Пролог
У него была улыбка мальчишки, которому подарили купон на самое большое мороженое в городе. Меня неотступно преследовало ощущение, что в его руке куда гармоничнее смотрелся бы руль от самоката, а не микрофон.
Но его слушали высшие чины, заслуженные профессора и самые придирчивые инвесторы. Это определенно добавляло мероприятию солидности и значимости — но, по большому счету, ничего не меняло.
- …горд представить вам революционное решение проблемы! — объявил Тайвер Кано и сделал эффектную паузу, давая техникам время запустить детальную голограмму.
Иллюзорный корабль, возникший в центре сцены, действительно производил впечатление. Дизайнеры компании «Фрегат» приложили изрядные усилия, чтобы скромный звездолет с минимальным числом членов экипажа выглядел недостижимой мечтой, воплощением стремительности и стиля. Но это тоже ничего не меняло.
Революционные технологии — предмет, увы, требующий обкатки.
- Дамы и господа, представляю вам «Норденшельд», первый звездолет с перенаправляемой искусственной гравитацией! — провозгласил оратор, убедившись, что все присутствующие по достоинству оценили хромированный блеск его детища. — Благодаря совместным усилиям команды инженеров, космофизиков и врачебной коллегии имени Синга Гармо, нашего глубокоуважаемого спонсора…
Светооператор услужливо нацелил луч прожектора в зал. Глубокоуважаемый спонсор, чей столик внезапно выхватило из уютного полумрака пятно пронзительно яркого света, от неожиданности застыл с набитым ртом, но быстро сориентировался: отложил вилку и раскланялся, едва не угодив полами строгого пиджака в полупустую тарелку. Тайвер, осознав свой промах, тут же продолжил свою речь, отвлекая внимание от оголодавшего господина Гармо.
Он говорил об инерционных кольцах, влиянии невесомости на человеческий организм и невозможности продолжительных космических экспедиций без криосна. Вдавался в детали, явно отклоняясь от первоначального варианта речи, сыпал техническими подробностями… должно быть, окажись на его месте кто-то другой, аудитория бы уже откровенно заскучала.
Но это был Тайвер. Он горел энтузиазмом, перемежал свой рассказ на диво уместными шутками и замечаниями, сверкал улыбкой — и его слушали, поневоле заражаясь его страстью. В этом духе он мог продолжать до бесконечности, и я вежливо прокашлялась за его спиной, пока гости вечера еще имели шанс уйти отсюда без инженерной степени по космическому делу.
- «Норденшельд» уже прошел испытания, успешно доставив гуманитарную миссию на Ганимед и обратно. Искусственная гравитация оказалась достаточной на всех маневрах, включая равномерный полет, и все члены экипажа сумели вернуться на Землю без реабилитационного периода! Таким образом, сегодня у нас есть возможность отправить человеческий экипаж в длительное путешествие, не погружая никого в криосон! — тут же перешел к основной части Тайвер. — А значит, «Норденшельд» дарит нам шанс выяснить, что случилось с добровольной миссией «Седна», пропавшей без вести три года назад. Как вам известно, экипаж «Седны» был погружен в криосон. После пробуждения им вменялось немедленно выслать отчет о прибытии, в течение двух недель собрать данные об Облаке Оорта, после чего задать курс на возвращение и снова погрузиться в капсулы криосна. Однако мы не получили никаких сигналов.
Он помолчал, давая аудитории осознать масштаб трагедии. Пятеро энтузиастов, выдающихся космолетчиков и ученых, добровольно отправившихся расширять горизонты для человечества, так и не вернулись домой. Здесь, на чудовищно перенаселенной Земле, так надеялись на их возможные открытия — в конце концов, неужели после стольких слухов и теорий о Немезиде и других планетах, пригодных для жизни, в космосе не найдется ничего интересного?! — что первые два года вся планета фонтанировала наивными идеями и надеждами. Вдруг они не вернулись, потому что им там понравилось? Или сигнал исказился в астероидном поясе, и «Седна» вот-вот вернется со спящим экипажем?..
Чего греха таить, я надеялась на это до сих пор.
- Я верю, что у них был шанс выжить, — словно прочитав мои мысли, продолжал Тайвер. — Капсулы криосна герметичны, не требуют обслуживания первые пять лет и снабжены аварийными маячками малого радиуса действия. Что бы ни произошло с экипажем, кто-то мог спастись. Наш долг — снарядить спасательную экспедицию в облако Оорта. На сей раз космолетчикам не придется спать, что минимизирует риск машинной ошибки и позволит поддерживать связь на постоянной основе.
Он благоразумно промолчал о том, с какой задержкой будут доставляться сообщения. Сейчас на него смотрели, как на волшебника, который раздает купоны на самое большое мороженое в городе, и он старался никого не разочаровать.
Разочарования — это, в конце концов, по части экипажа. Сам Тайвер Кано должен был оставаться на планете.
- Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы назначать членов экипажа принудительно, — доверительным тоном сообщил Тайвер аудитории. — Но у нас уже есть добровольцы.
Он выдержал еще одну паузу, выразительно глядя в зал, словно пытался взять каждого гостя на «слабо».
- Дамы и господа, — интимно понизив голос, произнес Тайвер, — представляю вам специального гостя вечера. Ее Величества Добровольного Исследовательского флота капитан, ведущий инженер компании «Фрегат», консультант-волонтер… вы уже представили себе подтянутого красавца-патриота в военном мундире? Забудьте этот образ, потому что реальность еще прекрасней.
Старательный светооператор тут же нацелил прожектор прямо мне в лицо. Я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться и не сощуриться, но не сдвинулась с места. Зал помалкивал, еще не решив, как реагировать.
- Дамы и господа, — повторился Тайвер, обернувшийся следом за светом, — несравненная леди Эскарина Ставо!
На этот раз этикет вариантов не оставлял. Грянули аплодисменты, аудитория расцветилась вежливыми улыбками и приподнятыми в мою честь бокалами.
Леди — всегда леди. Даже если она одета в парадный мундир Ее Величества Добровольного Исследовательского флота, стоит по стойке «смирно» и едва сдерживается, чтобы не высказать светооператору все, что о нем думает, прямо в микрофон.
Увы, для меня была заготовлена совершенно другая речь.
- Благодарю за приглашение, господин Кано, — улыбнулась я, перехватив микрофон. Тайвер отвернулся от камер, скорчив мне рожу: когда речь впервые зашла об ужине для сбора средств на экспедицию, он настоятельно рекомендовал мне короткую юбку, а не застегнутый на все пуговицы мундир. — Для меня большая честь участвовать в спасательной операции. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы «Седна» вернулась домой. По возможности, разумеется, с грузом.
Это заявление встретило куда больше одобрения: о замороженной воде на транснептуновых объектах власти давно поговаривали с нескрываемым вожделением. Алчность, как обычно, оказалась куда действеннее трудового энтузиазма: официанты засновали по залу, собирая заказы. Я тепло улыбнулась аудитории и приготовилась потратить вечер на совершенно не подобающее леди занятие: развлечение толпы.
