– Но я бы лучше надела то розовое платьице с рюшами. Там такое декольте, твой ректор закачается и упадет без чувств! Точнее, от переизбытка чувств, – фантазировала тетушка.
Я уже жалела, что рассказала о женихе. Рано или поздно помолвку придется разорвать. Ну не подходим мы друг другу, хоть ректор мне и нравится! Я не горела желанием становиться женой, не сильно отличающейся от домашнего питомца.
Чтобы не отвечать на дальнейшие вопросы о внешности и характере так называемого жениха, поторопилась оставить тете дюжину баночек с кремами и примочками, пожелала удачи в отборе и побежала на поезд, направлявшийся из Будежа в Жижу.
По прибытии в академию Вилку с Яцеком в комнатах не обнаружила, наверняка засели в ректорском кабинете и изучают вредный зубастый фолиант. Но перед тем как присоединиться к друзьям, заскочила в зоосад проверить Матюшу. Дракономопс огласил зверинец радостным тявканьем, Гриф забил копытами, приветствуя меня, а вот горгульи на месте не оказалось.
– Матюшенька утром вас так ждала, Элиска, но затем направилась в гости к ректору Тори, – пояснил появившийся в пустом загоне смотритель.
Что значит «в гости»? Совсем недавно ректор рвал и метал при виде ужасного зверя.
Я понеслась в сторону преподавательских коттеджей, а войдя во двор дома, обнаружила удивительную картину. На траве стоял огромный таз, в нем сидела довольная горгулья, сверху из ведер на нее лилась вода, а ректор Тори в рубашке с закатанными рукавами тер зверю бока и что-то насвистывал. Я остолбенела. Суровый ректор, маг высшей категории, вечно надменный красавчик, который лишний раз в зверинец не заходил, лично намывал Матюшу!
Заметив меня, Амадор Тори странно замер, похоже, тоже был чем-то удивлен. Я занервничала. Неужели переборщила с помадой? Или одежда полнит и подчеркивает недостатки?
Смущенно отвела взгляд, пробормотав приветствие.
– Что вы там застыли, адептка Комарек? – пришел в себя ректор и принялся ворчать в своей обычной манере: – Берите мочалку и присоединяйтесь, коли пришли. Вместо того чтобы отправиться к родителям или встретиться с друзьями в столице, я сижу тут с вашим горгулием…
Матюша обиженно завыла, а ректор исправился:
– С горгульей.
– Ы-ы-ы! – довольно замычала зверюга и почесала бок, намекая, что неплохо бы там потереть.
– А как же рецептура королевского антидота? – поинтересовалась я, подходя ближе.
– Без нас пока справятся, – отмахнулся ректор и протянул мне мочалку. – Мы все утро усмиряли фолиант, наконец-то упрямая книга позволила ее прочитать. Сейчас с адептами декан Матеуш.
Я обнаружила в корзине кусок мыла. Принюхавшись, почуяла знакомый сладковато-цветочный запах.
– Пришлось найти мыло с ванилью, иначе Матюшу не заманить, – пояснил ректор.
– А зачем ее заманивать? – спросила я.
– Похоже, с утра пораньше она искупалась в пруду, а по мне, так в самом настоящем болоте. Может, расстроилась, что вы не прочитали ей на ночь сказку или не покормили любимыми сладостями?
Точно! Я же пообещала нарвать горгулье болотных сорняков. Она, видимо, не дождалась и полезла лакомиться в заросший пруд.
Ректор заметил, как я нахмурилась, и сделал иные выводы:
– Вот именно, адептка Комарек… то есть Элиска. Звери – большая ответственность! Иногда недостаточно их только кормить и учить. Им необходимы забота, внимание, ласка…
Я грустно улыбнулась. Кажется, кто-то сам в детстве не получил ни внимания, ни ласки.
– …обнаружил горгулью возле крыльца, – продолжал объяснять ректор, натирая мочалкой животному спину. – Запах тины стоял невообразимый! Что будешь делать – пришлось мыть!
– Ы-ы-ы! – радостно ощерилась зверюга.
Я подавила смешок. Хитрющая горгулья и ворчливый ректор – то еще зрелище!
Сняла жакет, под которым была мятного цвета блуза из легкой ткани, и присоединилась к омовению зверя. Так мы и провели время, перекидываясь с Амадором Тори короткими репликами и бросая друг на друга настороженные взгляды. А Матюша хитро улыбалась.
Вскоре водные процедуры были завершены, горгулья повернулась ко мне спиной, явно больше не нуждаясь в заботе.
– Ну… я пойду? – обратилась я к леру Тори, протягивая ему полотенце.
– Идите. Встретимся в моем кабинете, – кивнул ректор, нежно сжимая мою ладонь. – Надеюсь, вы сегодня почитаете животным сказки на ночь?
– Да, – подтвердила я, высвобождая руку.
Подхватила пиджак и побежала к учебному корпусу, оборачиваясь и ловя на себе задумчивые взгляды ректора Тори и Матюши.
Мне вдруг пришла мысль, что они похожи. Нет, не внешне. Со стороны эта парочка походила на Красавца и Чудовище из детских сказок. Только и Матюша и Амадор Тори, как и каменный зверь из истории про девочку Каю, все это время надежно скрывали под толстой «шкурой» свои истинные чувства и почему-то боялись их проявить. Одна каменела и относилась ко всему с показным безразличием, другой надевал каменную маску. И оба рычали на окружающих, словно защищались. Что уж растопило сердце горгульи, не знаю: сказки, ванильный сахарок или наши ежедневные разговоры. Что именно проняло ректора, тоже неясно: отчаянный поступок Виларии – ее поступление в академию и кража ради любви, мои резкие слова или трогательное внимание Матюши. Только в эти дни я наконец увидела перед собой истинное лицо светлого мага высшей категории и обнаружила совершенно другого мужчину. Этот новый Амадор Тори мне очень нравился.
А в кабинете ректора засела компания студентов во главе с деканом Матеушем. На столе лежал не только зубастый фолиант, который уже не скалился и не пыхал дымом, а раскрыл свои страницы с объемными картинками растений и мерцающими рецептурами. Рядом находились не менее уважаемые книги: «Знаменитые антидоты Протумбрии», «Справочник по запрещенным в королевстве ядам» – и прочие полезные издания. Все фолианты тихонько переговаривались, некоторые ворчали, а «Справочник» любезно подсказывал, какой яд лучше использовать в том или ином жизненном случае. Вилария отвлеклась от изучения одной из книг, улыбнулась мне и вновь уткнулась носом в странички. Остальные поздоровались, даже не поднимая взгляда, – работа кипела.
– Элиска, очень хорошо, что вы пришли! – обрадовался декан Матеуш и указал на стул рядом со старшекурсником с отделения зельеварения. Именно он помогал нам с Яцеком изготовить настойки для Грифа.
Студент придвинул мне книгу и тетрадь, в которую что-то выписывал:
– Мы с тобой выискиваем растительные антидоты, влияющие на чувства. Я читаю первым, ты проверяешь, чтобы ничего не упустить.
Кивнула, подвинула стул ближе и принялась за дело.
Спустя час в кабинет вошел ректор Тори. Без привычной мантии и зачесанных назад волос он казался моложе и не столь строгим. Амадор Тори склонился к декану, о чем-то пошептался, а затем взял один из фолиантов и принялся его изучать.
