В результате из камеры предварительного заключения дражайший кузен поднялся только через полчаса, о чем-то болтая с охранником. Грозного вида хранитель порядка — на полторы головы выше и в два раза шире субтильного Сирила — гулко расхохотался и душевно хлопнул его по спине, отчего «мистер Кантуэлл» последние два шага до администраторской стойки буквально пролетел, но все равно нашел время по-свойски попрощаться и тут же заулыбался акуле-регистраторше так, что вся ее суровая хищность утекла куда-то под печатную машинку.
Джейден удивленно приподнял брови, наморщив лоб. На него-то регистраторша уже успела нарычать, посрамив всех окрестных тигров, вместе взятых, — не помогли ни улыбки, ни деньги, ни мое робкое заступничество. А с Сирилом она уже спустя полминуты щебетала, как птичка, и разве что «приходите еще!» на прощание не сказала.
И если меня такое положение вещей ничуть не удивляло, то Джейден начал посматривать на моего кузена с каким-то нездоровым мальчишеским любопытством. Я мысленно записала его в жертвы Сирилового обаяния, но, как выяснилось, поторопилась с выводами.
Получив свои бумаги и любезно распрощавшись с регистраторшей, дражайший кузен наконец выбрался из коридора в зону ожидания — и вместо того, чтобы поблагодарить за своевременное спасение, вдруг уставился на Джейдена, как ребенок — на облако розовой сахарной ваты.
- Не может быть, — выдохнул он так, словно в последний момент обнаружил, что к сахарной вате прилагается вагон эскимо и безлимитный билет в парк аттракционов. — Вы?
Джейден растерянно сморгнул, а Сирил, не теряя времени, выудил из своей сумки очередной блокнот с ручкой, но все-таки притормозил, неверяще уточнив:
- Джейден Старр?
Наследник Кроуфордов осторожно кивнул, кажется, засомневавшись, не упекут ли его сейчас на место Сирила. Я прикрыла лицо ладонью, догадавшись, что сейчас будет.
- Можно автограф? — выпалил Сирил взволнованно, как девочка-фанатка, и протянул блокнот.
Хорошо хоть не на груди попросил расписаться. Когда мы проходили инструктаж перед нынешним заданием, Сирил весь изошел на зависть, узнав, что у меня будет шанс лично познакомиться с тем самым Джейденом Старром, — и из его лекции по хрисоэлефантинной скульптуре я узнала больше, чем из материалов по делу. И больше, чем в принципе хотела знать, если уж на то пошло: идея пускать на декор чьи-то кости мне и раньше казалась не слишком здоровой, и подробности их обработки я бы уж точно предпочла оставить за скобками.
Хотя следовало признать, что выбор материалов для скульптуры уже говорил о Джейдене многое. Как и искренний интерес Сирила — о нем самом.
На этом я бы поставила жирный красный штамп «виновен» и закрыла дело, но, во-первых, если второй заместитель главы Тайной Палаты верит в ведьм и даже женат на одной, то ни за что в этом не признается и перед тем, как выдвигать обвинения, потребует доказательства попрочнее чьей-то обостренной интуиции; а во-вторых, глифы со мной были категорически не согласны. Оставалось только поумерить свою категоричность и старательно держать лицо, пока Сирил восторженно расписывал Джейдену достоинства его же художественной выставки в галерее Пхум Ми На-Тааб. В его интонациях угадывалось что-то знакомое; примерно в том же тоне сам Джейден вещал за столом, уверяя собеседников, что из меня выйдет отличная натурщица. Я искренне понадеялась, что теперь ему так же неловко, как было мне тогда, но затянуть представление не позволила.
- Рада, что вы нашли общий язык, — вклинилась я, едва дождавшись паузы в непрерывных восторгах Сирила, — но очень хотела бы знать, как вышло, что ты очутился в участке. Право, я предпочла бы другое место, чтобы познакомить тебя с мистером Старром.
Сирил моментально насупился и убрал блокнот, в котором уже успел набросать по памяти какую-то статуэтку, особенно впечатлившую его на выставке. Джейден проводил рисунок несколько удивленным взглядом.
- Замешана честь дамы, — с пафосом известил меня Сирил, не поднимая глаз, — не могу распространяться.
- С каких это пор ты защищаешь девичью честь, а не угрожаешь ей? — автоматически поинтересовалась я, не сдержав смешок, — и только потом спохватилась, что посторонним подобные пикировки выслушивать не обязательно.
Но Джейден благовоспитанно сделал вид, что я ничего не говорила, а Сирил, угрюмо покосившись на очередного кумира, добил:
— С тех самых пор, как это твоя честь.
Не будь здесь Джейдена, я бы посмеялась. Девичья честь у ведьмы, да еще в том возрасте, когда собственно возраст уже не называют, — как спасательный круг у морского окуня: с социальной точки зрения — более чем приемлемо, с точки зрения здравого смысла — чистой воды самоубийство. Да и что нового обо мне могли сказать в портовом пабе?
- Не смотри на меня, повторять не буду, — проворчал Сирил и одернул ремень сумки, страдальчески скривившись и как-то странно перекособочившись от резкого движения.
После этого вопросы чести окончательно перестали меня волновать, и я вежливо распрощалась с обеспокоенным Джейденом и клятвенно пообещала вернуть деньги за залог. Кажется, он отказывался, но я уже не слушала, целеустремленно потащив пострадавшего кузена к нему домой.
На время миссии в Лонгтауне Сирил временно занял бывшую хижину моей мамы. Она жила там давно, еще до знакомства с моим папой, и годы не прошли для домика даром: сваи на треть ушли во влажную почву, крыша прохудилась, а на чердаке поселились летучие мыши. Раньше сюда ежедневно приходили морские приливы, изменившие почву так, что хижину до сих пор окружали мангры с плотной листвой, тронутой серебряными капельками соли. Другие растения все никак не приживались, хотя болота и отступили дальше к северу. Наверное, не будь это ведьмина хижина, за прошедшие годы она бы вовсе сгнила и развалилась, но лонгтаунцы после маминого отъезда еще долго заглядывали и латали хиреющий дом, надеясь на возвращение хозяйки.
Вместо нее приехал Сирил — но, кажется, его присутствие оказывало на окружающих примерно такое же гипнотическое воздействие. Во всяком случае, лестницу на открытую веранду кто-то заменил, и от нее до сих пор остро пахло пропиткой для дерева; кроме того, чья-то трудолюбивая рука добросовестно отдраила все окна, и я здорово сомневалась, что принадлежала она самому Сирилу. Кузен предпочитал беречь руки для более интеллектуальных занятий, благо он-то ведьмой не был и вполне мог себе позволить регулярно лодырничать. У Сирила отчего-то всегда находился кто-то, кто будет отдуваться вместо него.
На этот раз, например, я.
- У тебя вообще аптечка есть? — без особой надежды поинтересовалась я, оглядев любовно выдраенный, но совершенно пустой дом.
- У меня есть ты, — хмыкнул Сирил и безо всякого стеснения выпутался из тонкой хлопковой рубахи, явив миру по-ньямарангски хрупкие ребра и внушительный синяк через половину спины, уже налившийся жутковатым багровым цветом. — Остальное — мелочи, само пройдет, но вот эта зараза саднит, как…
Я догадывалась.
