Кязимов давно перешел стокилограммовую отметку и, по слухам,
полнел каждый год на два-три килограмма. Несмотря на военное время, работники
прокуратуры жили куда лучше обычных граждан, ибо общая атмосфера
вседозволенности и бесконтрольности позволяла им закрывать любое уголовное
дело, получая за это приличные отступные. За последние три года в республике
сменилось пять высших руководителей, среди которых было три Президента, и уже
это обстоятельство делало прокурорский надзор фикцией, превращая его в бессмысленную
суету.
Кязимов слушал своего подчиненного молча, он любил, когда
следователи могли выговорить все, что хотели сообщить по данному делу. И лишь
когда Джафаров закончил, он тяжело задышал, доставая сигареты. Врачи давно
запретили ему курить, но он, привыкший дымить в своем кабинете, не обращал
внимания на угрозы эскулапов и жалобы своей супруги.
— Значит, были азербайджанцы, — нахмурившись, уточнил
Кязимов.
— Парень утверждает, что были. Даже дает описание внешности.
Одного звали Омар. Согласитесь, с таким именем армянина быть не может, —
доложил Джафаров.
— Конечно, не может, — задумался Кязимов, — где это
произошло, можешь показать на карте?
— Конечно, — Джафаров подошел к большой карте республики,
висевшей за спиной Кязимова, — вот приблизительно здесь, почти у самой границы.
— Интересно, — задумался Кязимов, — я ведь сам из этих мест.
— Не знал, — кивнул Джафаров, — я вообще всегда мало
интересовался, кто из какого района.
— Поэтому ты до сих пор только следователь, — добродушно
заметил Кязимов, — а пора бы уже знать, что в Азербайджане главное — родиться в
нужном месте. И в нужное время.
— Ничего не поделаешь, — засмеялся Джафаров, — второй раз
родиться я уже не смогу.
— Не зарекайся, — усмехнулся Кязимов, — я знаю немало
деятелей, которые умудрялись даже менять паспорта с местами своего рождения,
угадывая под очередного лидера.
— Это не для меня.
— Знаю, — засмеялся Кязимов. Джафаров вернулся на свое
место, сел за стол напротив Кязимова.
— Дело в том, что в Карабахе и в районах вокруг него в
основном живут шииты, — напомнил Кязимов, — и людей с именем Омар среди местных
очень легко отыскать. Там всего три деревни, где живут сунниты. Поэтому твоя
задача сильно упрощается. Если убийца местный, а неместные вряд ли бы так
хорошо ориентировались в горах, то его несложно найти.
— Понял, — загорелся Джафаров, — я как-то об этом не
подумал.
— Возьми командировку и поезжай туда, — разрешил Кязимов, —
я сам доложу заместителю прокурора республики. Согласие, считай, я тебе дал, но
действуй осторожно. Вполне вероятно, что перебрасывали наркотики, а это дело
грязное, пусть им милиция занимается — у нас и без того работы хватает. Если
подтвердится, что такой человек действительно проживает в районе, хватай его за
шиворот и вези сюда. Во время войны таким делом занимается, мерзавец. Мы все,
конечно, не святые, но своих детей этой гадостью не травим. Знаешь, как выросло
за последнее время потребление наркотиков среди молодежи? Мне Исаев
рассказывал, сколько в милиции дел, страшно сказать.
Исаев был начальник отдела прокуратуры надзора за следствием
в органах милиции. Их связывала с Кязимовым многолетняя дружба.
— И потом, ты только подумай, какая наглость! — продолжал
возмущаться Кязимов. — Война идет, а они своим бизнесом занимаются! Старший,
который ни азербайджанцем, ни армянином не был. Им нужно серьезно заняться.
Может это иностранец. Если он говорит по-русски, это совсем не значит, что он
русский.
Нужно состыковаться с местной госбезопасностью, может, у них
есть какие-нибудь сведения. Ты поезжай, а я попрошу Велиева позвонить в
Министерство национальной безопасности. Пусть дадут задание своим на месте,
чтобы все подробнее выяснили.
Если что-нибудь узнаешь, сразу мне докладывай, а я сам
позвоню руководителю районной администрации. Эльдар Касумов очень хороший
парень. Я его много лет знаю. Он тебе поможет.
— Спасибо, — начал собирать бумаги Джафаров.
— Будь осторожен, — посоветовал на прощание Кязимов, — сам
знаешь, какая сейчас ситуация. Никому не доверяй. Раз они так нагло действовали
— значит, имеют своих осведомителей и в милиции, и в госбезопасности. Там
прокурор района новый, его перевели недавно из Гянджи. Я его хорошо не знаю,
поэтому будь с ним поаккуратнее. Говорят, он человек самого премьера, но никто
более определенно сказать не может.
— Ясно, — поднялся Джафаров, — когда мне можно выезжать?
— Завтра, — Кязимов, не вставая, протянул свою огромную
руку. — Будь здоров. И не забудь сегодня получить оружие. Там может
понадобиться. Я распоряжусь, чтобы тебе его выдали.
Когда за ушедшим следователем закрылась дверь, Кязимов,
вздохнув, поднял трубку внутреннего служебного телефона.
— Можно мне к вам зайти? У меня важное дело.
— Заходите, — разрешил заместитель прокурора республики
Анвер Велиев.
Кязимов, тяжело поднявшись, чуть затянул свободно
болтавшийся галстук и вышел из кабинета. В приемной у Велиева никого не было, и
он, кивнув секретарше, вошел в кабинет.
— Здравствуйте, — Велиев встал, увидев вошедшего Кязимова.
Они обменялись рукопожатиями и, пройдя в дальний конец кабинета, сели в
глубокие кресла. Кязимов с трудом уместился в кресле, чувствуя, как ему трудно
дышать.
— Что-нибудь случилось? — спросил Велиев. Он только недавно
был назначен заместителем прокурора республики и демонстрировал свой
демократизм, относясь ко всем одинаково ровно и доброжелательно.
— В Физулинском районе, почти у самой границы был убит
чабан, — коротко доложил задыхающийся Кязимов. — С ним был его молодой
помощник. Он остался в живых, хотя в него тоже стреляли. Теперь этот парень
уверяет, что границу переходили объединенные в одну банду азербайджанцы и
армяне. А командовал ими какой-то чужак. Парень считает, что бандиты занимались
переброской наркотиков.
— А вы как считаете? — Велиев, несмотря на свои пятьдесят
лет, сохранял стройную фигуру спортсмена и почти молодое энергичное лицо,
которое несколько портили сплошные седые волосы на голове, так отчетливо
напоминавшие о возрасте Анвера Мамедовича. Он даже улыбался какой-то западной
улыбкой, демонстрируя свои дорогие зубные протезы.
— Мы пока не знаем точно, — уклонился от ответа Кязимов, —
но я завтра собираюсь послать туда нашего следователя. Пусть поищет на месте.
Может, что-нибудь узнает.
— До линии фронта далеко? — спросил Велиев.
— Не очень. Вы же знаете, большая часть Физулинского района
захвачена противником. Расследование можно будет вести из Бейлагана. Это
единственный выход. Главу местной администрации я знаю. Я его попрошу помочь
нашему следователю. Но нам нужна ваша помощь.
