— А его вещи смотрели? — спросил Чижов.
— Два чемодана у него, — пояснил Михеев, — а замки очень
сложные. И на ключ закрываются, и цифровой код имеют. Французские чемоданы
«Делсей». Ломать их я не хочу. Думаю забрать их с собой. У нас их осторожно
откроем и посмотрим, что в них.
— Да, — согласился Чижов, — так будет вернее.
— Пойдем, — предложил Михеев, — мои ребята протоколы осмотра
места происшествия оформят. Отпечатков все равно никаких нет, кроме отпечатков
погибшего. Я лично смотрел. Работали профессионалы. Может, даже заказное
убийство. Хотя убитый был коммерсантом. Вряд ли мог открыть дверь кому попало.
— А может, он ее вообще не закрывал, — предположил Чижов.
— Точно закрывал, — пояснил Михеев, — сам проверял. Здесь
язычок заедает.
И как только прикрываешь дверь, она автоматически
защелкивается и срабатывает замок. Дверь запирается. Значит, своему убийце или
убийцам Мосешвили сам дверь открыл. А это уже очень важно. Может, его знакомые
были, может, его друзья.
Нужно будет проверить и эту версию. Узнал, кто его поселял в
гостинице? — спросил Михеев у Стеклова.
— Нет еще, — чуть виновато ответил старший лейтенант, — там
пока все спят.
— Это уже не годится, — покачал головой Михеев, — в таких
случаях нужно быстро работать. Убийства здесь не каждый день случаются. А
сонные люди соображают плохо, скрыть что-либо им трудно. Уловил?
— Да, — улыбнулся Стеклов, — все понял.
— И не улыбайся. Смотри, какой улыбчивый. Вторую ночь не
спит и все улыбается. Вчера брали банду, — пояснил он Чижову, — нашего
сотрудника Петю Варламова тяжело ранили. Он сегодня должен был дежурить. Вот
Виктор за него и отрабатывает.
— А я ничего не знал, — удивился Чижов.
— Ну и правильно, — рассудительно заметил Михеев, — чего
лишний раз трепаться. А прокурор твой донесение вчера получил. Не волнуйся, с
бумажками у нас все в порядке. Просто я обратил внимание — когда хроме меня и
моих ребят кто-нибудь узнает о готовящемся захвате, у нас обязательно
«пустышка» получается. Не обижайся, я, конечно, не о тебе говорю. Поэтому я
суеверный стал, теперь только сам знаю, когда операция начнется. Так надежнее,
поверь мне.
Они вышли в коридор, проходя к лифту. Там уже их ждала дежурная,
крашеная блондинка лет сорока пяти.
— Какой ужас, — сказала она, притворно закрывая глаза.
— Это, гражданка, не ужас. Это обычное преступление, — сухо
заметил Михеев, — а вот что творится у вас в гостинице — это действительно
ужас.
— А при чем тут я? — сразу забыла о покойном дежурная.
— Конечно, ни при чем. Это я так, к слову. Кстати, Лену ведь
вы привели работать в гостиницу.
— Кто вам сказал? — разозлилась дежурная, — Эта дрянь?
— Кто надо, тот и сказал. А вы, гражданка Семенова, кончайте
со своими номерами. Нечего тут бардак разводить, — строго заметил Михеев, —
узнаю еще раз — поставлю ваш вопрос перед дирекцией.
— А я ничего не знаю, — заплакала женщина, — при чем тут я?
Я даже не видела, кто прошел к этому Мосешвили. Честное слово, не видела.
— А кто раньше ходил, узнать можете? — спросил Михеев.
— Думаю, да, — быстро ответила женщина, — я его друзей
многих в лицо знаю. Он часто у нас останавливался.
— Завтра придете к нам в УВД. Знаете, куда?
— Конечно, знаю.
Михеев, не сказав больше ни слова, вошел в лифт. Чижов
последовал за ним. Еще один сотрудник Михеева внес два чемодана.
— Круто, — покачал головой Чижов, — строгий вы человек
Константин Игнатьевич.
— Будешь здесь строгим, — пробормотал Михеев, — она девочек
поставляет богатым клиентам. Одна уже заразилась какой-то гадостью. А этим все
равно — были бы деньги.
Они прошли пустой вестибюль, вышли на улицу.
— Грузи чемоданы в машину, — махнул рукой Михеев. — Поедешь
с нами? — спросил он у Чижова.
— Конечно.
В машине они молчали. Только Михеев выплюнул вторую сигарету
и достал третью, снова принявшись ее нещадно жевать.
Они не успели даже подъехать к зданию УВД, когда дежурный,
выскочивший из помещения, начал размахивать руками.
— Чуяло мое сердце, — разозлился Михеев, — опять что-нибудь
произошло.
Он не спеша вылез из автомобиля.
— Что опять случилось? — спросил он у дежурного майора.
— Пришло сообщение об убитом, Константин Игнатьевич, —
протянул листок бумаги майор, — мне ваши ребята сказали: срочно передай
Михееву.
Это был ответ на запрос в информационный центр. Несмотря на
ночное время, дежурные смогли почти сразу найти данные Мосешвили. И ничего
удивительного в этом не было.
Михаил Гурамович Мосешвили, 1935 года рождения, был
неоднократно судимым «вором в законе». На его счету было восемь приговоров суда
и почти двадцатидвухлетний общий срок пребывания в местах заключения. Дважды он
пытался бежать. В Грузии он был широко известен под кличкой «Михо».
— Такие дела, — протянул компьютерную распечатку Михеев, —
теперь жди крупных разборок. Давно такого «авторитета» не убирали. Видимо,
кто-то в Москве решил начать новую войну.
Чижов ошеломленно вчитывался в данные «героической»
биографии Михаила Гурамовича.
Глава 4
Это уголовное дело прокурор решил поручить следователю Мирзе
Джафарову.
За последние два года таких уголовных дел у него было почти
два десятка, и Мирза твердо знал, что их раскрытие в обозримом будущем не
просто нереально, но и вообще почти невозможно. В Карабахе шла ожесточенная
война и, согласно закону, по каждому случаю смерти того или иного гражданина
республики следовало возбуждать уголовное дело. Как и принято в цивилизованных
странах. Но, во-первых, шла война и многие территории, где совершались эти
убийства, были просто захвачены врагом. Во-вторых, граждане Нагорного Карабаха
не считали себя гражданами Азербайджана, и, тем более, не собирались исполнять
законы республики. А в Баку их, в свою очередь, де-факто не считая
согражданами, де-юре признавали, что все армяне, живущие на территории
Нагорного Карабаха, как и весь анклав, являются территорией суверенного
Азербайджана и принципиально продолжали возбуждать уголовные дела по любому
факту насилия.
Правда, в данном случае в приграничном районе был убит
старый чабан и тяжело ранен его молодой напарник. Преступление, конечно,
совершили армянские бандиты, как считали в прокуратуре, и Мирзе в очередной раз
было поручено допросить тяжелораненого свидетеля, возбудить уголовное дело и…
забыть о нем, так как расследование в тех местах проводить было просто
невозможно, да и бандиты не собирались ждать прокурорского работника,
отсиживаясь на месте преступления.
