Но что ж я сделаю, если водка с медом и лимоном — лучшее из моих средств от сухого кашля? Не всем везет решать любые проблемы печеньем, как моей маме…
- Это поможет, — пообещала я и впихнула ему бутылочку.
Мистер Уокер пробормотал слова благодарности, почти повиснув на метле, и что-то в его поникшей позе заставило меня насторожиться:
- Вы не один под ливень угодили?
- С Элом, — невнятно пробурчал садовник, — он в малом домике отсыпается.
Я покосилась на небо. Рассвет вступил в свои права, но Линдсей сама позволила мне отлучиться утром — а мистер Хайнс мог еще пригодиться.
- Ведите, — вздохнула я и уже нацелилась на хорошо замаскированную тропинку за разросшейся алламандрой, когда из черного хода выглянула Грейс и ахнула:
- Марион, ты куда это собралась? Мистер Уокер не сказал, что тебя искала леди Изабель?
Садовник ссутулился и спрятал бутылочку в карман штанов. Я остановилась, будто налетев на невидимую стену, и помассировала виски. Из-за бессонной ночи голова была тяжелой, словно ее набили отсыревшей ватой, и туда никак не помещалось нехорошее подозрение, что мистер Уокер счел мою мораль попранной из-за ночной прогулки на соленые болота и пытался завязать разговор вовсе не из-за одолевшего его кашля.
И вряд ли его намерения были столь же серьезны, как у Сирила в отношении Нарит Аволокорн. А я-то тут начала целительские навыки тренировать…
- Леди Изабель уже встала? — удивилась я, развернувшись к дому.
- Все встали, — страдальчески поморщилась Грейс. — Леди Линдсей приснился кошмар, и она проснулась с криком. Слуги уже позавтракали, но миссис Уайтглоу припасла для тебя порцию. Загляни на кухню после того, как сходишь к леди Изабель.
Я озадаченно кивнула и, поспешно переобувшись, метнулась на хозяйский этаж. Непривычно притихший и даже будто поблекший мистер Хантингтон постучался к леди Изабель, робко сообщил о моем прибытии и испарился с такой ловкостью, что я заподозрила его в некоем родстве с легендарными ньямарангскими ассасинами.
В кабинете, вопреки этикету, терпко пахло кофе и свежей выпечкой, но даже аппетитные ароматы ничего не могли поделать с ранним подъемом и дождливым серым утром за окном. Хозяйка Мангроув-парка сидела в кресле, откинувшись на спинку. На столе перед ней лежал лист бумаги, на котором чернела всего одна строчка — и та какая-то неровная, обреченно сползающая вниз к концу фразы.
Голос леди Изабель, тем не менее, звучал твердо и четко:
- Миз Марион, — с ощутимой прохладцей кивнула она вместо приветствия, — могу я узнать, почему вас не оказалось в особняке, когда леди Линдсей понадобились ваши услуги?
Я нахмурилась: слова Нарит вдруг колокольным звоном отдались в голове. Откуда самопровозглашенная пророчица могла узнать, что я действительно была нужна в особняке?..
- Леди Линдсей позволила мне отлучиться ночью, миледи, — настороженно отозвалась я.
Леди Изабель отмахнулась:
- Вашим непосредственным управляющим является не леди Линдсей!
Тут она была права как никогда. Не Линдсей и даже не сама леди Изабель, а кое-кто куда как более требовательный и бескомпромиссный — и папа уж точно не обрадуется, если я вылечу с ответственного задания из-за того, что не смогла должным образом выполнять обязанности компаньонки.
Поэтому я покаянно опустила голову и позволила хозяйке Мангроув-парка метать громы и молнии в свое удовольствие, срывая на мне раздражение из-за недосыпа и беспокойства за дочь. Благо ранний подъем сделал свое дело: леди Изабель быстро выдохлась и наконец вспомнила, по чьей протекции я оказалась у нее в особняке — и почему не стоит торопиться увольнять проштрафившуюся прислугу.
