Председатель сам вел свою машину. Его водителя два месяца
назад забрали в армию, и в колхозе был дефицит молодых парней. Все, способные
носить оружие, давно были мобилизованы в армию. Гумбатов, выдавший вчера
длинную речь, почти всю дорогу молчал, лишь иногда позволяя себе короткие
реплики по поводу состояния дорог. Азербайджанская пословица, гласившая «пришел
март, — пришла беда», в полной мере реализовывалась этим мартом. В начале
месяца пошел снег, в середине зачастили непрерывные дожди. Дороги, и без того
не являвшие собой шедевр человеческой мысли, окончательно пришли в негодность,
залитые водой и грязью, размытые сильными ливневыми дождями.
К лагерю они подъехали в половине десятого утра. Несмотря на
плохую погоду мальчишки привычно весело встретили прибывший УАЗик.
Председатель, подозвав пожилого бухгалтера, попросил его взять на учет
привезенные им лекарства и медикаменты.
Джафаров, и раньше знавший о сложностях беженцев, об их
бедственном положении, был просто потрясен увиденным. Установленные прямо на
голой земле плохо закрепленные палатки были крайне ненадежным убежищем для
больных и измученных людей. Во многих палатках земля была просто затоплена, и
кровати стояли в воде. В других, очевидно, полученных в свое время на складах
бывшей Советской Армии, зияли огромные дыры, сквозь которые был виден нехитрый
инвентарь, вывезенный несчастными людьми. Многих эвакуировали прямо с места
работы, и некоторые скотницы успели забрать лишь свои белые халаты. Ужасающая
нищета и грязь, отсутствие элементарных человеческих условий не мешали людям
улыбаться. Дети продолжали играть вокруг машины, с разных сторон слышались
бодрые голоса людей. До Джафарова донесся даже смех. Это был удивительный
менталитет азербайджанцев, умевших в самую трудную минуту забыть о существующих
невзгодах, как-то отстраниться ото всех проблем и просто радоваться жизни.
Мирза видел, как светлели лица людей, глядевших на детей. И
в этом была их последняя надежда.
Гумбатов, освободившись наконец от своего бухгалтера,
пунктуально пересчитывающего ящики, предложил Джафарову пройти в его палатку,
куда он обещал вызвать отца Омара Эфендиева. Джафаров послушно пошел за
председателем.
В палатке Гумбатова было просторно, светло и чисто. Усевшись
за стол, Джафаров терпеливо ждал, пока подойдет Эфендиев. Председатель,
распорядившись дать гостю чай, извинился и покинул палатку, у него было слишком
много дел, чтобы заниматься еще проблемами транспортировки наркотиков через границу.
Это были проблемы самого Джафарова. Молчаливая женщина в красном платке подала
гостю чай и даже положила тарелочку с мелко колотым сахаром. И почти тут же в
палатку вошел Эфендиев.
Он был высокого роста, широкоплечий, с резкими, словно
вырубленными топором, чертами лица. Войдя в палатку, он молча кивнул гостю и,
не дожидаясь приглашения, сел за стол, хмуро взглянув на приехавшего из Баку
следователя.
— Что произошло? — первым спросил Эфендиев, — опять Омар
что-нибудь выкинул?
— Мы пока этого не знаем, — уклончиво ответил Джафаров, —
просто подозреваем, что ваш сын знает о действиях некой банды, расположенной в
районе границы. Вот почему мы его ищем.
— Он наш позор, — горько сказал старик, — мои три сына
сражаются на фронтах, еще один погиб, а этот… — он махнул рукой, — коммерцией
занялся, совсем от рук отбился.
— Коммерсанты стране тоже нужны, — сказал вдруг неизвестно
почему Джафаров.
— Ты меня не успокаивай, — возразил старик, — война идет,
какие коммерции тут могут быть? А кто этим занимается, тот уже не о родине
думает, не о земле своей, а о своем кармане, деньги ему мать заменяют.
— У вас не осталось карточки сына? Какой-нибудь его
фотографии?
— Нет. Мы брали из дома только самое необходимое. Хотя
подожди, мать кажется взяла их фотографии. Они у нее были. Я могу узнать.
— Нам очень нужна его фотография, — попросил Джафаров, —
может мы и ошибаемся, не того Омара ищем. Скажите, вы не знали среди друзей
сына такого человека небольшого роста, темного.
— Конечно, знаю. Это Зейнал, он-то и сбил с пути нашего
Омара. Вместе в город подались за сладкой жизнью. Зейнал не из нашего района.
Он из Гянджи.
— А фамилию его вы не помните?
— Манафов, кажется. Но точно не помню.
— А где они живут в Баку, адрес у вас есть? — спросил уже не
надеясь на положительный ответ, Джафаров.
— Есть, — сказал вдруг Эфендиев, — у нас записан его
бакинский адрес. Я могу вам его дать.
— Спасибо, — вздохнул Джафаров. Все-таки он не напрасно ехал
в этот лагерь.
Уже возвращаясь в райцентр, он думал о судьбе этой семьи,
словно отразившей всю сложность перемен, происходивших в традиционно
патриархальном укладе этих людей. В кармане у него был адрес Манафова и
фотография Омара Эфендиева.
Вернувшись в Бейлаган, он отправился в прокуратуру. Шел уже
четвертый час дня. В приемной у прокурора никого не было. Молодая девушка,
сидевшая в приемной, с интересом взглянула на Джафарова.
— Вы по какому вопросу?
— Скажите, следователь из Баку.
— А он вас ждал все утро, очень волновался, — сказала
девушка.
— Мне можно теперь войти?
— Конечно. Он приказал мне впустить вас, как только вы
появитесь.
Все утро Рагимов неистовствовал, ожидая приехавшего гостя.
Его длительное опоздание он рассматривал, как вызов, ежечасно узнавая, нет ли
никаких вестей из Баку о смене правительства. Но все было в порядке. К полудню
он успокоился, решив, что имеет дело с обычным безмозглым служакой, так и не
понявшим, какой шанс он имел, заручившись поддержкой районного прокурора, родственника
самого премьера республики.
Поэтому он принял Джафарова уже более спокойно, стараясь не
выдавать своих эмоций. Рагимов был очень маленького роста и поэтому ставил под
ноги скамеечку, незаметную для окружающих и посетителей.
Он поздоровался с прибывшим гостем прямо за столом, чуть
привстав, и сразу принял озабоченный вид.
— У нас и так много дел, а вы приезжаете из столицы, даже не
предупредив нас о своем визите. Хорошо, что мне вчера позвонили из милиции и я
узнал о вашем приезде.
— Я свои дела в районе почти кончил, — любезно сообщил
Джафаров, — просто мне нужно было допросить одного из свидетелей, временно
проживающих в вашем районе.
— Могли бы предупредить заранее, я вызвал бы этого человека
в прокуратуру, — все-таки не удержался Рагимов.
— Ну зачем вас беспокоить. Я не хотел причинять лишнее
беспокойство.
Прокурор посмотрел на часы.
— Может вы и правы. Вот и сегодня — столько работы, просто
поесть некогда. Сейчас звонили с границы, просили приехать. Там иранцы выдают
нам два трупа контрабандистов, застреленных при транспортировке наркотиков. А
вы считаете, что мы тут мух ловим, бездельничаем.