- Теперь вы видите, — не скрывая торжества, сказал Джейден. Вопросительной интонацией в его словах и не пахло, и мне отчего-то нестерпимо захотелось запустить в него драгоценной статуэткой.
О да, я видела, что он хотел показать, — женщину, которая привыкла решать и вести. Сильную, мудрую, уверенную. Ведьму.
Вот только ведьма никогда не станет делать из чьей-то смерти представление!
- Вижу, — с отвращением подтвердила я.
- И вам не нравится, — вдруг заулыбался Джейден. Позабытая Линдсей растерянно переводила взгляд с него на меня и многомудро молчала, опасаясь спугнуть момент истины. — Знаете, из чего сделано ее тело?
Я присмотрелась. Тело было изжелта-белым, жутко похожим на слоновую кость, — но Джейден ведь говорил, что из нее делали только статуи бога и императоров?..
- Это ивуарин, — сообщил Джейден, который, похоже, и не ждал от меня ответа. — Минеральная кость — замена слоновой. Вы знали, что именно эта жрица-коломче впустила вайтонскую армию в императорский дворец? Солада была рабыней, но привлекла взгляд императора. Став жрицей, она запретила класть на алтарь детей и потребовала, чтобы жертв стали выбирать не только из черни, но и из знатных семей. За это ее едва не убили, но император увидел в этом удобный способ избавиться от неугодных и объявил Соладу неприкосновенной.
- Отчего же она решила предать императора, если он спас ей жизнь и поддержал ее идеи? — удивилась Линдсей.
Джейден смущенно кашлянул и отвел взгляд.
- Рабыню вряд ли спрашивали, желает ли она стать наложницей, — ответила я вместо него.
- Летописи утверждают, что Солада своим требованием выбирать жертв и из знати тоже хотела постепенно подвести благородные семейства к мысли, что от жертвоприношений можно отказаться вовсе, — дипломатично заметил Джейден. — Правда, эти летописи вели вайтонские ученые, и они могут быть далеки от истины. Однако мать Солады родилась в Дезервийском княжестве, и ей эти идеи были куда ближе, чем коренным ньямарангцам, так что, полагаю, имело место сочетание всех факторов разом. Благодаря Соладе были спасены десятки невинных детей, а кровавый культ остался только в музеях и летописях. А эту статуэтку на самом деле изготовил вайтонец, ее современник, и выбор материала не случаен: он показывает, что знания и власть можно использовать по-разному, а фокус с волком в овечьей шкуре прекрасно работает и в обратную сторону.
Ага. А еще этот ивуарин наверняка дешевле слоновой кости. Вряд ли вайтонец рассчитывал, что на статуэтку найдется богатый покупатель — идеи спасителя из народа никогда не пользовались особой популярностью у знати.
- Ты хочешь сделать серию статуэток из ивуарина? — недоверчиво уточнила Линдсей, пока я переваривала свои впечатления.
- По-моему, это идеальный материал для танцовщиц-коломче, — пожал плечами Джейден и уставился на статуэтку так влюбленно, как, кажется, никогда не смотрел на свою будущую невесту. — Представь: это женщина, которая могла отомстить, назвав жертвами сторонников императора, — да хоть его сыновей! — но предпочла тихо менять страну изнутри, без бурь и смут, пока не увидела выход, позволивший уничтожить культ полностью. Кому еще хватило бы мудрости и терпения?
С такой точки зрения на кровавых жриц я еще не смотрела.
- Что с ней стало? — не удержалась я.
Энтузиазм Джейдена несколько поблек.
- Ее выследили фанатики из религиозной общины, — сказал он, — и убили в тот день, когда Его Величество Ричард Аллистер был назван королем Ньямаранга.
То есть плодов своего терпения и мудрости Солада все-таки не увидела, с сожалением поняла я, но вслух так ничего и не сказала. Ониксовые глаза статуи взирали на меня с добродушным спокойствием, словно женщина хотела напомнить, как много людей успели увидеть все вместо нее.
- Какой ужас, — с тщательно выверенной долей страха и неодобрения в голосе произнесла Линдсей.
Джейден смущенно пожал плечами.
- Да, это не похоже на сказку со счастливым концом, — признал он, — но мне кажется, что роль Солады в истории Вайтонской империи куда важнее, чем говорится в учебниках, а сама она — куда больше, чем разряженный религиозный символ ушедшей эпохи. Я хочу сделать сюжетную серию статуэток: от появления Солады во дворце в качестве рабыни до того момента, когда она открыла ворота для вайтонской армии. — Джейден с надеждой повернулся ко мне.
А я все молчала, отстраненно размышляя о том, что теперь, кажется, понимаю, отчего он так старался выяснить, не замужем ли я и что думают о его затее мои ближайшие родственники. Женщина из приличной семьи, бывшая компаньонка младшей принцессы, личная служанка дочери губернатора — и позировать полуголой?!
Самое забавное, что с типажом Джейден угадал: судя по изображению, Солада была такой же высокой и нескладной, как и я, — разве что многочасовые танцы скруглили фигуру, спрятав торчащие косточки под упругой мускулатурой. Но у меня-то ее не было…
- Нет, вы снова смотрите не так, — вдруг с неподдельным расстройством заметил он и отступил на шаг назад. — Дело не во внешности, миз Марион. Натурщицу с подходящим лицом я нашел бы за пару дней, но мне нужно не фотографическое сходство, и если вас смущает наряд Солады, то забудьте о нем — неважно, в чем вы будете позировать. Важно, что позировать будете вы.
Это определенно добавило заданию пару очков, но энтузиазмом я все равно не прониклась.
- Как скажете, мистер Старр, — сдержанно кивнула я. — Но, пожалуйста, помните, что я служу семье Эвансов, и мое поведение должно быть отражением достоинства моих господ. Кроме того, время…
— Обсуждаемо, — перебила меня Линдсей, вдруг засветившись улыбкой и таким оптимизмом, что его хватило бы на двоих, не будь он наигранным. — Завтра нас ждут в Кроуфорд-холле на ужин, и вы сможете задержаться ненадолго. Для первого раза ведь не понадобится много времени?
Судя по мечтательному виду Джейдена, времени ему потребовалось бы очень и очень много, но вежливость предписывала немедленно согласиться с великодушным предложением леди.
Даже если ей вздумалось самым беспардонным образом продать свою компаньонку.
- С тобой все будет в порядке, — таким твердым и спокойным голосом сказала Линдсей, что стало ясно: успокоить она хочет в первую очередь себя саму. — Даже если Джейден что-то заподозрит, у него будет полный дом гостей, и мы с родителями обязательно дождемся тебя. Он не рискнет.
Я подготовила легкие домашние туфельки и поставила их рядом с кроватью. Линдсей неохотно откинулась на подушку и провела рукой по волосам, едва не разлохматив заплетенную на ночь косу.
- Я попробую еще раз поговорить с мистером Хайнсом, — решительно заявила она. — Он наверняка сможет что-то посоветовать.
- Не нужно, — отозвалась я и потянулась к завязкам противомоскитного балдахина. — Я знаю, как вести себя. А мистер Хайнс должен по-прежнему считать меня приличной компаньонкой, которая просто делает свою работу и никоим образом не вмешивается в дела господ.