- После смерти подруги леди Линдсей часто снятся плохие сны, — хмуро сообщила леди Изабель, успокоившись, и снова откинулась на спинку кресла. Я все еще стояла перед ней навытяжку, и разговор как никогда напоминал мне очередную выволочку в папином ведомстве: сначала кнут, а потом пространные объяснения и инструктаж вместо пряника. — Полагаю, это как-то связано с тем, что она слишком много узнала об обстоятельствах трагедии. Как бы Линдсей ни храбрилась, она еще слишком юна и не готова к подобным потрясениям. Вы не должны покидать особняк ночью, миз Марион. Если вам так необходимо отлучиться, согласуйте время с мисс Тансталл или, в крайнем случае, с Грейс, чтобы вас могли подменить.
В задумчивости я прикусила щеку изнутри, и, видимо, лицо у меня при этом выглядело достаточно странно, чтобы леди Изабель многозначительно протянула:
- Или… у вас есть свои способы справиться с кошмарами, миз Марион?
Я подавила улыбку. Работать на человека, который уже примерно представляет, на что способна ведьма — да что там, хотя бы просто верит в ведьм! — было до приятного легко.
- Один или два, леди Изабель. — Или все три, но вряд ли графиня одобрила бы, вздумай я напоить ее наследницу чем-то настолько крепким. — Я что-нибудь придумаю, с вашего позволения, если леди Линдсей согласится.
- Действуйте, — дала отмашку леди Изабель и, когда я уже думала, что сейчас меня отправят восвояси, неуверенно потеребила недописанное письмо и спросила: — Могу я рассчитывать, что вы обратите внимание также и на лорда Кроуфорда? Ваша почтенная матушка пекла такое замечательное печенье… порой одного кусочка было достаточно, чтобы увидеть просвет в своем горе.
Я с сожалением развела руками. Увы и ах, печенье за моим авторством было способно подействовать таким специфическим образом, что единственным просветом в жизни становилось окно уборной. Не то чтобы лорда Кроуфорда это не взбодрило бы, но это определенно был бы не тот эффект, на который рассчитывала леди Изабель.
- Боюсь, мои таланты лежат в несколько иной области, миледи, — округло сформулировала я, — но я приложу все усилия, чтобы лорду Кроуфорду стало легче.
По крайней мере, пьяный лорд — это куда более ожидаемо и предсказуемо, нежели лорд, заедающий горе печеньками. Хотя мама не погнушалась бы подсунуть ему бисквиты, чего уж там, — но мама сейчас в Старом Кастле, наверняка уже подыскивает фамилиара для Ливи, чтобы не вышло очередной осечки с каким-нибудь крупным хищником или чрезмерно экзотическим зверьком, которого нельзя будет содержать в домашних условиях. Придется полагаться исключительно на свои силы.
Но печенье я бы со счетов не стала сбрасывать, пожалуй…
Прежде чем идти к Линдсей, я быстро выскочила на задний двор и забежала в домик садовника. Самого мистера Уокера видно не было — должно быть, ушел приводить в порядок «парадную», хозяйскую часть парка — зато на его постели спал, угловато свернувшись прямо поверх покрывала, помощник детектива Элиас Хайнс собственной персоной. Во сне он выводил носом столь занятные рулады, что уже безо всякого осмотра было ясно, что вчерашний ливень не прошел для него без последствий, как и для самого мистера Уокера.
Органайзер в сумке опустел уже на две трети, и нужного снадобья под рукой не оказалось — последний пузырек достался садовнику, так что я попросту вытащила маленькую бутылочку бузинной самбуки и зашептала на здоровье: не так эффективно, как водка с лимоном и медом, но тоже должно помочь. Я оставила флакон на прикроватной тумбочке, черканула пару слов на подвернувшемся под руку клочке бумаги и заспешила обратно в господский дом.
