Я все еще пытался понять, что мог сказать о такой огромной потере, столь глубоком горе и вине, когда светлый юный голос выкрикнул имя Мерлина. Мы все оглянулись, когда кто–то яркий и оживленный пробежал вприпрыжку через бар, улыбаясь и беспорядочно размахивая руками, направляясь без стеснения к нашему столу. Она была маленькой, грудастой блондинкой, с широко раскрытыми глазами и широко разинутым ртом, одетая в мерцающий шелк, который выглядел очень неуместным в этих грубых окрестностях. Она подпрыгивала на ходу, словно была наполнена всей энергией мира, сияя от свежей юной сексуальности. Ей вряд ли было больше шестнадцати лет. Она была симпатичной, это было сразу видно, и на лбу у нее была голубая татуировка, изображающая третий глаз. Еще несколько кельтских и друидских узоров оплетало ее обнаженные руки. Она подошла к нашему столику, бросилась на колени Мерлина, смеясь ему в сердитое лицо и игриво дергая за длинную бороду.
Ох милый, посмотри на это вытянутое лицо! Кто огорчил тебя на этот раз? Честно, любимый, я не могу оставить тебя ни на минуту. Хорошо, что твоя маленькая Ниму здесь, чтобы позаботиться о тебе! — она поцеловала его простодушно, отпила из его кубка скривилась и пропищала несколько детских ругательств, потом снова поцеловала его и назвала глупым старым медведем. Мерлин медленно улыбнулся, потом засмеялся и поиграл с ее грудями, пока она счастливо хихикала. Я изо всех сил стараются держать рот закрытым. Это была легендарная ведьма Ниму?
Это Ниму, — сказал Мерлин, спустя некоторое время, посмотрев на меня. — Мое единственное утешение. Ниму, это Джон Тейлор.
Она словно ребенок надула губы, глядя на меня.
Это ты расстроил моего любимого? Позор тебе! Ну же, Мерлин, покажи мне, как превратишь его в нечто хлопающее.
Тише, дитя, — сказал Мерлин. — Он проделал долгий путь, чтобы просить моей помощи. Я все еще рассматриваю возможность что–нибудь с этим поделать.
Это ведьма Ниму? — спросил я, всячески не допуская недоверие в мой голос.
Так и есть, — сказал Мерлин, убирая руку с ее платья, чтобы почесать свой огромный клювообразный нос. — Друидская жрица–отступница, а теперь и моя ученица в искусстве магии. Из всех моих различных ролей, я всегда наслаждался больше всего ролью учителя.
Это не все, чем ты наслаждаешься, распутный старый козел, — сказала Ниму, прижимаясь к волшебнику. — Побег от Друидов, это лучшее из того, что я когда–либо делала. — Она печально посмотрела на меня огромными темными глазами. — Мои родители продали меня им, когда я была только ребенком, но я так никогда и не приспособилась.
Меня весьма интересовало поклонение природе, и беготня по лесу без одежды, и много секса для обеспечения плодородия культур, но я обнаружила, что человеческие жертвы и их кишки прибитые к старому дубу выглядят очень мерзко. Поэтому я забрала понемногу всего, что удалось — что не было прибито гвоздями — и сбежала. — Вдруг она надулась и игриво шлепнула Мерлина по уху. — И ты обещал обучать меня магии. Настоящей магии. Когда ты собираешься обучать меня настоящей магии, любимый?
Всему свое время, — сказал Мерлин, игриво покусывая мочку ее уха зубами.
Это все очень хорошо, дорогой, — сказала Ниму, отталкивая его и, выпрямляясь у него на коленях — Но тем временем, есть различные купцы, которые пристают ко мне с оплатой. Девочка должна наслаждаться жизнью, любимый…
И все в таком духе. Ниму болтала, пока Мерлин снисходительно улыбался ей, и они обнимались точно подростки. Я не знал что сказать. Это была Ниму? Могущественная и коварная ведьма, которая похитила сердце Мерлина и сбежала с ним? Эта милая и безобидная маленькая вымогательница? Я повернулся на стуле посмотреть на Сьюзи и Томми, но они очевидно пребывали в таком же замешательстве, как и я, поэтому я встал принес свои извинения Мерлину и Ниму, которые кивнули в ответ, и мы втроем ушли за другой столик все обдумать. Было очевидно, что Мерлин не станет нам уделять какое–то время никакого внимания.
Она кажется милой молодой красоткой, — заметил Томми. — Хотя я не могу отделаться от мысли, что он немного староват для нее.
Она не так беспомощна, как делает вид, — сказала Сьюзи. — Я встречала подобных прежде, обирают старых дураков на все, что у них есть.
Мужские бытовые трудности — не твоего ума дело, — жестко сказал я. — Важно то, что за всей его пьяной жалостью к себе, этот человек по–прежнему могущественный волшебник. Если и есть кто–то в этой эпохе способный послать нас дальше назад во времени, это он.
Но ты слышал его, — сказал Томми. — Его не волнуем ни мы, ни наши проблемы.
Мне без разницы, что его волнует, — сказал я.
Сьюзи изучила на меня долгим взглядом.
Это довольно жестко, даже для тебя, Тейлор. Я к тому, что мы ведь о Мерлине говорим. Единородном сыне дьявола. У нас ни единого шанса заставить его сделать то, чего он не хочет.
— Я думал об этом, — сказал я. — И мне пришло в голову, что раз эта ведьма Ниму очевидно неспособна к похищению сердца Мерлина… мы можем сделать это вместо нее. И с сердцем в наших руках Мерлин сделает все, что мы ему скажем.
Вдвоем они посмотрели на меня, как на сумасшедшего.
Ты спятил! — воскликнул Томми. — Я имею в виду, ты полностью выжил из ума! Полагаешь, что мы сможем вырвать бьющееся сердце из его груди? Мерлина? Самого могущественного волшебника из этого или любого другого века? Ты спятил!
Не кипятись, Томми, — сказал я. — Скажите мне, что действительно думаете.
Даже если мы сможем вывести из строя Мерлина, — сказала Сьюзи, — это будет довольно неприятно… Я удаляла несколько сердец в свое время, но никогда не заботилась об их сохранности или возвращении.
Не поддерживай его, — сказал Томми. — Мы все закончим как существа из соплей.
Это не так непрактично, как звучит, — сказал я терпеливо. — Множество волшебников удаляют свои сердца и прячут их в другом месте, за мощной магической защитой, для сохранности. Таким образом, независимо от того, что произошло, они не могут быть убиты, пока сердце по–прежнему в безопасности. Используя правильные обряды, сердце Мерлина может быть удалено, не убив его, и как только оно окажется у нас, мы будем контролировать ситуацию. Слушайте… мы знаем что, кто–то собирается украсть сердце, на определенном этапе. Почему не мы? Мы нанесем меньше ущерба этим, чем большинство.
Мне это не нравится, — сказал Томми наотрез — Мне действительно это не нравится. На самом деле, я просто ненавижу это.
У нас есть условие, — сказала Сьюзи. — Если мы вмешиваемся в Прошлое…
Кто вмешивается? — спросил я. — Мы знаем, что кто–то забрал сердце Мерлина. Мы все видели отверстие в его груди. Можно сказать, что делая это, мы помогаем укреплять настоящее время из которого пришли.
Мне все равно, — сказал упрямо Томми. — Это не правильно. Мы используем человека, может быть, даже убьем его, только ради получения желаемого.
Необходимого, — поправил я. — Мы должны остановить Лилит, любыми средствами чтобы спасти Темную Сторону, и, возможно, мир.
