– Но люди вас ненавидели, – сказала Рин.
Она мало знала о правлении Триумвирата, за исключением того, о чем рассказывал Вайшра, однако помнила, что почти все их ненавидели. Правление Триумвирата держалось на чистой жестокости. Никто их не любил, но все боялись. После исчезновения Жиги двенадцать наместников не сместили Дацзы с трона только потому, что слишком сильно ненавидели друг друга.
– Тебя всегда будут ненавидеть элиты, имеющие собственные интересы, – сказала Дацзы. – Это неизбежно. Но мнение элит роли не играет, имеет значение лишь мнение народа. Преврати себя в легенду, и смерть врагов станет частью этой легенды. В конце концов ты окажешься так далеко от реальности, что тебя невозможно будет судить по ее законам. Ты превратишься в неотъемлемую часть нации. И тебя будут любить, что бы ты ни делала.
– Похоже, ты недооцениваешь народ, – заметила Рин.
– В каком смысле?
– В смысле… никто не становится легендой за одну ночь. Люди не слепы. Я бы ни за что не стала поклоняться такому правителю.
– А разве ты не поклонялась Алтану? – спросила Дацзы.
Цзян присвистнул.
– Удар ниже пояса.
– Отвали, – буркнула Рин.
Дацзы лишь улыбнулась.
– Людей притягивают те, кто обладает властью. И они ничего не могут с собой поделать. Власть обольстительна. Воспользуйся ею, покажи ее, и народ последует за тобой.
– Я не стану никого принуждать.
– Правда? – Дацзы вскинула голову. – А как же ты заполучила войска Ма Льена?
– Позволила ему умереть.
– Позволила? – уточнила Дацзы.
– Ладно, я убила его. – Произносить это вслух было так приятно. И Рин повторила: – Я убила его. И не жалею об этом. Он был дерьмовым командиром, паршиво обращался со своими людьми, унижал меня, и мне нужно было убрать его с дороги…
– А к другим это не относится? – не сдавалась Дацзы.
Рин задумалась. Насколько трудно будет убить все руководство Коалиции южан – Суцзы, Гужубая и Лиу Дая? Она обмозговала детали. Как насчет охраны? Сумеет ли она убить всех разом, чтобы они не успели предупредить остальных?
И Рин с ужасом поняла, что больше не думает о том, следует ли это делать, а думает лишь о способе.
– Страной не может править совет, – сказала Дацзы. – Вся наша кровавая история это доказывает. Ты же видела совет наместников. И понимаешь, что они не готовы и пальцем пошевелить. А знаешь, как начались войны за наследие Красного императора? Один из любимых генералов императора потребовал, чтобы соперник отдал ему музыкантов из Глухостепи, захваченных во время приграничного набега. Соперник отправил ему музыкантов, но сломал все инструменты. В отместку генерал убил музыкантов, и это положило начало почти столетней войне. Вот к чему ведет правительство, состоящее из разных фракций. Избавь себя от головной боли, дитя. Убей всех соперников.
– Но это неправильно. – Рин помолчала, пытаясь разобраться, что на самом деле стоит за ее возражением. Почему так сложно вести этот спор? – Они этого не заслужили. Одно дело, если бы они были республиканцами, но ведь они сражаются за юг. Неправильно вот так…
– Милая моя девочка, – глубоко вздохнула Дацзы. – Хватит притворяться, что тебя волнует этика, это так нелепо. В конце концов ты признаешь, что стоишь выше справедливости. Правила морали к тебе неприменимы. – Она отвернулась и пошевелила нанизанных крыс, повернув их непрожаренные животы к огню. – Пойми, наконец. Если хочешь командовать, придется действовать решительно. Ты больше не ребенок, и даже не просто солдат. Ты собираешься занять трон, и на твоей стороне бог. Ты хочешь получить всю армию под свое командование? Всю эту страну? Так возьми.
– И каким же образом? – устало произнесла Рин.
Дацзы и Цзян переглянулись.
Рин не поняла значение этого взгляда, но он ей не понравился. В нем были тайны и незнакомые воспоминания из прожитых вместе десятилетий. И Рин вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, сидящей между ними – крестьянкой, затесавшейся среди легендарных правителей, смертной среди богов, совершенно неопытной и не на своем месте.
– Это легко, – наконец сказала Дацзы. – Мы заберем твой якорь. А потом пробудим свой.
Глава 14
На следующее утро они отправились в логово врага, решив, что Катая, скорее всего, держат в военном штабе республиканцев. Нэчжа и Вайшра сейчас на фронте, и если хотят использовать Катая, то должны держать его под рукой.
За короткое время фронт сместился далеко на запад. Они пересекли провинцию Змея и северную часть провинции Дракон и оказались у слияния Западного и Южного Муруя в провинции Заяц. Там они украли плот и быстро переместились в провинцию Свинья. Рин не находила по пути свидетельств того, что Коалиция южан сопротивлялась, и у нее сжималось сердце.
Это значит, что Нэчжа оттеснил южан далеко в глубь страны. Фактически уничтожил.
По пути они всячески старались избегать встреч с местными жителями. Это было нетрудно. Центральная часть страны больше всего пострадала от разрушения дамбы Четыре ущелья. Изредка встречались лишь беженцы, и бредущие в одиночестве путники сами старались держаться подальше.
Пока они плыли на плоту, Рин всматривалась в берега, пытаясь представить, как провинция Свинья выглядела всего год назад. Когда-то здесь были процветающие деревни и города. После прорыва плотины сотни тысяч человек утонули либо сбежали на юг, в Арлонг. Когда выжившие вернулись, то обнаружили, что их деревни по-прежнему затоплены, земли предков, на которых жили многие поколения, потеряны.
Провинция так и не восстановилась. Поля, на которых выращивали сорго и ячмень, лежали под толщей воды глубиной в ладонь, а в ней разлагались трупы. Время от времени Рин замечала на берегах признаки жизни – либо небольшие палаточные городки, либо крохотные деревеньки с шестью-семью хижинами с соломенными крышами. Но не больше. Это были временные прибежища, а не настоящие поселения.
Еще нескоро на этой земле снова появятся города. Опустошение несла не только вода, прорвавшаяся через разрушенную плотину. Муруй всегда был непостоянен и в непредсказуемые дождливые годы подмывал берега, а наводнение смыло всю растительность, разрушив естественную защиту. Мугенские солдаты сожгли и вытоптали столько полей на своем пути, что обрекли провинции на многолетний голод. В Рюйцзине ходили слухи об играющих на полях детях, которые выкапывали бомбы или случайно обрекали на гибель всю деревню, когда из любопытства открывали бочки с газом.
Сколько еще таких бочек скрыто на полях? И кто возьмет на себя смелость их отыскать?
С каждым днем после окончания Третьей опиумной войны Рин все больше и больше понимала, как мало значила ее победа на Спире. Война не закончилась с исчезновением императора Риохая и острова в форме лука. Война не закончилась, даже когда Вайшра победил императорский флот у Красных утесов.
