– Эльза Эдуардовна, – поправляю сразу.
Кукла Лиза закатывает глаза и кривит губки, вот так и хочется заехать ей по лицу дыроколом. Но я же приличная девушка, филфак, красный диплом, дырокол по лицу — это не этично.
– Я вас слушаю, – выдавить из себя вежливость? Да легко.
– Когда вернется Марк Альбертович, передайте ему эти бумаги, – она бросила на стол файл.
– Пожалуйста.
– Что?
– Ничего, – я кивнула головой и отвернулась снова к окну.
Может, послать ее куда подальше? Все ровно увольняюсь. Все выходные сочиняла заявление, в уме, конечно. А он так ни разу не позвонил, не написал, хотя я ждала, подсознательно очень ждала. Ну, не может в моем понимании романтической натуры мужчина так откровенно поиметь женщину, и не дать о себе знать потом. При условии, конечно, если эта женщина не проститутка.
Значит, я еще хуже проститутки, потому что мне он не заплатил и не позвонил.
Сука.
Да, Эльза Эдуардовна, ты стала чересчур много выражаться, ругаться и думать о причинении боли другим. В тот раз я так и не причинила никому боль, ушла сама, взяла все на себя.
Объяснять глубоко беременной девушке, что ее муж кобель, бабник и козел было не по мне, в итоге сукой окажусь именно я, а они как-то помирятся. В любом случае, все было не на моей стороне, сама виновата, что связалась с женатым мужиком.
На столе завибрировал телефон, посмотрела с неохотой, уж больно за окном прекрасный пейзаж, ярко-голубое небо, ослепительное солнце, даже кукла Лиза сама испарилась из приемной.
«Через час буду».
А вот и первое сообщение от шефа. Руки как-то сразу похолодели, сжала кулаки. Главное не медлить и не опускать глаза в пол, ему это очень нравится, тогда я и сама пойду на поводу его желания, а этого нельзя.
Телефон завибрировал сильнее, на дисплее имя Софи.
Милая подружка названивала все выходные, в пятницу после событий, которые проехались по мне, словно катком, я так и не включила телефон, а когда зарядила, то читала странные от нее послания, с разным временным интервалом. Можно было даже понять степень ее гнева, удивления или опьянение по ним.
«Эльза, ты где?».
«Ау… ты живая?».
«Я на какой-то странной выставке, в глазах рябит от ярких картинок. И здесь твой шеф».
«А он красавчик».
«Красавчик и кабель, на нем виснет какая-то белобрысая швабра».
«Ну, он, конечно, интересный мужик, но эта баба, что трется рядом, меня раздражает».
«Я сегодня буду очень плохой девочкой, очень. Если что, не теряй».
«Если что, я по вот этому адресу, кидаю локацию».
Следом ссылка на ее местоположение.
«Он невероятный, это что-то, а не мужик. Это я не про твоего кобеля, мой меня упахал».
Чтоб Софи сказала о мужике, что он невероятный, такого не было никогда. Я была рада за нее.
– Ну, чего опять трубки не берешь?
– Вот взяла же.
Подруга позвонила снова, третий раз за утро и пятнадцатый, наверно, за все три дня. Я так и не сказала ей ничего, ни про то, что мой шеф - это и есть мужчина из клуба «Лезвие», ни про то, что у нас с ним все уже было, да так было, что стыдно говорить. Хотя она поймет, но сделает свои выводы о Марке, накрутит меня, а я хочу во всем разобраться сама.
– Что опять за хандра?
– Все отлично, через час возвращается начальство, работа закипит, кофе машина уже загружена. Как у тебя?
– Да, козел он.
– Уже? Быстро он от невероятного до козла опустился. Софи — это любовь.
– Вот ты понимаешь, – подруга запыхтела в трубку. – Он реально невероятный в постели, до такой степени ненасытный и страстный, что после третьего оргазма я молила, чтоб он отстал.
– Ну, так и что тебе не хватает, зажравшаяся ты моя удовлетворенная подруга?
– Мне не хватает романтики.
– С каких пор романтика стала в приоритете?
– А вот с таких.
– Скажи ему об этом.
– С ним невозможно разговаривать, он наглый, грубый, пошлый, неотесанный мужик.
– Ты его где, на лесозаготовке нашла?
– Нет, в клубе.
– Ну, там контингент чуть приличней.
– Ну, ничего, я ему устрою пару скандалов и истерик, посмотрим на выдержку, сама знаешь, со мной не так просто.
Дверь резко открылась, потом с грохотом хлопнула, Артур Степанович дымился, лицо красное, лохматый. Стянул с шеи галстук, быстро прошел к кулеру, налил стакан воды, залпом выпил, налил второй.
– Что-то случилось, Артур Степанович? – я отключилась и задала вопрос заму.
Он лишь продолжал пить воду, уже третий стакан, будто в приемной ее нет.
– А случилось то, моя милая эстоночка, что кто-то у нас сливает информацию конкурентам.
– Много сливает? – спросила чисто так, отвлечься, можно было его игнорить, совсем вот сейчас не до подозрений Медведева.
– Достаточно.
– А дорого?
– Что дорого? – Артур даже не донес стакан до рта.
– Ну, информация, что сливается дорого стоит?
– Думаю, да.
– Молодец.
– Кто?
– Тот, кто сливает, молодец.
Он скомкал стакан, пластик зашуршал в руке, выкинул его в урну и медленно так стал подходить ко мне.
– А вот сейчас мы и узнаем, кому и за какую цену ты ее сливаешь.
– При чем здесь я?
– Потому что ты появилась, и инфа начала уходить.
– Я могу слить только количество израсходованной бумаги и выпитого кофе в этой приемной. Что еще-то мне сливать?
– Через тебя проходят важные документы о заключении контрактов, вот что ценно.
– О, я и не знала, правда, что ли?
Я, конечно, включила дуру прямо на всю катушку, теперь-то уже можно, все равно ухожу. Медведев хотел еще что-то сказать, наверняка, не очень приятное, но в кармане заорал телефон. Он быстро начал его искать, достал, посмотрел на дисплей, изменился в лице.
– Да, моя лисичка. Я не долго брал трубку. Нет, я один. Никаких баб, о чем ты говоришь? Буду только вечером. Куда пойдем? Ко мне сразу и пойдем, кроватку я так и не заправлял. Отшлепаю тебя, а потом…
Ну, тут до Артура Степановича дошло, что он не один, и знать о его сексуальных игрищах мне не обязательно, попрощался с лисичкой и вновь уставился на меня.
– Так вот, дорогуша, ты тут спектакль-то не разыгрывай, и не смотри на меня невинными глазками, про все, что происходит, еще не знает Марк. А если он узнает, то будет очень недоволен своей новой секретаршей.
