Это не сработает, — сказала Ниму. Она прекратила петь и размахивать руками и присела на корточках рядом с Мерлином, сжимая его руку своими. — Чары Кая будут препятствовать возвращению его защиты…
Вы должны убрать его отсюда. Я даю Мерлину… все, что имею, но не думаю, что этого достаточно. Я всего лишь человек.. а он нет.
— Мы должны придумать что–нибудь, Тейлор! — выкрикнул Томми, глядя мне в лицо. — Тейлор! Джон! Ты слышишь меня?
Его слова доносились до меня, но издалека, как будто мы были под водой. Я приложил руку к ноющей голове, и она быстро покрылась кровью. Обо что бы я ни ударился при падении, мне хорошенько досталось. Мгновение я тупо пялился на свои окровавленные руки, а затем перевел взгляд на Сьюзи и Кая.
Кай размахнулся булавой для быстрого ужасного удара, но Сьюзи нырнула под нее и засадила нож, глубоко в его бок лезвие прошло через кольчугу и кожаные доспехи под нею. Кай взревел от гнева и боли, и его булава полетела назад с невероятной скоростью. Зубчатая стальная головка врезалась в лицо Сьюзи и оторвало половину. Она закричала, и упала навзничь на пол. Кай хрюкнул как удовлетворенное животное, и повернулся посмотреть на Мерлина, игнорируя рукоятку ножа, торчащую из его бока.
Я двинулся вперед преградить ему путь. Томми не был бойцом, а Ниму была занята. Это должен быть я. Я заставил боль и смятение отступить на мгновение из головы, благодаря силе воли, и попытался задействовать свой дар. Если бы я только мог найти чары, что Кай принес с собой… но моя голова слишком сильно болела. Я не мог сосредоточиться, не мог Видеть. Кай все еще приближался, направляясь прямо на меня. Я запихнул руки в карманы плаща, ища что–нибудь для использования против него.
А затем, со страшным криком, Сьюзи приподнялась с пола. Половина ее лица была маской крови, с пустой глазницей, где был ее левый глаз, но, тем не менее, она вскочила с окровавленного пола как борец, коим она и была. Она вырвала нож, из бока Кая и он замер, остановленный на мгновение внезапной вспышкой боли. И пока он колебался, Сьюзи засадила длинный нож до упора в его незащищенный пах. Ее торжествующий смех заглушил его крик боли. Она выдернула нож, и густая темная кровь заструилась по его ногам. Он пошатнулся, и чуть не упал. Она набросилась с ножом, и почти без усилий перерезала запястье руки, державшей булаву. Она упала на пол, когда чувствительность покинула его пальцы, и на мгновение, он выглядел растеряно.
Сьюзи поднялась на ноги, чтобы нанести ему последний, смертельный удар, и он, зарычав словно медведь, схватил ее и притянул к себе, прижав ее со всей силы к кольчуге на груди огромными, мускулистыми руками. Она вскрикнула, когда ее ребра громко затрещали, а затем в ярости ударила головой Каю в лицо. Он снова заорал и выпустил ее. Сьюзи злобно усмехнулась ему, сквозь кровавую маску ее лица, и бросилась на него с ножом, а Кай схватил горящий факел из железного настенного держателя и вонзил его прямо в ее раскуроченное лицо.
Появился дым, брызги жира, и запах горения мяса, но она не закричала. Она упала, но не закричала.
Закричал я. И пока они были ошарашены, я ринулся вперед, схватил булаву с пола, и ударил со всей силы Кая по голове. Сила удара мотнула его голову, и кровь полетела в воздух, но он не упал. Я бил его снова и снова, вкладывая весь свой гнев, ужас и чувство вины в каждый удар, и, наконец он упал, растянувшись во весь рост на окровавленном полу, как забитое жертвенное животное. Я уронил булаву, встал на колени рядом с Сьюзи, и взял ее на руки.
