— Конечно. Я часто общался с матерью именно на этом языке.
— Это моя мечта, — вздохнула женщина, — мне всегда хотелось
побывать в Италии. Именно в Италии. Я объездила пол-Европы, была даже в
Америке, а вот в Италию не попала. Обидно.
— Что мешает? — не растерялся мистер Кроу, — я согласен
увезти вас в Италию.
— Нет, действительно вы похожи на наших местных ребят. И
такой же размах, и буйная фантазия, — усмехнулась женщина.
— Вы не верите, что я могу взять вас с собой? — обиженным
голосом спросил мистер Кроу.
— Верю, — кивнула она, — конечно, верю. Только я не
свободна. К большому сожалению. И уже вряд ли когда-нибудь куда-нибудь поеду.
— Жаль, — он решил не переигрывать, хотя она действительно
ему нравилась. Очень нравилась. Но выросший на Кавказе, он знал ходившие
легенды о неприступности грузинских женщин, их целомудрии и верности.
— Завтра у меня встречи в ваших газетах, — сказал он, —
можно, я приглашу вас на обед?
— Теперь я верю, что вы настоящий сакс, — воскликнула она, —
итальянец пригласил бы меня на ужин.
— А разве можно?
— В любом случае нужно было попробовать. Но уже поздно. Раз
вы сказали обед, пусть будет обед.
— Но вы не учли одного обстоятельства, — вдруг заявил Роберт
Кроу, — я из Австралии. И, естественно, говорил, имея ввиду наше, австралийское
время. А оно не совпадает с вашим, грузинским. Разница почти в шесть часов. Так
что сдвиньте время обеда еще на шесть часов.
— Здорово, — засмеялась Тамара, — теперь верю в вашу маму.
Придется согласиться. До завтра, — легко поднялась женщина.
— Когда мы увидимся? — вскочил мистер Кроу.
— Завтра в семь, в этом ресторане, — кивнула она ему на
прощанье.
Оставшись один, он спокойно допил свой кофе, оставил пять
долларов на столике и вышел из ресторана. Теперь нужно было выяснить некоторые
детали. Он подошел к дежурной по гостинице, сидевшей за невысокой стойкой.
— Вы говорите по-английски? — спросил он дежурную.
— Нет, мистер, — улыбнулась женщина. Она читала какой-то
любовный роман.
— Мне… нужна… э… Тамара, — ему было трудно коверкать русский
язык.
— Тамара, — поняла женщина, — она уехала только что. Будет
после трех.
Они сидят в бюро по экскурсиям.
— Большое спасибо, — сказал он по-английски и пошел к лифту.
Значит, женщина не солгала. Она действительно работает в экскурсионном бюро. Он
вначале решил, что это типичная ночная бабочка, но приглядевшись, заметил
дорогие туфли на ногах и изящную сумочку от Нины Ричи. Такие вещи путаны не
носили. Не потому, что не могли себе позволить. Как раз наоборот. Просто на
работе, в гостинице, куда они ходили, могло случиться все, что угодно, и просто
непрактично было брать сумки такого качества. Но ее сигареты он видел
отчетливо. Версию о том, что он ей просто понравился, «Дронго» сразу исключил.
Женщина такого уровня и подобной красоты просто так не
подходит к понравившемуся ей мужчине. Здесь должен быть более определенный
интерес.
Петр Георгиевич здесь тоже ни при чем. Если за ним следят,
то они просто не успели бы так быстро найти женщину. Это невозможно даже
теоретически.
Остается другой вариант — кто-то знал о его прибытии.
Владимир Владимирович? Не похоже. Люди подобного типа скорее умрут под пытками,
чем расскажут хотя бы одно слово из доверенной им тайны. Давид Гогия? Тоже не
подходит. Он слишком колоритная фигура для стукачества. Рядом с ним сам гроза
Батумского порта Шалва Руруа выглядит как маленький щенок. Гогия не станет
работать на кого-то. А выдавать «Дронго» ему просто не имеет никакого смысла.
Тогда как могли узнать о его приезде? Вчера утром в порту узнали о ночной
перестрелке. Так сказал Петр Георгиевич. А сегодня в Батуми приехал
австралийский журналист. Подожди, сказал про себя «Дронго», здесь есть какая-то
связь. Значит, была перестрелка. И вчера утром… пришла телеграмма о его
приезде. Нет, она должна была придти еще позавчера. А если пришла вчера и Руруа
увязал эти два события? Нет, здесь снова что-то не сходится. При чем тут
австралийский журналист? С таким же успехом можно было следить за всеми
прибывающими в Батуми иностранцами. А если он просто недооценивает местную
госбезопасность? Раньше ведь следили за каждым иностранцем, прибывшим в город.
Рядом граница. Нет, это тоже не подходит.
Раньше здесь был Советский Союз и его граница. А сейчас чего
бояться иностранцев, что здесь можно разведать? Какие особые секреты есть у
Грузии, что местная безопасность должна заниматься австралийским журналистом?
Нет, этот вариант тоже не подходит. Тогда почему она подошла к нему? Должно
быть какое-то разумное логическое объяснение, думал «Дронго». Обязательно
должно быть. Он вышел на балкон, посмотрел вниз, где почти не было людей. Лишь
редкие прохожие появлялись у здания гостиницы. Может она влюбилась, внезапно
подумал он, улыбаясь. Потеряла голову? Поэтому так быстро опомнилась и убрала сумочку
с сигаретами? Тоже не подходит. Внизу выруливал какой-то «шевроле-каприс»
голубого цвета. Двое ребят, неизвестно откуда появившихся, с завистью следили
за автомобилем.
«Автомобиль, — подумал „Дронго“. — Конечно, автомобиль. Они
могли засечь, как я въехал в город на машине Давида Гогия. Как я об этом раньше
не подумал?!»
Они могут решить, что прибыл как раз представитель тех
неизвестных, которые ночью напали на людей Руруа. Прибыл для координации
действий или для начала новой войны. В любом случае, теперь они будут
действовать очень плотно. Да, кажется, он прав. Они засекли этот роскошный БМВ.
Тогда все ясно. У них было время найти Тамару, пока он беседовал с Петром
Георгиевичем. Тогда все сходится. И ее внезапный порыв, и роковая ошибка с
сигаретами. Тогда все правильно. Он посмотрел вниз. «Шевроле» уже успел
отъехать, и ребята весело обсуждали достоинства только что уехавшей машины.
Он вернулся в номер, достал из холодильника бутылку вина, не
спеша открыл ее и налил себе в стакан. Вино было холодное. Он взял стакан и
медленно, чуть смакуя, выпил вино. Оно было отменного качества. В этот момент в
дверь постучали.
— Войдите, — дверь он запер, как поступал всегда во всех без
исключения гостиницах. Но именно поэтому он крикнул. За дверью попытались войти,
но, обнаружив, что дверь заперта, снова постучали.
— Открыто, — снова крикнул он, подходя к дверям. Затем
спокойно щелкнул замком, не забыв громко добавить:
— Странно, я не закрывал дверей.
На пороге стоял сравнительно молодой человек, лет тридцати
пяти, с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Он был среднего роста, с
правильными, спокойными чертами лица. Выдавали глубоко посаженные глаза. Они
были слишком спокойны и очень сосредоточенные. С такими глазами можно было
работать хирургом или журналистом. Но скорее всего и лучше всего их обладатель
мог проявить себя в более сложных областях человеческих взаимоотношений. Это
был Отар Пагава, руководитель местной службы безопасности. «Дронго» не знал,
кто перед ним, но сразу почувствовал, что гость может заинтересовать его.
