– Эй, это что такое? Почему снижаем темп? – рявкнул адепт Райт, подбежав к нам. – И почему посторонние ухажеры на арене?
– Это не ухажер, а группа поддержки, – раздался голос позади.
Мы обернулись и увидели, как к нам на всех парах несется Вилка. Она откинула сумку в кусты, всучила жакет ошарашенному Райту и побежала рядом со мной.
– Вы что мне тут устроили? Здесь серьезное занятие… – попытался было вмешаться наставник, но Вилка его осадила:
– Это издевательство, а не занятие! Для разминки достаточно и двух кругов. И потом – тебя приставили к Лиске, чтобы ты ей приемы показал, а не мучил!
Райт хотел что-то ответить, но неожиданно споткнулся и упал. А в кустах мелькнул знакомый змеиный хвост. Что проорал старшекурсник, мы уже не слышали, потому что пошли на третий круг.
– Прости, Лиска, что опоздала, опять засиделась в библиотеке.
Не успела я ответить, как рядом в траве возникли две знакомые мордочки. Вася и Базя.
– А они как пробралась? Ректор ведь обещал усилить магический контур и установить вокруг парка охранные ловушки?
– Так это он после отбоя обещал, – прозвучал сбоку еще один голос, а к нам присоединился Змиевский. – Жаль, что так вышло. Мы вам свистели-свистели…
– В следующий раз договоримся о более надежном оповещении, когда пойдем в лабораторию, – пообещал Яцек, а я закашлялась.
Мне хватило и одного похода, тут бы до первой сессии добежать, вернее, дотянуть.
– Эй, Комарек, давай быстрее! – крикнул Райт, который встал на скамью и наблюдал за нашей компанией с высоты.
– Иду на рекорд! – сообщила я сокурсникам и пошла в отрыв.
И это было ошибкой.
Девятый и десятый круги дались с большим трудом. Яцек со Змиевским тащили меня под руки, Вилка на бегу обмахивала какой-то веткой, а хомяки с Полли подталкивали сзади. Так я добралась до финиша, упав в руки Джеру Райту. Тот проворчал что-то про невыносимую тяжесть то ли бытия, то ли моего характера.
– Готовься, Комарек, завтра будет полная программа с ударами, – пригрозил адепт Райт.
– Судьбы? – уточнила я и получила в ответ усмешку:
– Ты всегда можешь передумать…
– Не дождешься! – категорически отказалась я и упала в траву лицом.
Друзья сели рядом, а Джер Райт гордо удалился в сторону общежития. Правда, он несколько раз спотыкался на ровном месте, а в траве мелькал змеиный хвост и раздавалось дружное фырканье потто. Похоже, звери нашли себе новое развлечение – боевого мага.
– Лиска, а ты ректору настойку приготовила? – шепотом спросила Вилка.
Вспомнив о ректоре, я подскочила как ужаленная, позабыв о боли в ногах.
– Ползу! Вернее, иду! – простонала я, прощаясь с друзьями. – Ну… не поминайте лихом.
– На всякий случай положила тебе в карман мармеладных паучков с червячками, – предложила Вилка. – Для поднятия настроения.
Подруга зачем-то пробормотала мне вслед заклинание избавления от нечисти, а я обреченно поплелась к ректорскому коттеджу.
Мне не повезло. У входа столпились первокурсницы во главе с Ханкой Беде. Пришлось спрятаться в кустах и прислушаться к разговору.
Я заметила, что Ханка держит поднос, уставленный сладостями, а ее подружки указывают на них, перебивая друг друга:
– Скажи ему, что те ватрушки испекла я. По бабушкиному рецепту!
– А пирожные-корзиночки делала я! Правда, форма не слишком удачная вышла.
– Если форма неудачная, забери! – приказала Ханка. – Я не понесу леру Тори испорченные продукты!
Наконец студентки прекратили верещать, адептка Беде облизала ярко накрашенные губы, не иначе как расстаралась ради ректорского здоровья. Девушки спрятались за деревьями, а Ханка, пнув ногой дверь, пропела нежным голоском:
– Ректор Тори, откройте, пожалуйста, я вам гостинчик принесла.
– Кто? – рыкнул из-за двери ректор, да так громко, словно стоял и ждал, когда кто-нибудь постучит.
Мне даже стало его жалко. Томится, бедненький, весь день взаперти с фиолетовыми волосами, ждет настойку, а тут тебе пирожные отравленные подносами носят.
– Это адептка Беде, – пояснила Ханка.
– Идите в… в свой корпус, адептка Беде, – грозным голосом произнес Амадор Тори. – Я же просил меня не беспокоить, а вы в пятый раз приходите!
– Но я полагала… я думала… – попыталась возразить расстроенная Ханка.
– Видимо, вам вредно много думать, – глухо пробурчал ректор и рявкнул: – Если еще раз придете, влеплю строгий выговор!
– Ой! – Ханка поджала губы, оставила поднос на крыльце и уныло потопала по тропинке подальше от ректорского коттеджа.
Девицы выбежали из укрытия и окружили ее:
– Ну что там? Взял? Дверь открыл?
– Открыл, – беззастенчиво соврала нахалка. – Такой бледный, едва держится на ногах.
– Это проклятие! – со знанием дела произнесла рыженькая студентка.
– Или кто-то сделал отворот, чтобы ректор никому не достался! – трагическим голосом проговорила темненькая девица.
– А может… может, он сохнет от неразделенной любви? – охнула еще одна дуреха. – У него вроде невеста есть? Страдает в разлуке, вот и заболел! Оба страдают!
Девица прижала руки к груди, а я не удержалась от смешка. В данный момент невеста лера Тори, то есть я, страдала, сидя среди колючих веток и дожидаясь, когда разойдутся поклонницы. А уж чтобы Амадор Тори по кому-то страдал, и вовсе трудно представить.
Наконец девушки наохались и пошли к своему корпусу, только Ханка все оборачивалась. Видимо, надеялась, что ректор заберет поднос. А я бы тоже не взяла, еще неизвестно, что они ему в эти пирожные подмешали.
Выбралась из укрытия и постучала в дверь.
– Что? Опять?! – рявкнул ректор.
– Не опять, а снова, – огрызнулась в ответ. – Это я, адептка Комарек! Откройте!
Как ни странно, дверь тут же приоткрылась, а я юркнула внутрь. Ректора в коридоре не заметила. Интересно, кто тогда говорил и открывал дверь, которая, к слову, тут же захлопнулась? Вспомнила, что глава академии силен в бытовой магии, и все встало на свои места. Похоже, дом напичкан всякими охранками, шумелками, говорилками и пугалками.
– Да не стойте вы столбом, проходите уже в гостиную! – приказал ректорский голос.
Я пошла на свет и вскоре оказалась в уютной просторной комнате. Ректор, как ни странно, не страдал, а удобно устроился в кресле, попивая чай и читая газету. Жаль, за ней не видно, какого цвета у него стала шевелюра.
Подошла ближе, а лер Тори властно приказал:
– Показывайте, Комарек, что вы там принесли!