Она вцепилась в меня, словно утопающий, уткнув свое раскуроченное кровавое лицо в мое плечо. Я прижимал ее, и все, что я мог говорить, было: «Мне жаль, мне так жаль», снова и снова. Через некоторое время она оттолкнула меня, и я сразу же отпустил ее. Для Сьюзи всегда было сложно, когда кто–нибудь прикасался к ней, даже друг. Даже тогда. Бедная маленькая раненая девочка. Я заставил себя посмотреть на то, что осталось от ее лица. Всей левой стороны не было, рваное месиво удерживалось вместе только обугленной и почерневшей плотью. А затем, пока я смотрел, страшные раны начали заживать. Рваная плоть затягивалась, медленно смыкаясь и соединяя себя в старую ткань шрама. Даже пустые глазницы сомкнулись, веки запечатались вместе. Пока, в конце концов, это не было ужасно знакомое, изуродованное лицо, которое я уже видел однажды — на Сьюзи Стрелке из будущего.
Я привел Сьюзи сюда, в это место и время, и сделал это лицо, эту Сьюзи возможными.
Она улыбнулась мне, но только половина ее рта двигалась. Она осторожно коснулась кончиками пальцев шрамов на половине ее лица, а затем вновь убрала руку.
Не выгляди таким потрясенным, Тейлор. Помнишь, чтобы спасти мою жизнь, ты влил в меня кровь оборотня во время войны ангела? Кровь не была достаточно сильной и достаточно чистой, чтобы сделать меня оборотнем, но она дала мне чертов исцеляющий ген. Очень полезно, в бизнесе охотника за головами. Мое лицо… никогда не станет прежним, я знаю это. У моего исцеления очень ограниченные возможности. Но я могу с этим жить. Не то, чтобы я вообще заботилась о внешнем… Джон? В чем дело, Джон?
Я не мог ей рассказать. Я вскочил на ноги и оглянулся на булаву, которую отбросил Кай… Это все вина Кая. Он встрял и разрушил все… все. Сьюзи знала меня достаточно хорошо, чтобы понимать ход моих мыслей, и она сама вскочила на ноги и встала передо мной.
— Нет, Джон. Ты не можешь убить его.
— Наблюдай за мной.
— Ты не можешь, Джон. Поскольку Артур не хотел бы этого. И потому, что ты не убийца. Как я.
И поскольку, я все еще надеялся, что она была права насчет этого, я отвернулся от бессознательного тела Кая, и вместе с Сьюзи медленно и осторожно вернулся через бар к столу Мерлина. Томми был еще там, держа ведьму Ниму на руках, ее лицо было неподвижным и холодным. Было очевидно, что Ниму не дышала. Мертвым ее лицо еще больше походило на ребенка.
Она умерла, поддерживая Мерлина живым своей жизненной энергией, — сказал Томми. Он смотрел только на меня, и взгляд его был откровенно обвиняющим. — Она отдала свою жизнь за него, нынешнюю и все будущие, и этого все еще было не достаточно. Он также мертв, если тебе интересно. Ивсе из–за нас…
Мы не хотели этого, — сказала Сьюзи.
Томми посмотрел на нее кратко, оценивая ее травмированное лицо, но его холодный пристальный взгляд возвратился почти немедленно ко мне.
И от этого все в порядке, так?
Нет, — ответил я. — Но что сделано, то сделано. Мы не можем помочь им, но все еще можем помочь себе. Нам не нужен Мерлин… у нас еще есть сердце. — Я склонился над свертком на столе и развернул ткань, показывая, что сердце все еще медленно билось, даже при том, что в нем не осталось ни капли крови. — Мерлин вложил достаточно своей мощи в сердце, чтобы оно все еще продолжало биться, по–прежнему
храня в себе значительную часть его магии. Мы можем задействовать эту магию и использовать ее для путешествия дальше в прошлое.
Томми опустил Ниму, устраивая ее нежно на стуле, словно спящего ребенка, затем встал лицом ко мне.
