— Что делать с его телом? — спросил азербайджанец маленького
роста.
— Бросим здесь, — махнул рукой старший группы.
— А потом азеры скажут, что армяне убили их чабана, —
возразил армянин, стрелявший в Шайтана.
— Можно подумать, армяне не стреляют в азербайджанцев, — зло
прошипел Омар.
— Но этого старика застрелил ты, — разозлился Армен, — не
нужно на нас сваливать. Вартан, там кажется за камнями кто-то прячется.
— Быстро туда, — приказал старший по группе. Вартан, на ходу
снова доставая пистолет, бросился к камням. Раздалось два выстрела. Вартан
вышел из-за камней.
— Мальчишка был, — крикнул он, улыбаясь, — теперь счет
сравнялся. Одного убил я, одного Омар. Пусть говорят, что стреляли армяне.
— Сука ты, — закричал Омар, — нашего парня убил.
— Еще одно слово, и стрелять начну я, — зло произнес
старший, — уходим быстрее. Выстрелы в горах далеко слышны.
Они снова построились в цепочку, и вскоре их небольшой отряд
уже скрылся за горизонтом.
Из-за камней послышался стон. Тяжело раненный Али, слышавший
весь разговор, был жив. Непонятно, каким образом, несмотря на большую потерю
крови, ему удалось продержаться почти сутки, когда к вечеру следующего дня их
нашли чабаны соседнего селения. Али по-прежнему был жив, и его срочно отправили
в госпиталь, расположенный в райцентре. Хотя шансов у мальчишки почти не было.
Так говорили старики.
Глава 2
В этот день неприятности начались с самого утра. Сначала
позвонили из журнала и попросили закончить статью, переданную всего два дня
назад. В издательство поступило какое-то количество бумаги и главному редактору
удалось добиться первоочередного выхода своего журнала, который и без того
опаздывал почти на целый год.
Потом на стоянке выяснилось, что сел аккумулятор в его
автомобиле. Это была довольно большая неприятность. Аккумуляторы в этом году
были в большом дефиците, а поступившие в город продавались лишь за доллары. И,
наконец, уже подходя к своему дому, он обнаружил ведущееся наблюдение.
Пришлось сделать контрольный круг и выйти на своего
преследователя, столкнувшись с ним почти лицом к лицу, когда он выбегал из-за
поворота.
— Ну, молодой человек, — улыбнулся «Дронго», — зачем вы меня
преследуете?
— Вы «Дронго»? — спросил парень лет тридцати. Он как-то
мягко выговаривал букву «р».
— Допустим, что из этого следует?
— Я помощник регионального инспектора, — представился
молодой человек.
— Да, — он уже не удивлялся, — я думал, вас давно распустили
за профнепригодностью.
— Почему, — изумился молодой человек, — нас должны были
распустить?
— А что полезного вы смогли сделать в Европе? Допустили
войну в Югославии? Или у вас были большие успехи в Африке? Хотя, причем тут
лично вы — это, наверное, мой возраст, простите. — Он повернулся, вошел в
подъезд своего дома.
— Вы идете за мной? — спросил «Дронго», не поворачивая
головы.
— Конечно, — поспешил молодой человек.
— У вас странный акцент, — задумчиво произнес «Дронго», —
поднимаясь по лестнице, — вы словак или чех?
— Венгр, — быстро ответил молодой человек, — папа у меня
венгр, а мама украинка. Поэтому я так хорошо знаю русский язык.
— Как вас зовут? — они уже поднялись на следующий этаж.
— Дьюла, — Популярное венгерское имя. Настоящее или по
документам?
Парень немного замешкался.
— Настоящее, — раздалось с верхнего этажа. На верхней
площадке стоял темноволосый, плотный, невысокого роста мужчина с трубкой в руках.
На подбородке у него был заметен глубокий шрам, очевидно, полученный еще в
молодости. Ему было лет сорок-сорок пять.
«Дронго» пригляделся внимательно. Сомнений не было.
— Мистер Лаутон, — удовлетворенно сказал он, — это вы,
мистер Джеральд Лаутон?
Мужчина кивнул головой, не спеша убрал трубку и поднял свои
руки.
«Дронго» бросился наверх. Через минуту они уже больно давили
друг друга в объятиях.
— Знал ведь, что сразу узнаешь меня, — возбужденно говорил
Лаутон.
— Конечно, твой шрам невозможно забыть. Первое, что я
увидел, когда начал приходить в сознание — это круглую физиономию Дюнуа и твой
чудовищный шрам. Потом я начал вспоминать все остальное.
Дьюла с интересом следил за встречей двух старых друзей,
«Дронго» открыл дверь квартиры и пропустил гостей первыми. Еще через несколько
минут они уже сидели в глубоких креслах и поочередно вспоминали события почти
семилетней давности.
Тогда в Нью-Йорке «Дронго» и его друзьям удалое
предотвратить покушение на жизнь Президентов США и СССР. Но сам «Дронго» был
смертельно ранен и лишь чудом выжил. В те дни врачи не оставляли ему ни
малейших шансов, и руководитель специальной группы экспертов ООН Пьер Дюнуа
буквально не отходил от его постели. Вдвоем с Лаутоном они дежурили по очереди
у постели умиравшего товарища, надеясь на чудо. И чудо произошло, «Дронго»
выжил. Но, вернувшись домой, надолго был отстранен от активной деятельности.
Потом был август девяносто первого, распад СССР. Дважды о нем вспоминали в
Москве, посылая на очень нелегкие задания и дважды ему чудом удавалось
возвращаться домой теряя друзей и близких. В его жизни было слишком много
чудес, и появление Лаутона в его городе, на лестничной площадке у его квартиры
было одним из таких чудес.
Обмен воспоминаниями закончился, когда «Дронго» наконец
поинтересовался:
— Вы приехали только для того, чтобы вспомнить наше прошлое?
Или у тебя есть другое задание? Лаутон оценил иронию «Дронго»:
— Да, — сказал он улыбаясь, — у меня есть специальное
задание для тебя.
— Ты теперь сотрудничаешь с «Интерполом»? — спросил
«Дронго».
— Конечно. Я и есть тот самый региональный инспектор по
Закавказью, помощником которого является этот молодой человек. — Лаутон показал
на Дьюлу.
— Не завидую, — тихо пробормотал «Дронго», — пожалуй, на
сегодня это один из самых сложных регионов в мире. И почему прислали именно
тебя? Здесь не хватает больше местных кадров?
— Каких местных кадров? — изумился Лаутон, — в Грузии бюро
«Интерпола» было парализовано более двух лет, в Армении почти не работало. А в
Азербайджане руководителя местного отделения за участие в очередном перевороте
просто посадили в тюрьму. Достаточно?
— Он действительно участвовал в перевороте? — спросил
«Дронго».
