А менять его руководство МУРа и начальник УВД Киевского
района отказывались категорически. Уж очень ценным и нужным работником был
майор Михеев. В стране, где коррупция стана почти нормой, где каждый четвертый
осужденный за лихоимство был работником правоохранительных органов — он являл
собой образец неподкупного и порядочного человека, на которых и держалась еще
окончательно не развалившаяся система.
Именно поэтому, увидев Михеева, так обрадовался Чижов.
С Игнатьичем работать было интересно. И, главное, спокойно.
Можно было заранее предсказать, что никому не удастся надавить на майора,
заставив его в необходимый момент менять тактику дознания, уводя истинных
виновников из-под удара.
Михеев был небрит. Он стоял в старом, мятом пальто с
незажженной сигаретой во рту. После того, как он решил бросить курить, вот уже
полгода сослуживцы видели его в таком состоянии, когда подносить зажигалку
мешала сила воли, а убрать окончательно сигарету не давала привычка.
— Как дела, Женя? — спросил Михеев, — потревожили тебя этой
ночью?
— Ничего, Константин Игнатьевич, — бодро ответил Чижов, —
раз надо так надо. Работа у нас такая.
— Да, — хмыкнул Михеев, — ну тогда пошли. Молодой ты еще,
Женя, ох какой молодой. Вот и купаешься пока в нашем дерьме. Иди за мной.
Работа у него такая…
Чижов, привыкший к ворчанию Михеева, покорно шел за
начальником уголовного розыска, успевая заметить белое от испуга лицо
дежурившей по этажу женщины и уставших работников оперативной группы, вышедших
покурить в коридор.
В номере над телом убитого сидел на корточках молодой
человек, внимательно изучавший содержимое карманов погибшего.
— Что-нибудь нашел? — спросил его Михеев.
— Ничего, — поднялся сотрудник Михеева, — только пачку
долларов и два американских презерватива. Во внутреннем кармане. Видимо, всегда
с собой носил, готов был применить в любой момент.
— Осторожный был, — наклонился над убитым Михеев, — эксперт
смотрел?
— Смотрел, — кивнул парень, — смерть наступила вчера
вечером. Говорит, минимум часов пять труп здесь пролежал. Дежурная ведь
случайно зашла в номер, она говорит, у него была оплата до сегодняшнего дня. А
на четыре часа утра было заказано такси в Шереметьево.
— Он такси вчера сам заказывал? — спросил Михеев.
— Сам. Позвонил и заказал. Потом оставил пять тысяч рублей
на заказ.
— Уже выяснили, кто это? — наклонился над убитым и Чижов.
— Конечно. Михаил Гурамович Мосешвили. Тридцать пятого года
рождения.
Родился в Тбилиси.
— Ты еще скажи, в каком роддоме, — проворчал Михеев, — где и
когда он родился не так важно. Что конкретного выяснили, кроме его паспортных
данных?
— Приехал в Москву три дня назад. Он частый гость в
«Украине». Его здесь многие хорошо знали. Говорят, коммерсант из Грузии. В
анкете для гостей он написал, что приехал в командировку. Прописан в Тбилиси.
Руководитель коммерческой фирмы «ПАК» и «Ампекс». Имеет дочь, так в паспорте
отмечено.
— Вот посмотри, Женя, — показал на парня выпрямившийся
Михеев, — сколько нужно говорить о необходимости работать мозгами. А он идет,
смотрит анкету, открывает паспорт и выдает нам нужную информацию. Кстати,
познакомьтесь. Он и будет заниматься этим делом. Старший лейтенант Виктор
Стеклов.
Парень кивнул Чижову. Он, казалось, совсем не обиделся на
замечания Михеева, только внимательно слушал. Все знали, что Игнатьич — мужик
справедливый. Поворчать любит, но в обиду не даст. И всегда при случае поможет.
Чижов посмотрел в спальную комнату. Погибший жил в люксе из
трех комнат. Постели были аккуратно застелены.
— Он сегодня не ложился, — сказал Чижов.
— Верно, — кивнул Михеев, — что значит аналитическое
мышление. Не ложился. Значит, убили часов в девять-десять. — Скрипнула дверь.
— Можно труп убирать? — спросил кто-то.
— Думаю, да. У вас нет возражений? — спросил подчеркнуто
вежливо Михеев у Чижова.
— Никаких, — улыбнулся Евгений. — А еще что-нибудь выяснили?
— спросил он уже у Стеклова.
— Сделали запрос по нашей картотеке. Там дежурные спали, —
немного виновато ответил Стеклов, — но обещают сейчас уточнить, проходил ли он
по нашей картотеке. Судя по всему, он крупный бизнесмен. Дежурная утверждает,
что у него всегда было много гостей. А вот кто приходил вчера вечером, не
видела. На этаже из лифта два выхода. Можно, выйдя из лифта, сразу пойти
налево, и тогда дежурная увидит, кто именно идет по коридору, а можно свернуть
сразу направо, и тогда дежурная ничего не увидит. А там, дальше, коридоры
соединяются и ведут прямо к нашему номеру.
— А может, убийца поднялся по лестнице с другого этажа? —
спросил Чижов.
— Маловероятно, — возразил Стеклов, — напротив нашего номера
дверь на лестницу вчера была закрыта. Оттуда никто не мог появиться. Только
через коридор. Но дежурная ничего не видела.
— И для чего их только держат? — удивился Чижов. — Они вечно
сонные какие-то.
— Деньги зарабатывают для дирекции, — сквозь зубы пояснил
Михеев, обеспечивают девочками постояльцев, сдают номера на ночь без
документов, закрывают глаза на нарушение режима — в общем, на всем можно делать
деньги.
Обычный гостиничный бизнес. Это сейчас здесь навели
относительный порядок.
Раньше вообще был рассадник заразы, столько всяких гаденышей
здесь обитало.
Вошедшие в номер несколько человек аккуратно положили
носилки на пол, собираясь унести покойного.
— Подождите, — сказал Михеев, — он наклонился над убитым и с
трудом снял с его пальца крупный перстень, — теперь можете забирать.
Когда носилки вынесли из номера, он пояснил Чижову:
— Унесут к патологоанатомам, а потом тело в морге оставят, и
колечко обязательно пропадет. Сколько таких случаев было и окажется, что это
очень важная улика. Или память для родственников погибшего. Поэтому кольца,
даже обручальные, я всегда снимаю. В моргах у нас известно кто работает. В
последнее время совсем озверели, золотые зубы вырывают у покойных.
— Время такое, — уклончиво произнес Чижов. Михеев ничего не
сказал. Он выплюнул уже сжеванную сигарету и, достав новую, снова положил ее
между зубами.
— На теле погибшего два огнестрельных ранения, — коротко
сообщил он Чижову, — одна пуля пробила сердце, другая — легкое. Как я думаю,
стреляли профессионалы, причем, конечно, применяли глушитель, иначе выстрелы
были бы слышны по всему коридору. Видимо, застали врасплох. Хотя убийца должен
быть один, так как двоих в этот вечер вообще не видели. Мои ребята еще
порасспрашивают вчерашнюю смену. Кроме того, внизу много магазинов, может,
девочки-продавщицы видели что-нибудь.
