать на пути. Хотя они имеют тенденцию выгорать довольно быстро. Впрочем, не стоит волноваться, недостатка в заменах никогда не бывает.
— Не беспокойся, Джон, он нас не слышит. Все его чувства сосредоточены исключительно на Тёмной Стороне. Его высшие функции были удалены хирургическим путем, так что они не могут помешать его наблюдениям.
— Его мозг был хирургически скорректирован, так что он может идеально взаимодействовать с компьютерами и наблюдать тысячи сцен одновременно, по всей Тёмной Стороне и никогда не скучать и не отвлекаться. Не происходит ничего такого, о чём бы Аргус не знал, не докладывал и не привлекал внимания, если в его программе это обозначено красным флажком. Имена и лица, такое у тебя, Джон. Он всегда за тобой присматривает.
