В этих словах таилось что-то личное, подруга явно хранила какой-то секрет, связанный с ядами и антидотами. Но Змиевский меня вновь отвлек, согласившись на «коготь», но предложив приготовить с ним отдельную настойку. И я позабыла и о секретах и о сомнениях. Извлекла из мешочка черный корешок с длинными загибающимися рогами-прутиками и раскрыла тетрадь, выискивая нужную рецептуру обезболивающего средства.
Через полчаса мы с сокурсниками закончили все приготовления. В моих колбах плескались золотистого цвета настойки с запахом свежего сена – Грифу должно понравиться. Перед Вилкой и Яцеком стояли три склянки. Но лишь в одной плескалась субстанция приятного белого цвета с легким древесным ароматом, остальные выглядели непривлекательно – имели зеленый окрас и пахли тиной. Самое то от прыщей.
– Если этот Болек не поставит мне зачет, я лично вотру в его кислую физиономию эти мази, – воинственно пригрозила Вилка и улыбнулась нам: – Спасибо, ребята!
Полли то и дело выглядывала из подсобки, проверяя, как идет процесс. Потто не появлялись, а значит, все было тихо-спокойно.
Юноши принялись прибирать на столах, а я вспомнила о красителях, и мы с Вилкой решили задержаться.
– Вы идите, мы вас догоним. Я тут быстренько сварганю еще одну настойку.
К счастью, нам не стали задавать лишних вопросов, но попросили поторопиться. Сокурсники ушли, и я принялась за дело. Для себя приготовила осветляющий жемчужный краситель, а для Виларии – затемняющий, орехового оттенка.
Вскоре настойки были готовы, а в лаборатории стоял приятный цветочно-фруктовый аромат с легким спиртовым привкусом.
– Там всего капелька спирта для закрепления ингредиентов. В твоей настойке – эфирное масло волошского ореха, а у меня масло лимонника, – пояснила подруге, которая принюхивалась к жидкости в своей колбе.
За дверью раздалось свистящее шипение, а Вилка отмахнулась:
– Да идем мы уже, идем! Только примем внутрь!
– Результат продержится месяц… – продолжила объяснять я, но осеклась. Мне показалось, что за окном послышался тоненький свист, да и за дверью тоже. Но звук прекратился, и я добавила: – Если не хочешь быть слишком темной, сделай пару глотков. Кстати, кожа приобретет ровный золотистый загар, как ты хотела.
– Здорово! Не нужно возиться с алхимикатами и кремами. Я слышала, подобные настойки только в столице продаются, в каких-то кошмарных аптеках.
– Кошмарековых, – подсказала я с гордостью. – Все компоненты натуральные, а главное – у средства стойкий эффект!
Мы с Вилкой с видом заговорщиков чокнулись колбами, я выпила свою настойку, а вот Вилария не успела.
Только она пригубила, приговаривая: «Словно пью дорогое вино!» – как за окном раздался жалобный свист, а входная дверь распахнулась, и на пороге показался сторож.
– Вот они, голубушки! Вино распивают! Но вы и сами слышали! Я же говорил, огонек туда-сюда пляшет в окне лаборатории. Не зря я вас разбудил! У меня на это дело нюх!
Мужчина пошевелил покрасневшим носом и грозно направился к нам.
– Разберемся, – раздался знакомый голос, и в лабораторию зашел его обладатель – ректор Провинциальной магической академии.
Лер Тори был в тапочках, домашних брюках и шелковом халате. Белоснежные волосы рассыпались по плечам, вид был недовольный, заспанный, но очень привлекательный. И вместо того чтобы спрятаться под столом или избавиться от колбы, мы с Вилкой замерли, любуясь широкими ректорскими плечами.
Амадор Тори в два шага оказался рядом с нами и ловким движением забрал из рук Виларии настойку с красителем.
– Ну что? Чистый спирт? – с предвкушением поинтересовался комендант и облизнулся.
– Что это? Вино? – нахмурился ректор, вторя сторожу.
– Нет! – возразила я.
– Значит, будете все отрицать, адептка Комарек? Проверим!
Амадор Тори принюхался и… пригубил.
– Не-э-эт! – запоздало выкрикнули мы с Вилкой.
Я вскочила с места, пытаясь вырвать из рук ректора колбу, но тот не отдал, победно вознеся остатки красителя над головой. Правда, к моему облегчению, он достал из кармана красную пилюлю и проглотил. Не иначе как антидот.
– Спирт есть, но доза минимальная. Для кого варили? – сердито спросил ректор Тори.
– Это не то, что вы думаете! – попыталась оправдаться я.
– Врать бесполезно, я застал вас на месте преступления и лично продегустировал. Лучше признайтесь сразу!
– Это… это настойка для личных нужд, – засмущалась я.
Признаваться ректору, что готовила краситель и осветляла волосы, считала неприличным.
– Объявляю вам первый строгий выговор за проникновение в лабораторию и нарушение режима. Завтра магистр Болек определит, что вы сюда намешали, – недовольно поджал губы лер Тори и заткнул колбу пробкой. – На вино вроде не слишком похоже. А если окажется, что это запрещенное приворотное зелье, я вас выгоню из академии с позором!
– Вы не боитесь, что приворот подействует на вас? – ехидно поинтересовалась Вилка, приходя в себя.
– Вы же видели, адептка Войта, что я принял антидот. Между прочим, лучший, приготовленный королевским лекарем. Думаете, вы единственные, кто пытается добраться до первого жениха Протумбрии? – высокомерно заявил ректор. – Но на меня эти штучки не действуют!
Я про себя молилась всем богам, чтобы так оно и было. Ведь в колбе – я охнула, прикрыв ладонями лицо, – находился затемняющий краситель! Мамочки! Он, конечно, проявится не сразу, да и ректор сделал лишь глоток. Вон и антидот принял. Будем надеяться, что поможет.
– Ага! Вижу, вам стыдно, – злорадно произнес ректор. – Жду вас, адептки, в восемь утра в кабинете для объяснений, а сейчас комендант проводит вас в корпус.
Пока я собирала вещи, прислушиваясь к предупреждающему художественному свисту друзей и шипению Полли, которые прозвучали с большим запозданием, сторож с важным видом обходил лабораторию. Заметив дверь, ведущую в коридор, он остановился и потер ладони:
– Наверное, через нее и пробрались!
– Нет-нет! – вскрикнула Вилария. – Мы остались после занятий и спрятались под столом. У меня проблемы с зельеварением, и Лиска мне помогала.
Сторож дернул ручку, но дверь, к нашей радости, оказалась заперта. Мужчина, недовольно бурча, схватил нас под руки, выводя из лаборатории как нашкодивших малышей, и потащил в сторону общежития.
– Лер Тори, только вы, пожалуйста, больше не пейте! – крикнула я напоследок.
– Вообще не пить или вашу винную настойку? – мрачно пошутил ректор. – Не переживайте. Сохраню для экспертизы.
Амадор Тори похлопал себя по карману, где лежала колба, и гордо удалился в свой коттедж, мелькая в темноте белоснежными волосами. «Пока еще белоснежными», – вздохнула про себя, ибо уже утром краситель даст о себе знать. Оставалось надеяться, что лер Тори не превратится в жгучего брюнета и подействует хваленый королевский антидот.
