У тебя также есть шрамы, — сказала наконец Сьюзи. — Жизнь наложила свой отпечаток на нас, Джон.
Она протянула руку, и медленно, осторожно, проследила некоторые из моих шрамов кончиком пальца. Только самый кончик ее указательного пальца, касающийся нежно как бриз, блуждал по моему телу. Я стоял неподвижно. Сьюзи неоднократно подвергалась сексуальному насилию в детстве ее собственным братом. Она убила его за это, в конце концов.
Но с тех пор она никогда не была в состоянии коснуться или быть тронутой, кем угодно. Даже к самому краткому прикосновению, самым нежным ласкам. Ни от любовников, ни от друзей, или даже меня. Она подошла поближе, и я боялся шелохнуться, не желая напугать ее. Один бог знает, сколько сил ей потребовалось, чтобы сделать эту мелочь. Я видел как ее грудь поднялась и опустилась, когда она глубоко вздохнула. Ее лицо было спокойным, задумчивым. Мне так хотелось протянуть к ней руку… но, в конце концов, ее рука опустилась, и она отвернулась.
— Я не могу, — сказала она. — Не могу… даже с тобой, Джон.
Все в порядке, — сказал я.
Нет, это не так. Это никогда не будет в порядке.
Ты прошла такой длинный путь, Сьюзи.
Она покачала головой, все еще не глядя на меня.
Что сделано, то не изменить. Я всегда знала это. Я не могу… полюбить тебя, Джон. Не думаю, что во мне все еще есть это.
Конечно, есть, — сказал я. — Пять лет назад, ты выстрелила мне в спину, чтобы остановить мой отъезд, помнишь?
Она кивнула, и снова посмотрел на меня.
Это был призыв к вниманию.
Я приблизился, изо всех сил стараясь казаться благосклонным, не оказывая давления на нее.
Было время… когда ты была не в состоянии сделать и этого, Сьюзи. Ты меняешься. Я тоже. И мы, монстры, должны держаться вместе.
Она посмотрела на меня, и хотя она не улыбалась, все же не отвела взгляд. Медленно, и очень осторожно, я поднял руку, и самыми кончиками пальцев коснулся рубцовой ткани шрама и ожога, которые теперь составляли правую сторону ее лица. Жесткая кожа была на ощупь холодной и мертвой. Сьюзи смотрела мне в глаза, почти зажмурившись, но не дрогнула.
Ты знаешь, — сказал я, — что я никогда не позволю причинить тебе снова подобную боль. Я буду истекать кровью, страдать и умру прежде, чем позволю этому вновь случиться.
Но это было слишком рискованно. Тепло исчезло из ее глаз, и я быстро убрал руку от ее лица. Она посмотрела на меня долгим взглядом с выражением спокойствия, бесстрастия и полного контроля на лице.
Я могу позаботиться о себе, Тейлор. Но спасибо за заботу. Пойдем посмотрим на ванны?
Почему бы нет? — сказал я. Момент близости прошел и я знал, что ничего не мог сделать, чтобы вернуть его. — Но если кто–нибудь укажет на меня и засмеется, я буду бить его головой об стену, пока его глаза не поменяют цвет. Даже если он бог.
Мужнины, — сказала Сьюзи. Она сжала с досадой руки. — Я чувствую себя голой без моего дробовика.
Ты и так голая.
Мы открыли двери раздевалки и вошли в большой заполненный паром зал, большую часть которого занимал грандиозный бассейн. Воздух сразу же стал горячим и вязким, наполнившись густым словно туман паром. Полдюжнны рабов были заняты закидыванием углей в железную жаровню и заливкой их большими кувшинами воды. Мы со Сьюзи двинулись вперед, и пар слегка рассеялся, когда мы подошли к бассейну. Откинувшись на кушетках, там сидели несколько обнаженных мужнин и женщин и еще кучка других созданий, по голым телам которых было сразу понятно, что они далеко не люди. В самом бассейне плавали несколько русалок, все с дерзкими улыбками, подпрыгивающей грудью и длинными раздвоенными рыбьими хвостами. Полдюжнны дельфинов прыгали вверх и вниз в воде, хвастаясь своей виртуозностью и большой зубастой усмешкой. Там были русалки, сирены и еще какие–то другие ползучие существа, а на дальнем краю бассейна, под девять метров ростом, словно холм, сидел морской бог, Посейдон. Его голова упиралась в потолок, а ноги занимали весь конец бассейна. Его огромное тело густо покрывали волосы, а бородатое лицо было невероятно красивым. Его размеры были все еще человеческими, кроме действительно впечатляющих причиндалов. Мне пришлось отвернутся. Я не мог позволить себе испугаться, прежде чем даже начал переговоры. Из бассейна и рядом с ним, мужнины, женщин и остальные с любопытством смотрели на меня и Сьюзи. Я не мог избавиться от ощущения, что многие люди выглядели лучше одетыми.
Эй, — сказала Сьюзи. — Ты заметил у Посейдона…
— Я пытаюсь не делать этого.
Подними глаза, Тейлор. Я имею в виду, у него нет пупка.
Я посмотрел. Его не было.
— Ну, конечно, — сказал я. — По преданиям он был создан, а не рожден.
К этому времени мы достигли края бассейна. Разговоры прекратились, когда мы осторожно перемещались между членами клуба, развалившихся на кушетках. Видимо наша репутация обогнала нас и здесь. К сожалению, это не остановило одного бедного дурака, он лениво протянул руку и лениво погладил задницу Сьюзи. Она вырубила его прямо на кушетке и бросила в бассейн. Раздался общий смех и даже несколько аплодисментов, и я слегка расслабился.
Храбрый поступок, милая, — сказал Посейдон, его громкий голос прогрохотал сквозь насыщенный паром воздух. — Подходите, смертные, и скажите, какую милость вы хотите от меня.
Мы двинулись вперед по краю бассейна, и остановились в конце, глядя на бога. С близкого расстояния, лицо у него было большое, широкое и улыбчивое, и при всем размере бога и подавляющем присутствии моей первой мыслью было, «Он не выглядит слишком умным».
Мне казалось, когда ты бог, с могуществом бога, ты не должен быть тупым.
Вы не из этого времени, верно? — непринужденно сказал он. — От вас пахнет Хроносом.
Разве он не был греческим богом? — спросила Сьюзи.
Посейдон пожал плечами.
Мы держали нескольких из старой иерархии для полноты картины.
Мы путешественники, — сказал я. — Из будущего.
— Туристы, — произнес Посейдон. Он казался разочарованным.
Вы видели других путешественников, вроде нас? — спросила Сьюзи.
О, да. — Посейдон лениво почесал вьющиеся волосы на выпуклом животе. — Здесь постоянно есть парочка туристов, всегда ужасно жаждущих рассказать нам все о будущем, из которого они прибыли. Как будто мне важно. Будущее словно задница — у каждого есть свое. В конце концов, независимо от того, что придумают общественные мужи, они всегда будут нуждаться в своих богах. Ничто не дает такую уверенность, как бессмертие и мощь, выходящая за пределы разумного.
Внезапно он нахмурился.
И слишком многие из них будут настаивать на разговоре об этом новом боге, Христе. Не могу сказать, что знаю мальца. Он популярен, в ваше время? Он присоединился к нашему пантеону?