– Спустите меня вниз! – вопила Мэрайя. – Вы не можете оставить меня здесь!
– Конечно, могут, – сказал Иеремия. – Мы там, где должны быть, дорогая. Тейлор, уведи мою семью отсюда!
Мелисса прорвалась через барьер пентакля и растянулась у моих ног. Я поднял ее.
– Нет! – взревел Гоббс, голосом слишком громким и слишком ужасным, чтобы его вынести. – Я увижу всех вас мертвыми, прежде чем позволю уйти!
И я использовал свой дар, чтобы вновь найти солнечный свет, и принести его ко мне, прямо в подвал глубоко под поместьем Гриффина. Блестящий свет хлынул вниз на Гоббса, удерживая его в ярком кругу как жука, насаженного на булавку. Гоббс закричал, а Иеремия засмеялся. Мелисса схватила меня за руку.
– Пожалуйста, разве вы не можете помочь ему…?
– Нет, – сказал я. – Он давно уже определил свою судьбу. Он там, где ему положено быть. Но не ты, и не остальные. Для них все еще есть надежда. Помогите мне вывести их отсюда.
– Скорей! – завопил Иеремия, стараясь быть услышанным сквозь крики Гоббса. – Он идет!
Я чувствовал это. Что-то огромное и невообразимое неумолимо поднималось из места подо всеми местами, прибыв требовать то, что было его. Мы должны были уходить, пока еще могли. Между собой, мы с Мелиссой вели остальных. Каменный пол ходил ходуном и разваливался на куски у нас под ногами. Ужасное присутствие билось в эфире, и ни один из нас не посмел оглянуться назад. Иеремия все еще смеялся, а Мэрайя кричала в ужасе. Я вытолкал членов семьи Гриффина через дверь подвала. И внезапно мы оказались во внутреннем дворе, снаружи парадной двери поместья Гриффинов, и там была сестра Жозефина с Рукой Блаженства вытянутой перед нею.
– Я же говорила вам, что они не смогут удержать меня! – сказала она, и поспешила вперед, чтобы помочь легкораненым. Мы пошли так быстро, как только могли по пустому двору, затем остановились и оглянулись, когда все огни в поместье внезапно погасли. С протяжным, громким стоном похожим на умирающее животное, огромное здание медленно разрушалось само в себя, обрушиваясь и распадаясь, и наконец, исчезло в огромной затягивающей яме наверху холма.
Все мы стояли вместе, каждый думая о своем, и держась друг за друга, наблюдая падение дома Гриффина.
Эпилог
Я не устраиваю похорон. Мне не нравится обстановка или службы, и я знаю слишком много о Рае и Аде, чтобы получать хоть какое-то утешение от ритуалов. Я не посещаю могилы людей, чтобы проститься, поскольку знаю, что они не там. Мы хороним только то, что осталось. И, кроме того, большую часть времени я рад, что определенные люди мертвы и не беспокоят меня больше.
Единственными призраками, которые меня преследуют, являются воспоминания.
Так что я не пошел на похороны Пола Гриффина. Но я пошел навестить его могилу несколько недель спустя. Просто, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Сьюзи Стрелок пошла со мной за компанию. Пол был похоронен на кладбище Некрополя, в его собственном очень частном и отдельном измерение. Было холодно, темно и тихо, и низкий туман медленно клубился вокруг бесконечных рядов надгробий, статуй и мавзолеев. Я стоял перед могилой Пола, и Сьюзи мягко обхватила меня за руку.
– Все еще чувствуешь себя виновным в его смерти? – спросила она спустя некоторое время.
– Я всегда чувствую себя виноватым перед теми, кого не смог спасти, – ответил я.
Надпись на простом мраморном надгробие сообщала: «Пол и Полли Гриффин. Любимый сын и дочь». Я был уверен, что эти слова принадлежали Элеоноре. Пол улыбнулся бы. Насыпь земли еще не осела. Большой венок от всех девушек из «Див!» был целиком составлен из пластиковых цветов, ярких, красочных и искусственных. Как и Полли.
Неподалеку стоял огромный каменный мавзолей, в старом викторианском стиле, с излишне вычурными колоннами и карнизами, и обилием многочисленных резных каменных херувимов. Небольшая медная мемориальная доска на входной двери с гордостью объявляла всем и каждому, что мавзолей был последним местом упокоения Иеремии и Мэрайи Гриффин. Только имена; без даты и слов. Иеремия давным-давно заплатил за уродливое строение, не потому что думал, что когда-либо будет нуждаться в нем, а потому что на такие вещи была мода, и у Мэрайи должно было быть все, что было в моде. И, конечно, ее мавзолей был больше и богаче украшен, чем любой другой. Я был удивлен, что у ее каменных резных херувимов не был вздернут нос по отношению ко всем остальным.
Конечно, Иеремии и Мэрайи не было там. Их тела так и не обнаружили.
– Я слышала, Мелисса все же присоединилась к женскому монастырю, – сказала наконец Сьюзи.
– Ага, вступила в орден, укрывшись от мира, как и хотела. Хотя и не в самую лучшую его часть, Сестричество Армии Спасения. Так, она должна быть в достаточной безопасности.
– Она самая богатая монахиня в Темной Стороне.
– Вообще–то, нет. Она действительно унаследовала все, согласно последнему завещанию, но отдала большинство из этого. Уильям и Элеонора были обеспечены очень щедрыми пособиями до конца жизни, через доверительный фонд, в обмен на отказ оспаривать завещание, а все остальное отправилось в Сестричество. Которое в настоящее время перестраивает свою церковь и быстро становится одним из самых влиятельных на Улице Богов. Злодеям лучше быть начеку. Одному богу известно, какое вооружение САС может купить с неограниченным бюджетом...
– А Уильям и Элеонора?
– После исчезновения Иеремии оба привыкают к тому, что являются теперь смертными. Так как они не бессмертны, и больше не наследники, светское общество, бизнесмены и политики отвернулись от них, что, вероятно, только к лучшему. Наконец-то у них появился шанс пожить своей собственной жизнью. Уильям свободное время проводит в Шадоус Фолл, с Мишкой Медведем и Козерогом. Они единственные настоящие друзья, которые у него когда-либо были. Элеонора ушла в затворничество, все еще оплакивая своего ребенка. Но она вернется. Она сильнее, чем все думают. Даже она сама.
– Думаешь, их супруги останутся с ними?
– Скорее всего, нет, – сказал я. – Но никогда нельзя знать наверняка. Люди склонны удивлять.
Сьюзи громко фыркнула. Нет, если ты всегда настороже и с взведенным курком.
Она огляделась.
– Чертовски удручающее место. Все вокруг сплошная клоака. Обещай мне, что никогда не позволишь мне очутиться здесь, Джон.
Я улыбнулся и слегка прижал ее руку к себе.
– Я знаю одно местечко, называется Аркадия. Там спокойно и мирно, и всегда светит солнце, и только хорошие вещи происходят. Мы могли бы лежать бок о бок на травянистом берегу, рядом с рекой...
Сьюзи рассмеялась хрипло, покачивая головой.
– Ты слезливый сентиментальный старикан. Мне больше по душе идея быть похороненной под баром, чтобы всегда была музыка и смех, и люди могли проливать свои напитки на пол в качестве возлияния нам.
