- Чаннаронг? — недоверчиво переспросила я, поймав ее взгляд в зеркале.
- Самородок, — с тщательно замаскированным презрением пояснила леди Линдсей. — Самый молодой детектив в департаменте, да еще с самым высоким процентом раскрытых дел — в основном, правда, среди преступлений коренного населения. Полагаю, ему помогает знание внутренних порядков в общинах. В прочих делах он не столь успешен, но поддерживает дружескую связь с Каллумом Кроуфордом, так что расследование гибели Саффрон поручили ему. Боюсь, детектив оказался не готов к столь ответственному случаю, и все эти глупые статьи в желтых газетенках выбивают его из колеи, не позволяя сосредоточиться и сопоставить факты.
Я осознала, что замерла, так и не закончив заплетать Линдсей косу, и поспешно заработала пальцами.
- Неудивительно. Давление общественного мнения — это тяжело, особенно для ньямарангцев. Они привыкли держаться вместе, и одобрение сотоварищей для них крайне важно.
- Разве получит он одобрение, замяв дело? — слегка поморщилась леди Линдсей — и вдруг округлила глаза. — Разве что если это одобрение будет от сугубо определенных сотоварищей…
Поскольку мои мысли шли примерно в том же направлении, я не удержалась и приподняла бровь.
Благовоспитанную леди подобный жест срезал бы моментально. Право, не женское это дело — грязнуть в подобных догадках. Леди должны блистать красотой и приносить жизнь, а не интересоваться расследованием чьей-то смерти.
Однако благовоспитанную леди от благовоспитанной леди из древнего рода, облеченного властью, отличала одна характерная черта: вторая понимала, что если спускать чью-то смерть на тормозах, то приносить жизнь бесполезно — и ее оборвут рано или поздно какие-нибудь озверевшие интриганы, почуявшие безнаказанность.
- В руках Каллума Кроуфорда фактически треть голосов Парламента, — по-своему истолковав мой взгляд, пояснила Линдсей. — И он — один из главных противников поправки, которая могла бы позволить Ньямарангу самостоятельно устанавливать вывозные пошлины. Их, несомненно, подняли бы, чтобы изыскать средства на строительство дорог и портов. Лорду Кроуфорду это было бы крайне невыгодно: основной его доход составляет торговля слоновой костью. В Ньямаранге спрос на нее невысок: местное население почитает слонов за священное животное и никогда не станет поддерживать убийства ради декора, даже если слонов специально выращивают на фермах; а среди ассимилировавшихся вайтонцев немногие могут позволить себе подобную роскошь. Как следствие, лорд Кроуфорд экспортирует слоновую кость и поделки из нее в Вайтон, Амарийский Халифат и Бройденское княжество. Товар и без того недешев, но повышение пошлин и вовсе лишит его изрядной части покупателей. Зато Ньямарангу поправка пошла бы только на пользу, позволив развить торговлю рисом и пряностями. Парламент рассматривает ее уже месяц и никак не может прийти к общему мнению. Но что, если вывести из игры лорда Кроуфорда?..
Огонь азарта добавил красок обычно бледному лицу Линдсей, зажег румянец на щеках и окрасил кармином губы — губернаторская дочь в этот момент была так сказочно хороша, что я невольно залюбовалась, и она, заметив излишне пристальный взгляд, вдруг осеклась и опустила глаза.
- Я увлеклась, — куда тише заметила она. — Должно быть, тебе вовсе не интересны парламентские склоки.
Горячо уверять ее, что парламентские склоки — практически смысл моей жизни, я не стала. Аккуратно завязала ленту на длинной льняной косе и достала крем, стараясь ничем не выдать, что в голове у меня зазвенел тревожный звоночек.
Джейден Старр, новый наследник лорда Кроуфорда и жених леди Линдсей, держал мастерскую и собственноручно изготовлял декоративные статуэтки из бронзы и слоновой кости. Но своего источника материалов у него не было — как и титула, как и власти. Как знать, что двигало этим «человеком искусства» и какие знакомства он водил?
И как знать, не думает ли о том же самом леди Линдсей?..
- Напротив, было занимательно узнать о сфере твоих интересов, — улыбнулась я и протянула ей баночку с кремом. — По-моему, леди слишком долго держали в стороне от политики, и сейчас международным отношениям точно не помешала бы женская рука.
По крайней мере, так считал папа — но об этом я Линдсей точно была не готова сообщить.
- У тебя чрезмерно радикальные взгляды для компаньонки, — заметила Линдсей — безо всякого, впрочем, осуждения. — Не вздумай озвучить это мисс Браун, не то ее советы начнут казаться благоразумными.
Страшная угроза. Если бы Линдсей еще не хихикнула в конце, я бы точно прониклась.
- Спать, — решительно объявила она, поднявшись. — Завтра — длинный и трудный день.
Это точно.
А перед ним еще нужно исхитриться и позвонить папе…
* * *
К Большому Выходу готовиться начали с рассвета.
Линдсей, может быть, с удовольствием бы вздремнула еще пару часиков, но леди Изабель была неумолима: «Лебедь-шипун», небольшой океанский лайнер с нагорья Пхум Ми На-Тааб, должен был прибыть в Западный порт еще до полудня, и все семейство в полном составе выдвигалось встретить будущего жениха своей наследницы. Предполагалось, что Джейден Старр остановится в Кроуфорд-холле, но торжественный ужин в честь его приезда планировался в Мангроув-парке, и приглашение требовалось передать лично.
Разумеется, для Линдсей это прежде всего означало, что все утро она будет вынуждена провести у зеркала.
Поднятая с первыми лучами солнца, прекрасная леди без лишних сантиментов залезла в теплую ванну, нанесла на лицо питательную маску и благополучно продрыхла еще полчаса, пока я, втайне по-черному завидуя, носилась между ее гардеробной и будуаром леди Изабель, которая и мысли не допускала о том, что ее дочь вполне способна собраться без дюжины наставлений и советов почтенной матушки, особенно — в части того, что касалось выбора бюстье.
Беспокойство леди Изабель я понимала прекрасно, но, когда ее камеристка все-таки исхитрилась упечь свою госпожу в утреннюю ванну, вздохнула с облегчением.
Сонная Линдсей подобранное матерью платье оглядела с нескрываемым скептицизмом, но спорить не стала и покорно нырнула под стационарный фен, пока я расставляла на трельяже пузырьки и баночки. Никакой яркой декоративной косметики леди себе не позволяла, но это только усложняло задачу: попробуй-ка, добейся здорового цвета лица и блеска в глазах, если и румяна, и тени для век под запретом! К счастью, у меня за плечами была долгая тренировка на младшей принцессе, и дело спорилось. Леди Линдсей была готова к выходу через каких-то три часа, и выглядела более чем достойно для наследницы древнего рода — даже безо всяких скидок на неискоренимую вайтонскую блеклость красок.
Леди Изабель пришлось прождать еще полчаса. Лорд Эванс и Линдсей благополучно успели позавтракать и даже несколько притомиться в ожидании, а достойная наследница где-то раскопала еще одну траурную ленту (вчерашнюю я точно забирала в чистку!) и самостоятельно повязала ее на рукав, дивно оттенив закрытое утреннее платье нежного персикового цвета. Эта лента и стала звездой утра, стоило леди Изабель спуститься в столовую.
