Катай устало посмотрел на нее.
– Ты знаешь, о чем я.
На этом разговор завершился. Больше тут нечего было обсуждать – без новых фактов они ничего не могли поделать.
В глубине души Рин считала, что Катай перестраховывается.
А если у Нэчжи нет никакого секретного оружия? Если ему просто на роду написано поражение? Рин никак не могла отделаться от чувства, что, возможно, только возможно, конец этой истории предрешен. В конце концов, последние месяцы ясно показали, что ее не победить. Сражение за сражением, победа за победой, Рин все больше убеждалась в том, что ее судьба – править империей. А как иначе объяснить вереницу ее невероятных, неправдоподобных побед? Она пережила уничтожение Спира и Голин-Нииса. Выжила в лаборатории Широ. Провела армию по всей стране. Победила на горе Тяньшань. Переиграла мугенцев, Триумвират и Вайшру. И вот-вот победит Нэчжу.
Конечно, она не собиралась предоставить все в руки судьбы. Рин не прекратила методично готовиться к каждому сражению только потому, что до сих пор не проиграла ни одного. В никанской истории полно дураков, вообразивших себя царями. А когда удача их покинула, они погибли, как и все остальные.
Вот почему она никогда не признавалась в своем предчувствии Катаю. Рин знала, что он скажет: «Да брось, Рин. Ты теряешь связь с реальностью. Не боги выбирают победителей. Все происходит совсем не так».
И хотя умом она все понимала, но все равно считала, что после возвращения с горы Тяньшань, когда она пережила взрыв, убивший величайших людей в никанской истории и почти полностью уничтоживший гесперианский флот, что-то изменилось. Течение истории сместилось. Рин никогда прежде не верила в судьбу, но сейчас с каждым прошедшим днем все больше убеждалась: судьба мира окрашена ярко-алым.
Больше всего в текущей кампании Рин нравилось то, что армия южан потихоньку перенимала гесперианские военные технологии. Рин превратила это в игру и ввела правило: двойная порция на ужин тому взводу, который принесет из боя самое большое количество работающих гесперианских устройств.
По большей части это были усовершенствованные, но уже известные механизмы: более точные компасы, более крепкие шины для лекарей, прочные оси для фургонов. Часто находили непонятные устройства – непонятно как зажигающиеся маленькие лампы без фитилей, похожие на часы тикающие круги, чьи стрелки указывали на странные буквы и числа, и жужжащие мини-дирижабли, которые, как решила Рин, перевозили почту, но их так и не удалось поднять в воздух. Она чувствовала себя дурой, крутя их в руке так и сяк, но не находя рычага управления. Катай преуспел чуть больше – он в конце концов понял, что лампы зажигаются с помощью нескольких крантиков, но даже он испытал разочарование с механизмами, работавшими как будто по воле магии.
В трех милях от Бобая, недавно покинутой республиканцами крепости, они наткнулись на поспешно закопанный под тонким слоем почвы ящик с аркебузами.
– Ох, ничего ж себе! – пробормотал Катай, когда вскрыли ящик. – Почти новехонькие.
Рин подняла одну аркебузу и взвесила в ладони. Она никогда раньше не держала в руках такое оружие – просто не осмелилась бы. Сталь была ледяной на ощупь. Аркебуза оказалась тяжелее, чем представляла себе Рин, и это внушало уважение к гесперианским солдатам, идущим с аркебузами в бой.
Она взглянула на Катая, который так и стоял с открытым ртом, рассматривая оружие. Рин знала, о чем он думает.
Это все меняет.
До сих пор они могли сражаться только на минимальной дистанции. В армии южан было лишь несколько десятков лучников, и их число не увеличивалось. Новичку требуется несколько недель, чтобы научиться стрелять из лука, и месяцы, если не годы, чтобы стрелять метко. У лучников должны быть сильные руки, в особенности для стрел, пробивающих доспехи.
Кроме стрел у них имелись ракеты – недавнее изобретение республиканцев, о котором Катай услышал во время пребывания в Новом городе, а затем и воспроизвел. Они представляли собой длинные трубки из шестнадцати слоев тонкой бумаги, набитые углем, серой, селитрой и кусками железа. Если поджечь ракету, она выбрасывала пламя почти на десять шагов, но требовался источник огня, к тому же они часто взрывались прямо в руках у солдат.
Но для аркебуз усилий требовалось меньше, чем для луков, и они надежнее ракет. Сколько времени понадобится, чтобы научить солдат стрелять? Несколько недель? Скорее всего, несколько дней, если посвятить этому все время. Если у Рин будет хотя бы двадцать-тридцать солдат с аркебузами, это откроет путь к новой тактике, о которой раньше можно было только мечтать.
– Как думаешь, сумеешь разобраться в устройстве этих штуковин? – спросила она Катая.
Он хмыкнул, поглаживая металлические трубки.
– Дай мне время до заката.
Уже вечером Катай позвал ее на поляну, где на траве были разложены разобранные аркебузы, а на ближайших деревьях виднелись белые следы от пуль.
– На самом деле все очень просто. – Он показал на определенные детали аркебузы. – Я думал, что придется допросить гесперианских пленных, но конструкция говорит сама за себя. Очень умное изобретение. Фактически миниатюрная пушка. Насыпаешь в ствол немного пороха, и взрыв выталкивает свинцовый шарик.
– И как работает взрывной механизм? – поинтересовалась Рин. – Нужно каждый раз высекать искру?
Ей это казалось непрактичным и неправдоподобным – гесперианцы, как ей казалось, стреляют, не пользуясь трутом.
– Нет, не нужно, – сказал Катай. – Они придумали умный запал. Здесь уже есть запальный шнур, и его поджигают заранее. А когда ты готов стрелять, просто нажимаешь вот на этот рычажок, и он опускает запал к пороху. Щелк – и готово. – Он взял неразобранную аркебузу. – Вот, эту я уже зарядил. Хочешь попробовать?
Рин помахала перед его лицом культей.
– Не уверена, что получится.
– Я помогу тебе целиться. – Катай встал за ее спиной и обвил руками, наведя ствол аркебузы на толстое дерево с другой стороны поляны. – Скажи, когда будешь готова.
Рин положила пальцы на металлический крючок.
– Нужно просто надавить?
– Ага. Встань удобнее, будет отдача в плечо. Помни, это выстрел из пушки в миниатюре. И нажми сильнее, рычаг тугой – это чтобы не выстрелить случайно.
Рин согнула колени, как показал Катай, набрала побольше воздуха в легкие и нажала на крючок.
По поляне раскатился грохот. Оружие дернулось, стукнув ее по груди, так что Рин зажмурилась, но благодаря Катаю аркебуза не врезала ей по ребрам. Из дула поднялся дымок. Рин отвернулась, закашлявшись.
– Но есть один недостаток, – пояснил Катай, когда рассеялся дым. – Не сразу увидишь, попал ли куда-нибудь.
Рин подошла к дереву на другой стороне поляны, у которого вился дым, похожий на маленьких драконов. Пуля попала в дерево и засела где-то в сердцевине ствола. Рин сунула в щель палец. Он вошел в древесину на две трети и застрял, но так и не коснулся пули.
