— Вы разрешите? — спросил Пагава очень вежливо. По-английски
он говорил с легким акцентом.
— У вас ко мне есть дело? — спросил «Дронго».
— Да. Может, я пройду в комнату?
— Пожалуйста, — «Дронго» посторонился, пропуская Пагаву
первым. И сам спокойно пошел за ним. Они сели в гостиной, люкс состоял из двух
комнат.
— Будете пить вино? — весело спросил «Дронго».
— Нет, благодарю вас, — ответил Пагава, устраиваясь в
кресле, напротив мистера Роберта Кроу.
— Слушаю вас, — «Дронго» взял свой стакан с недопитым вином.
— Может, мы будем говорить по-русски? — вдруг сказал Пагава.
— Не понял вас, — он даже не вздрогнул. Собственно, этого и
следовало ожидать.
— Вы забыли предупредить Петра Георгиевича, что не говорите
по-русски, — напомнил ему Пагава, — кстати, он хоть и говорит по-английски, но
довольно плохо, с ошибками. У экспертов ООН могут быть и свои переводчики.
— Что вы хотите?
— Я Отар Пагава, руководитель местной службы безопасности.
— Очень приятно, — разговор по-прежнему шел на английском
языке.
— Вы звонили Петру Георгиевичу сегодня утром и довольно
неплохо говорили на русском языке, — сказал Пагава, — может, вы мне все-таки
нальете вина?
«Дронго» встал, взял бутылку, стакан, налил красное вино
почти до половины и передал стакан Пагаве.
Пагава сделал глоток.
— Хорошее вино у Давида Гогия, — чудовищно спокойно произнес
он.
Этого следовало ожидать. Не нужно было въезжать на этом
проклятом БМВ в город. Сам виноват, в следующий раз будет умнее.
— Что вы хотите? — он и на этот раз говорил по-английски.
Выдержка не изменяла ему, — Мне трудно говорить все время на английском языке,
— медленно произнес Пагава, — но раз вы так настаиваете, я постараюсь
объясниться именно на этом языке. Вчера ночью в нашем порту произошло настоящее
сражение, погибло несколько человек. Неизвестные напали на катер, принадлежащий
господину Руруа.
Нужно сказать, как это по-английски, я не очень люблю этого
господина. Но еще меньше мне нравится, когда в нашем городе появляются заезжие
«гастролеры».
Нападавших мы до сих пор не нашли. Хотя вчера ночью недалеко
от гостиницы был найден труп с пулевыми ранениями. Экспертиза установила, что
этот погибший был тяжело ранен во время нападения на катер из револьвера одного
из убитых людей Руруа. Потом его добили в затылок. Интересный детектив?
«Дронго» молчал. Он уже понимал, какая цепь трагических
случайных совпадений здесь произошла. Но пока молчал.
— И вот сегодня в гостинице появляется австралийский
журналист Роберт Кроу, — продолжал Пагава, — кстати, очень похожий на грузина
или осетина. Но он упрямо утверждает, что он действительно австралийский
журналист. Предположим, мы хотим ему поверить. Но поверить мешает одна маленькая
деталь. Выясняется, что сегодня утром он прибыл на автомобиле БМВ,
принадлежащем самому Давиду Гогия, очень известному мафиози в нашей стране.
Интересное совпадение, вы не находите?
— Хотите еще вина? — спросил «Дронго».
— Не хочу, — Пагава поставил свой стакан на столик с громким
стуком, — как вы мне объясните это совпадение, мистер Роберт Кроу? Только не
говорите, что я ошибаюсь, — Вы ошибаетесь, — спокойно возразил «Дронго».
— Так, — нахмурился Пагава, — значит, вы считаете, что я
ошибаюсь. Очень хорошо. А вы не боитесь, что когда я уйду, здесь появятся люди
мистера Шалвы Руруа? Они тоже могут так подумать. И тогда они с вами вино пить
не будут. Вы этого действительно не боитесь?
— Нет, — он все-таки чуть помедлил с ответом, — я скажу им
то же самое.
— Хорошо, — Пагава решительно поднялся, — это ваше дело.
Только постарайтесь убедить их как можно быстрее. Там ребята нервные, они могут
начать стрелять до того, как вы успеете что-либо сказать.
— А если я обращусь за помощью к самому Давиду Гогия? —
спросил вдруг «Дронго» у Пагавы.
Тот замер, повернулся к дверям, сделал два шага.
— Значит, вы его знаете? — сказал он наконец.
— Он действительно друг моих знакомых, но поверьте мне, я не
имею к ночному происшествию никакого отношения, — как можно убедительнее сказал
«Дронго».
— Тогда зачем вы сюда приехали? Только не рассказывайте
сказки о задании Мельбурнского информационного центра. Так, кажется, называется
место, где вы якобы работаете.
«И ведь не знаешь, на кого он старается, — подумал „Дронго“.
— А доверять нельзя. Это может быть хуже той ошибки с машиной».
— Я действительно работаю в Мельбурнском информационном
агентстве, — очень тихо и четко произнес он.
Хлопнула дверь. Пагава вышел из номера. Только оставшись
один, он понял до конца, какой опасности подвергается. Пагава был прав, люди
Шалвы Руруа могли ворваться в гостиницу в любой момент. Он вспомнил, что Давид
дал ему телефон своего знакомого и, подойдя к телефону, набрал номер.
— Батоно Автандил, я беспокою вас по разрешению вашего друга
Давида Гогия. Да, я здесь, в Батуми. Мне очень нужна ваша помощь. Вы не могли
бы приехать ко мне? Я в гостинице Интуриста, да, здесь. Моя фамилия Роберт
Кроу.
Он говорил какие-то ненужные слова, понимая, что время
работает не в его пользу. Он не знал, кто такой этот неведомый ему Автандил, но
в данной ситуации друг Давида мог быть хоть какой-то защитой от людей Шалвы
Руруа.
Странная получилась ситуация. С одной стороны, он и приехал
сюда, чтобы выйти на самого Руруа. С другой, ему приходилось не только не
искать знакомства с хозяином Батумского порта, но наоборот, постараться любым
способом избежать этого общения. Ситуация была трагикомической, если бы не
убитые в порту люди.
Пролитая кровь требовала отмщения, и Руруа просто обязан был
нанести ответный удар. А за неимением других противников он вполне мог
рассудить, как Отар Пагава. И тогда его люди очень скоро ворвутся в этот номер
гостиницы. И мистеру Роберту Кроу уже не понадобится никакая защита. Слова в
таких случаях не убеждают.
В дверь снова осторожно постучали.
«Здесь прямо проходной двор», — невесело подумал «Дронго».
Нужно было в любом случае открывать. Дверь была очень ненадежной защитой, и
нападавшие могли высадить ее почти не прикладывая усилия. Он открыл дверь, даже
не спросив, кто пришел к нему на этот раз в гости.
На этот раз там стояла Тамара. Она успела переодеться в
темный брючный костюм. Под пиджаком была черная шерстяная кофта. На шее висел
маленький крестик.
