Но править ему пока что было нечем. Многие бывшие офицеры ополчения, включая любимца императрицы, генерала Цзюня Лорана, избежали расправы в Арлонге и ускользнули на север, в провинцию Тигр. Теперь объединенные силы остатков ополчения окрепли и давали отпор гесперианцам. Почти. Судя по каждому новому отчету, достигшему Рюйцзиня, Республика продвигалась все дальше и дальше на север. Это значило, что время истекает. Коалиция южан – всего лишь восстание, одно из многих. Пока что руки Вайшры связаны мятежом Цзюня, не говоря уже о наводнивших страну бандах, которые немедленно возникли после войны на месте отсутствующей местной власти. Но долго это не продлится. Цзюнь не сумеет победить войска Вайшры, пока того поддерживают дирижабли гесперианцев. Никак не сможет победить тысячи солдат-гесперианцев с аркебузами, чьи пули косят ряды армии Цзюня.
Рин была признательна Цзюню за то, что дал им такую долгую передышку. Но рано или поздно Вайшра обратит внимание на юг. Обязательно обратит, пока Рин еще жива. И столкновение неизбежно. Но когда эта минута настанет, Рин предпочла бы нападать, а не обороняться.
– Вы знаете мое мнение, – сказала она Гужубаю.
– Да, Рунин, знаю. – Он посмотрел на нее, как утомленный отец на непослушного ребенка. – И все-таки снова напомню…
– Мы здесь просто умираем. Если мы сейчас же не пойдем в атаку, это сделает Нэчжа. Мы должны застать его врасплох, и сейчас как раз…
– Тебе придется убедить не только меня. Ни один участник Коалиции южан не хочет зазря растрачивать силы. Эти горы – их дом. А когда приходят волки, люди прячутся за стенами.
– Здесь дом лишь для некоторых из вас.
Он пожал плечами:
– Ты вольна уйти когда пожелаешь.
Гужубай мог позволить себе блефовать. Он знал, что ей некуда податься.
Рин раздула ноздри:
– Давайте хотя бы это обсудим, Гужубай…
– Обсудим на совете. – Тон наместника ясно давал понять, что аудиенция окончена. – Можешь изложить свою просьбу остальным, если так настаиваешь. Хотя, признаюсь честно, это становится немного назойливым.
– Я буду повторять эти слова, пока кто-нибудь не прислушается, – отрезала Рин.
– Как пожелаешь. Ты любишь усложнять себе жизнь.
Катай снова пнул ее под столом, как раз когда они уже вставали.
– Я знаю, – пробормотала Рин. – Знаю.
Когда она вышла за дверь, сердце Рин слегка заныло. Ей так хотелось, чтобы Гужубай согласился. Она была готова к компромиссам. Она терпеть не могла сопротивляться в одиночестве, ей нравилось работать в связке. Все было бы намного проще, если бы он согласился.
Но если он останется непреклонен, придется заставить его поменять мнение.
Поужинали по-быстрому. Рин и Катай за секунды опустошили свои миски. Не потому, что проголодались. Если есть быстро и не задумываясь, проще не обращать внимания на подгнившие овощи и кишащие в рисе личинки. Питание в столовой становилось все хуже с каждым разом, когда они возвращались в Рюйцзинь, а повара теперь не просто перестали вынимать из чанов насекомых, но и разводили их в качестве питательной субстанции. Теперь Рин регулярно питалась кашей из муравьев, хотя каждый раз перед первым глотком приходилось подавлять рвотный рефлекс.
Не начали гнить пока только корни шаню – клейкие белые клубни, прилипающие к горлу каждый раз, когда Рин силилась проглотить кусок. Клубни шаню выдерживали мороз и росли в горах повсеместно. Рин даже пристрастилась к ним – они насыщали, их легко было готовить, а сладостью шаню слегка напоминали вкус свежего хлеба.
Но то было много месяцев назад. С тех пор вкус сырых шаню, сушеных шаню, вареных шаню и печеных шаню начал вызывать у Рин отвращение, а от одного запаха ее тошнило. И все же шаню оставались единственной свежей и питательной пищей, которую можно было раздобыть. Так что пришлось глотать.
Покончив с едой, она встала и решила навестить главаря бандитов Ма Льена.
Катай пошел было следом, но Рин покачала головой:
– Я и одна справлюсь. Не стоит тебе это видеть.
Катай не стал спорить. Рин знала, что ему не хочется идти.
– Ладно. Достала снадобье?
– Оно у меня в кармане.
– А ты уверена, что…
– Давай не будем, – отрезала она. – Мы уже тысячу раз об этом спорили. У тебя есть вариант получше?
Он вздохнул:
– Тогда сделай это быстро. Не тяни.
– С какой стати я вдруг буду медлить?
– Рин…
– Ладно, ладно.
Рин хлопнула его по плечу и зашагала к лесу.
Ма Льен жил в пещере, неподалеку от северной границы Рюйцзиня. Прежде Рин не смогла бы подобраться близко к его личному жилищу – по пути ей как минимум трижды приставили бы к горлу нож, – но в последнее время охрана Ма Льена стала работать с прохладцей. Завидев Рин, караульные молча кивнули и пропустили ее. Ни один не посмотрел прямо в глаза.
Жена и дочь Ма Льена сидели у входа в пещеру. При виде Рин они встали. В их широко раскрытых глазах читались страх и отчаяние.
Они уже знают, поняла Рин. Услышали, как люди шепчутся. Или их предупредил кто-то из главарей, может, даже Чжудень, чтобы спасти им жизнь.
– Вам лучше уйти, – сказала Рин.
Когда Рин заходила в пещеру, жена Ма Льена схватила ее за руку.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она.
– Ничего не поделаешь, – сказала Рин, выдернув руку. – И не пытайся меня остановить.
– Если ты его пощадишь, он сделает все, что скажешь, нет нужды…
– Не сделает. Так что мне придется. Надеюсь, вы с ним попрощались.
Они знали, что произойдет. Люди Ма Льена знали. И Рин подозревала, что знал и наместник провинции Обезьяна. А может, даже сам одобрил. На его месте она бы так и поступила. А что же еще поделать, если один из генералов понуждает вести войну, которую ты не можешь выиграть?
Неизбежные потери.
В пещере воняло одуряющей, тошнотворной смесью горьких травяных снадобий и застарелой рвоты. С тех пор как Рин отбыла в Худлу, Льен страдал от страшной легочной лихорадки. Время было выбрано идеально. В то утро, когда Рин отправилась в поход, она заключила сделку с Чжуденем – если Ма Льен будет еще жив к ее возвращению, но в том же плачевном состоянии, они ухватятся за этот шанс.
И все же она не ожидала, что Ма Льен так быстро сдастся болезни. Его тело под простынями выглядело съежившимся и иссохшим. Казалось, он потерял половину веса. В уголках губ запеклась кровь. С каждым его вздохом по пещере раскатывалось эхо резкого хрипа.
Ма Льен был уже наполовину мертв. Судя по его виду, то, что собиралась сделать Рин, и убийством-то не назовешь. Она лишь ускорит неизбежное.
