Они расставили стулья и сели. Рин чуть не рассмеялась, когда первым делом Нэчжа вежливо и методично разлил каждому по полной чашке дымящегося чая. Этот жест выглядел слишком будничным для переговоров, ведущихся посреди моря крови.
Ни Рин, ни Катай не притронулись к чашкам. Нэчжа осушил свою одним глотком.
– Ну что ж. – Он обмакнул кисть в чернила и занес ее над пергаментом. – С чего начнем?
– Расскажи про их последние условия, – попросила Рин.
Нэчжа на мгновение задумался. Он ожидал более долгой прелюдии.
– Ты про…
– Выкладывай, – потребовала она. – Перечисли все до последней мелочи – на каких условиях гесперианцы от нас отстанут. Мы здесь не для того, чтобы тратить слова впустую. Скажи, во сколько это нам обойдется.
– Как пожелаешь. – Он откашлялся. Нэчжа не смотрел в документы, желания гесперианцев он знал наизусть. – Альянс отзовет войска, будет придерживаться перемирия и поставит зерно, вяленое мясо и крахмал, чтобы Никан продержался до следующего урожая.
– Великая черепаха! – вздохнул Катай.
– Ну спасибо, – одновременно с ним сказала Рин. – И что взамен?
– Во-первых, амнистия всем солдатам и руководству Республики. Тебе от этого только польза. Тебе же нужны люди, способные управлять страной. Позволь им спокойно вернуться домой, и они будут работать на тебя. Я лично за них поручусь. Во-вторых, Альянс хочет определить порты для безопасной торговли, как минимум по одному в каждой провинции, граничащей с морем. В-третьих, они хотят вернуть миссионерам привилегии. Серая гильдия будет обращать в свою веру никанцев, и всякий, кто тронет миссионеров хоть пальцем, будет выдан Гесперии для наказания.
– А что насчет меня? – спросила Рин.
Нэчжа вытянул руки. Белая кожа под золотыми браслетами больше напоминала свежую рану. Вблизи было ясно, что браслеты подогнаны по ширине его запястий. Рин не могла понять, как они снимаются, да и снимаются ли вообще.
– Ты наденешь вот это. И никогда больше не будешь вызывать Феникса. Никогда не передашь свои знания о шаманах ни единой душе и поможешь разыскать всех никанцев, кто хоть немного знает о Пантеоне. На юге ты будешь свободна, можешь даже там править, если пожелаешь, пока готова явиться по первому требованию.
– Для чего? – поинтересовался Катай.
Кадык Нэчжи дернулся.
– Для того же, зачем им нужен я.
За столом сгустилась тяжелая тишина. Нэчжа не смотрел им в глаза. Но и не опускал голову – он смотрел куда-то в пространство, по-прежнему расправив плечи, и, когда они с жалостью косились на его золотые браслеты, отвечал молчаливым вызовом.
– С какой стати? – наконец спросила Рин, и ее голос дрогнул. Она просто не могла спокойно смотреть на браслеты. Ей хотелось сорвать их с Нэчжи или закрыть рукавами – лишь бы не видеть. – Нэчжа, какого…
– Потому что сила на их стороне, – тихо произнес он. – Потому что они по-прежнему могут нас уничтожить.
Рин потрясенно покачала головой:
– У тебя что, совсем нет гордости?
– Дело не в гордости. – Он убрал руки. – Дело в жертве. Я выбрал гесперианцев, признав, что они на десятилетия, а то и на века опередили нас во всем, и если они будут работать с нами, с помощью их знаний мы улучшим жизнь миллионов. Несмотря на цену.
– В цене-то мы и не сходимся, – сурово заявила Рин.
– Ты видела только одну их сторону, Рин. Видела самое плохое, но ведь ты воплощение всего, что они не выносят. А если бы ты была другой? Я знаю, они относятся к нам с презрением, не считают людьми, знаю… – Его кадык снова дернулся. Нэчжа откашлялся. – Я знаю, насколько они могут быть жестоки. Но они пошли на сотрудничество со мной. Они почти начали меня уважать. И если бы я…
– И во что это обойдется? – прервал его Катай. – Какова будет цена их уважения?
– Ваша смерть, – без колебаний ответил Нэчжа.
В его голосе не было угрозы. Он просто констатировал факт. Нэчжа не предоставил гесперианцам труп Рин, хотя имел возможность ее убить, и потому лишился своего государства.
Катай кивнул, словно ожидал именно такого ответа.
– А на каких условиях они готовы уважать нас?
– Они никогда не будут вас уважать, – бесстрастно произнес Нэчжа. – Они считают вас существами низшего порядка. Им приходится иметь с вами дело, потому что они вас опасаются, но вы всегда будете ходить по краю. Вам придется пресмыкаться из-за каждой мелочи. Они с готовностью могли поддержать только Республику моего отца и никогда не будут мне до конца доверять, пока я не принесу им ваши головы.
Рин фыркнула:
– Значит, это тупик.
– Да брось. Ты знаешь, что я здесь не для этого. – Нэчжа приложил пальцы к вискам. – Ты победила, Рин. Честь по чести. Я не претендую на трон. Лишь пытаюсь сделать положение менее болезненным для всех сторон.
– Похоже, ты не сомневаешься, что я ужасный правитель.
– Я не пытаюсь тебя оскорбить. Просто думаю, что управлять страной тебе не интересно. Это не твое. Ты не администратор, а солдат.
– Генерал, – поправила она.
– Генерал, который последовательно стирает всех остальных с лица земли. Ты победила, так? А я проиграл. Но твоя роль, по крайней мере эта, завершена. Больше нет войн, в которых ты могла бы поучаствовать.
– Ты знаешь, что это не так.
– Это должно быть так, – не унимался он. – Гесперия не хочет войны. Но будет воевать, если ты вынудишь. А если ты будешь с ними сотрудничать, если убедишь, что не несешь угрозу, они не станут обращаться с тобой как с врагом. Если ты пойдешь на уступки, останешься с ними в хороших отношениях…
– Чушь собачья! – рявкнула Рин. – Я это раньше уже слышала. Дацзы начала Третью опиумную войну, решив, что лучше потерять полстраны, чем всю. И что было потом, Нэчжа? Как ты получил этот шрам на лице? Как могли произойти события в Голин-Ниисе?
– То, что сделаешь ты, будет хуже, чем тысячи Голин-Ниисов, – тихо отозвался Нэчжа.
– Нет, если мы победим.
Нэчжа подозрительно покосился на нее:
– Это вроде бы переговоры о мире.
– Нет, – тихо сказала она. – Ты и сам прекрасно знаешь.
– Рин… – сощурился он.
Рин оттолкнула стул и встала. Хватит уже притворства. Она пришла сюда не для того, чтобы подписывать мирный договор, и Нэчжа тоже.
– Где флот? – спросила она.
Нэчжа напрягся:
– Не понимаю, о чем ты.
– Отзови его. – По ее плечам волной прокатился огонь. – Вот для чего я пришла. А не для этих игр.
Катай встал:
– Что ты вытворяешь, Рин?
Она не обратила на его слова внимания.
