Глава 16
День без погони – что жизнь без любви
Как ни странно, сегодня занятия прошли без приключений. Не считая того, что ректор Тори щеголял лиловой прядью. Уже к обеду в волосах большинства адепток – блондинок, рыжеволосых и темненьких – красовалась такая же.
На практикуме по зельеварению магистр Болек вел себя прилично, к Вилке не придирался и даже поставил ей удовлетворительно за сваренное зелье. И с кислым видом предложил желающим посещать дополнительные занятия после уроков. Ежедневно! Как пить дать ректор Тори провел с ним воспитательную беседу. На нас с Вилкой магистр недовольно косился, а вот адептка Беде по-прежнему была его любимицей. Я видела, как он с ней о чем-то перешептывался в коридоре. И, похоже, Ханка пыталась очаровать не только нашего зельевара. На перемене шустрая девица кокетничала с любимцем ректора – адептом Райтом. Да и с помощником Пшемиком подружилась, они вместе обедали в столовой. Но что-то мне подсказывало – главной целью Ханки был ректор. И в доказательство после занятий она помчалась в аптекарский сад. Неужели поверила моим россказням и решила приготовить леру Тори новый «гостинчик» из навозных жуков? Хотя сейчас меня больше волновали не ректор с адепткой Беде, а Матюша.
На практическом занятии в зверинце смотритель как раз рассказывал об особенностях наших магических животных, и мы зачитывали отрывки из старинного «Бестиариума Верума». Перевод давался с большим трудом, но все же я смогла уловить суть, что горгулья – древний, но плохо изученный вид. А еще очень преданный зверь, но тяжело сходится с людьми и другими животными, подружиться с ней не так просто. Это было понятно и без книги. Кстати, в древнем «Бестиариуме», в отличие от студенческого, было написано, что горгулья может исполнять желания. Во все времена маги пытались узнать секрет, как приручить горгулью, но так и не разгадали. В книге приводились слова какого-то Аполлония Зверопулоса, что можно бесконечно долго ухаживать за зверем, подкармливать любимым лакомством, давать зелья с магической привязкой, но горгулья так и не проникнется симпатией. Кстати, про сами лакомства и зелья в «Бестиариуме» не было ни слова. Мог бы этот Зверопулос и рецептик приложить.
– Лер Матеуш, а как вы нашли Матюшу? – поинтересовалась я у декана, который вместе с другими магистрами факультета присутствовал в зверинце.
– О, это отдельная история, – усмехнулся декан. – Полтора года назад я прибыл по делам в маленький старинный городок Протумбрии. На крыльце одного из домов заприметил каменную, очень грустную горгулью. Я остановился, рассматривая скульптуру. Надо заметить, что по дороге я зашел в кондитерскую и купил печенье. И вот представьте мое удивление, когда каменная горгулья вдруг ожила и выхватила у меня кулек, слопав все печенье.
– И сразу пошла за вами в академию? – с восторгом спросил адепт Воганька.
– Нет, не сразу, – возразил декан. – Спустя несколько дней зверь возник в моем кабинете. Как раз шло совещание, раздался какой-то «вжих», а в углу появилась горгулья. У нас к тому времени уже был маленький зверинец и работал смотритель Костюшко. Позвал его, вместе еле уговорили животное сдвинуться с места и перейти в удобную клеть.
– А что за печенье вы ей давали? – поинтересовалась я.
Впрочем, уже раньше сообразила, что в нем и было любимое лакомство зверя. Например, размельченный листик какой-нибудь козявки болотной.
– Увы, не помню, – посетовал декан. – Кажется, были изюм, тмин, орехи. А может, шоколадная крошка? Наша повариха пыталась приготовить подобное, но горгулье все не нравилось.
– Да, с питанием у Матюши проблемы, – подтвердил смотритель. – В «Бестиарии» указаны только злаковые. Но каши она ест не все, а если ест – сразу по две кастрюли, а потом мучается из-за болей в животе.
– Проблемная зверюга, – пробурчала я.
– Не скажите, – возразил декан, расслышав мои слова. – Просто к зверю нужен особый подход. Изучите «Физиолог анималиум» – ту книгу, что я забрал из хранилища. А библиотекарь поможет перевести.
Кивнула, а сама решила, помимо изучения древних книг, посмотреть рецепты печенья. Я всегда шла практическим путем. Папенька меня, правда, за это ругал, что в том же зельеварении я предпочитала опыты академическим знаниям. Что ж, ради знаний я сюда и поступила.
После того как мы обсудили горгулью, декан поинтересовался здоровьем Грифа. Мы как раз подошли к его загону. Зверь подпускал к себе только Змиевского и сейчас довольно размахивал хвостом, когда адепт гладил гриву из перьев и конского волоса.
– Нужна операция, одними успокоительными отварами тут не обойтись, – сделал заключение декан, рассматривая сломанное крыло. – Иначе зверь не выживет без полетов.
– Операция нужна, – согласился смотритель, – но как усыпить Грифа? Он такой беспокойный, только последние ночи дает мне поспать.
– Это потому, что принимает Элискину настойку, – подсказал Змиевский.
– Адептка Комарек сделала Грифу настойку? – удивился декан. – Что за рецептура?
– Приготовила на основе вашего рецепта и детского успокоительного с добавлением вербены, – честно ответила я.
– А я бы добавил корень шлемника, он действует расслабляюще на лошадей, – предложил Яцек, и мы все покосились на копыта Грифа.
– Значит, объедините усилия и приготовьте настойку для гиппогрифа, чтобы ввести в искусственный сон, иначе операцию не провести, – дал нам указания декан.
А сам принялся обсуждать с магистрами, как вылечить Грифу предплечье, вновь сделать крыло гибким и восстановить поврежденное оперение.
Вилка подошла ближе, присматриваясь к гиппогрифу:
– Можно вклеить в полость ствола новые перышки. Есть одно алхимическое средство «Заплатка», намертво приклеит все что угодно.
Адепт Лежак громко усмехнулся, но его никто не поддержал. Все – и преподаватели и студенты – рассматривали крыло и подкидывали идеи, как его восстановить.
– Для костяного каркаса можно взять сгибающийся шарнирный протез, отец такие делает для лечебниц на заказ, – предложил адепт Воганька.
– Отлично! Все, как я и предполагал, – чему-то обрадовался декан Матеуш и потер ладони. – С понедельника создадим рабочую группу, адепт Змиевский – главный. Комарек, Яцек, Войта и Воганька готовят свои предложения. Усилим вашу команду старшекурсниками. Мы с магистрами будем курировать работу. Если все получится, как задумали, операцию назначим на конец недели.
Мы охнули. Настоящая рабочая группа! Операция! А ведь мы еще первокурсники. Змиевский счастливо улыбнулся и потрепал по холке разволновавшегося Грифа, успокаивая:
– Не бойся! Все сделаем в лучшем виде. И ты будешь летать!
Гиппогриф огласил помещение громким горловым криком, а адепт Лежак посмотрел на нас с завистью. А кто ему виноват? Он весь разговор безучастно стоял рядом или насмехался, да и вообще зоосад не посещает, Крылатик полностью на мне!
