- Что? — я пожала плечами. — Миссия «Норденшельда» — вернуть на Землю команду «Седны». Я намерена именно это и сделать.
Сергей заткнул станнер в кобуру и, все еще кривовато усмехаясь, заявил:
- Согласен. Но у меня есть условия.
Я замерла в ожидании подвоха. Сергей не разочаровал:
- Мы можем обсудить их наедине?
Лаури нахмурился и подался вперед, явно собираясь вставить пару слов, но я сжала пальцы на его предплечье, и старпом хмуро повернулся ко мне. Субординация и воспитание в один голос требовали подчиниться моему решению, но по части укоризненных взглядов и многозначительного молчания лорду Тагору не было равных.
Однако у меня за годы службы выработался прекрасный иммунитет.
- Разумеется.
На кухоньке возле ремонтного ангара все еще было зябко, но Сергей непреклонно усадил меня за стойку и врезал по кофе-машине — судя по силе удара, не столько из-за необходимости, сколько от желания отвести душу. Я не удивилась. Теперь-то я знала, что Сергей так любит разговоры на кухне не из-за особенностей национальных посиделок, а потому, что здесь можно отключить камеры.
- Судя по приготовлениям, вы собираетесь сообщить мне что-то крайне неприятное, — заметила я.
Сергей подставил под кофе-машину вторую чашку и только потом ответил:
- Нет. Как раз вас все устроит.
Я нахмурилась.
- Вот как? Тогда ради чего обстановка строжайшей секретности? А, погодите, не отвечайте. Вы не хотели, чтобы Лаури вмешивался в разговор.
Сергей поставил передо мной чашку и уселся напротив, отведя глаза.
- Я хочу, чтобы вы задержались на Карпатии.
- На сколько? — насторожилась я.
Сергей бросил такой выразительный взгляд поверх чашки, что ответ стал очевиден, но вслух произнес совершенно другое:
- Думаю, на два-три дня. Я задолжал вам ремонт. Карлсон меня живьем перепилит, если я не обеспечу ему полный доступ к сервоприводам «Норденшельда».
- Не стану отказываться, — с облегчением кивнула я. — Ваша помощь будет более чем кстати. Со своей стороны обещаю оказать всю возможную поддержку следствию по делу коррупции в компании «Каппа». Вы можете быть уверены, что проблемы Ганимеда будут рассмотрены на высшем уровне. В моих силах добиться, по крайней мере, регулярных гуманитарных поставок жизненно необходимых субстанций до тех пор, пока рабочие не смогут закупать их самостоятельно. В обмен я прошу только одно.
Сергей вопросительно приподнял брови.
- Ваш человек в комцентре Земли. Кто он? — поинтересовалась я.
Но Родионов только усмехнулся и покачал головой.
- Следствие все равно выявит, кто взламывал базы, — нахмурилась я.
- Пусть попробует, — хмыкнул Сергей. — Могу только горячо пожелать удачи.
Я с досадой отвернулась, даже не пытаясь спорить: уже догадывалась, что, если Сергей уперся, любые уговоры бесполезны.
Мы долго молчали, допивая кофе. Я украдкой рассматривала Сергея поверх чашки и отстраненно размышляла о том, что мне еще никогда не доводилось пить кофе с кем-то в тишине: этикет предписывал развлекать визави «легкой» беседой, которая сама по себе была искусством, требующим вдумчивого изучения.
Молчать с Сергеем оказалось на удивление уютно. Почти умиротворяюще.
- Вас будет не хватать, — признался он, наконец.
Я молча забрала у него опустевшую чашку и отошла к посудомойке. Не признаваться же, что тоже буду скучать?..
А я ведь буду. По нему, по этим бесконечным подначкам и разговорам с подвохом, по неожиданным сюрпризам и по свободе прямо говорить все, что вздумается.
Наверное, теперь у мама будут проблемы с тем, чтобы все-таки выдать меня замуж. Сергей ухитрился поднять мою планку требований к возможным кандидатам на недосягаемую высоту меньше, чем за три дня. Теперь мне однозначно не хватило бы блестящих рекомендаций и одобрения родителей. Мне хотелось, чтобы рядом со мной был кто-то, кто понимал бы меня так же, как он. С кем можно было бы уютно молчать в рассеянном полумраке тесной кухоньки, пропитанной кофейными ароматами.
А было что хуже всего — я понимала, что ему хотелось того же. Но он не стал бы мне ничего предлагать.
Просто потому, что долг вел его к Ганимеду, где смиренно дожидались спасения рабочие ледяных шахт. А я должна была вернуться на Землю и сыграть свою роль в их освобождении — и я не отказалась бы от этого ни за какие сокровища мира. Как и он.
Но его долг никак не мешал ему беззвучно вылезти из-за стойки и встать за моей спиной. Почти вплотную, но не прикасаясь, как и прежде, позволяя мне принять решение самой.
Я выпрямилась, прислушиваясь к его неровному дыханию. По спине пробежала колкая волна мурашек, против воли слегка прогнувшая поясницу; я глухо ругнулась и, как и прежде, сделала эти треклятые полшага.
Назад.
Кажется, он ждал совершенно противоположной реакции — и потому недоверчиво замер, когда я прижалась спиной к его груди. Я запрокинула голову, ловя его взгляд — ошалевший, беззащитный и полупьяный; невесело усмехнулась, уже догадываясь, что за мысли вьются в этой голове. Сергей ответил такой же грустной улыбкой — и обнял меня, притискивая теснее.
Из этого ничего не выйдет. Я улечу на Землю, как только починят «Норденшельд», Сергей пригонит Карпатию к Ганимеду и станет самым известным пиратом за всю историю космоплавания. Я буду лицом антикоррупционной кампании в колониях, под знаменем которой десятки человек окажутся за решеткой. Сергей превратится в символ свободы и бесшабашной надежды, и вдохновленные его примером мальчишки ринутся искать свой платиновый астероид…
Наши дороги уже разошлись. Даже эту ночь у нас отнимут: захваченный в плен экипаж «Седны» дожидается заморозки, «Норденшельд» нужно проверить на возможные повреждения и перегнать обратно в ремонтный док, а купола Карпатии нуждаются в восстановлении и уборке — и без капитанов не обойдется ни одно дело. По сути, нам уже требовалось быть в сотне мест одновременно — а мы стояли посреди полутемной кухоньки, прижавшись друг к другу, как неразлучники, и молчали, оттягивая момент, когда пришлось бы вернуться к своим обязанностям.
Потому этот момент за нас выбрал Кок, внезапно распахнувший дверь кухоньки.
- Ой, — глубокомысленно изрек он и дверь закрыл, но было поздно.
Я напряглась, и Сергей, помедлив, неохотно разжал руки, позволяя мне отстраниться.
- Ваши люди, должно быть, не ели почти весь день, — заметила я нарочито ровным голосом, повернувшись лицом к Сергею.
Он кивнул — и легонько коснулся пальцем моего подбородка, заставляя приподнять голову.
- Я сейчас сделаю кое-что, — хрипловато сознался он, — за что вы будете проклинать меня еще долгие годы спустя.
